Так что же можно сказать об уровне подготовки генералов по результатам Второго сражения при Ипре? Первое, что нужно отметить: после того как газовая атака, проведенная 22 апреля, вынудила отступить французские дивизии, по сути своей весь Ипрский выступ стал непригодным к обороне. В распоряжении немецкой армии были газы и артиллерия, и последнее обстоятельство делало особенно трудной любую попытку удержать выступ или создать новую линию обороны. Даже если бы англичане были достаточно хорошо вооружены крупнокалиберными орудиями и необходимым количеством боепитания или если бы французы обеспечивали им регулярную и надежную поддержку, все равно результат был бы тем же. Не имея возможности воспользоваться ни тем, ни другим, английские военачальники с некоторым ограниченным успехом пытались удержать Ипрский выступ силами одной пехоты. Результатом стало то, чего и следовало ожидать: огромные потери и урезанный выступ.

Если учесть все обстоятельства, становится очевидным, что складывавшаяся обстановка не оставляла иного выбора британским генералам, коль скоро было принято решение удерживать Ипрский выступ. Первопричина всего, что происходило во время Второго сражения при Ипре, заключается в одном роковом решении, в решении, которое было принято в большей степени в силу эмоциональных и политических причин, чем в силу характера каких-то военных действий или недоработок генералитета. И тем не менее, если бы не удалось удержать Ипр, если бы немецкие войска с помощью успешного сочетания химических атак и артиллерийского обстрела смогли бы воспользоваться плацдармом на противоположном берегу Ипрского канала под Лицерной, тогда могла бы рухнуть оборона вдоль всей линии фронта союзников, открылась бы дорога к портам Ла-Манша, и план Шлиффена вновь мог бы стать жизнеспособным. Хотя и очень дорогой ценой, но Второе сражение при Ипре не позволило осуществиться всему этому.

Тем не менее здесь есть много объектов для критики. Поспешные контратаки на хребет Маузер и Сем Жульен, когда без надлежащей поддержки, разведки, подготовки и отдыха в бой посылались целые бригады. Или же когда солдат среди бела дня бросали в атаку на сильно укрепленные позиции противника. Все это не только оправдать, но даже описать толком нельзя. И все-таки, если бы не эти немедленныеконтратаки, немцы получали бы возможность еще лучше закрепиться на отвоеванных позициях, и туда были бы доставлены их крупнокалиберные пушки и цилиндры с газом, приготовленные для следующего броска вперед… А для проведения контратак британские и канадские генералы располагали только пехотой. Трудно объяснить поведение французов, которые раз за разом оказывались не в состоянии выполнить свои обещания, и не следовало фельдмаршалу Френчу поддаваться на уговоры генерала Фоша. И все-таки, ведь ему же было приказано воевать во взаимодействии с французскими войсками. И, более того, если бы англичане и канадцы не стали удерживать рубежи на выступе до тех пор, пока французы не будут готовы отвоевать потерянные ими позиции, кто бы тогда сделал это?

Даже теперь, оборачиваясь назад, невозможно найти однозначный ответ на вопрос, стоило ли оборонять Ипр. Здесь есть повод для критики и даже для обвинений, но к виновным нужно отнести и правительство, и народ, которые не смогли обеспечить свою сухопутную армию вооружением и боепитанием, необходимым, чтобы вести современную войну. Но, с другой стороны, за девять месяцев до Второго сражения при Ипре кто в Европе мог представить себе такие битвы и такое кровопролитие?

Для того чтобы продолжить рассказ, сейчас будет нужно вернуться к марту 1915 года и рассмотреть четыре сражения, что имели место к югу от Ипрского выступа, на линии между Арменьером и хребтом Вими. С точки зрения хронологии военных действий это будет неправильно, поскольку одно из этих сражений, а именно — при Неф-Шапелле, произошло до начала Второго сражения при Ипре, а сражение при хребте Оберс Ридж состоялось тогда, когда Второе сражение при Ипре было в разгаре. Однако такой подход позволяет объединить все сражения, проведенные генералом сэром Дугласом Хейгом в 1915 году, до того, как он сменил фельдмаршала Френча на посту главнокомандующего армиями Великобритании во Франции.

Множество обвинений, выдвинутых против генералов Первой мировой войны, прежде всего обращены к Хейгу и его методам командования армиями. Можно говорить, что они являются той меркой, по которой судят о других британских генералах. Насколько хорошо или плохо справлялся он с возложенными на него и внушающими ужас обязанностями, будет видно из следующих глав, но понять сущность этого человека следует сейчас, когда он впервые выходит на передний план как военачальник, непосредственно ответственный за разработку и проведение боевых операций. Во время 1-го сражения под Ипром Хейг являлся генерал-лейтенантом и командующим корпусом, который действовал, находясь в непосредственном подчинении у фельдмаршала Френча. Теперь же, несмотря на то что Френч постоянно держал Хейга под контролем и мог влиять на его решения, он стал полным генералом, занимал должность командующего армией и нес ответственность за ее действия.

Дуглас Хейг, самый младший из одиннадцати детей, родился в Эдинбурге 19 июня 1861 года. Когда в августе 1914 года он отправился во Францию, ему было всего 53 года, и он был одним из самых молодых генерал-лейтенантов в армии Великобритании. По материнской линии семья принадлежала к старинному пограничному шотландскому роду с родовым поместьем в Бемерсайде на Твиде, неподалеку от Келсо, но отец Хейга был родом из Файфа и занимался производством виски. Благодаря этому занятию семейство Хейгов относилось к числу весьма состоятельных, однако принадлежность к сословию «винокуров» не рассматривалась как признак принадлежности к местному дворянству. Так же как и Джон Френч, Хейг был кавалерийским офицером, свою службу он начал в 1885 году, когда ему уже исполнилось 24 года, в 7-м гусарском полку. Такое несколько запоздалое начало военной карьеры объясняется тем, что Хейг учился в университете. В течение трех лет он учился в Оксфорде, но, имея хорошую успеваемость, Хейг пропустил курс лекций по специальности и вышел из университета, не получив диплома. Тогда в 1884 году он поступил в Королевское военное училище в Сандхэрсте на правах кандидата с университетским образованием и после годичного курса окончил его первым в своем выпуске.

От многих офицеров своего времени Хейг отличался тем, что тратил много сил и энергии на изучение избранной им профессии. Однако и в этом случае у него оставалось достаточно времени на досуг и развлечения. Он превосходно играл в поло и имел деньги, чтобы покупать хороших лошадей. В 1886 году 7-й гусарский полк стал победителем в армейских состязаниях между полками на кубок по поло, и Хейг стал членом команды Великобритании, которая в международном матче, состоявшемся позже в том же году, победила команду США.

В декабре 1886 года 7-й гусарский полк был направлен в Индию, и к июлю 1888 года Хейг получил чин капитана и был назначен адъютантом полка. Его служба на этой должности продолжалась в течение четырех лет, а 1892 году, перед тем как вернуться в Англию для участия во вступительных экзаменах в Академию Генерального штаба, Хейг принял под свою команду эскадрон. Провалившись на вступительных экзаменах, он вернулся в Индию в 7-й гусарский полк и посвятил себя своим служебным обязанностям. Через некоторое время Хейга вновь вызвали в Англию, где он получил назначение на должность адъютанта генерал-инспектора кавалерии. Его служба на этой должности продолжалась в течение года, а когда она окончилась, Хейг оказался в штате полковника Джона Френча, которому недавно было поручено разработать новое Наставление по боевым действиям кавалерии. Когда Френч был переведен на другую работу, Хейг взял работу над Наставлением на себя, и, как и было намечено, новое, а точнее говоря, сильно переработанное двухтомное «Наставление по боевым действиям кавалерии», авторами которого стали полковник Френч и капитан Хейг, появилось на свет в 1896 году.