И тем не менее эта несколько напряженная встреча закончилась компромиссом, потому что французы согласились обсуждать способы оказания поддержки английской атаке на Лонжеваль, а Хейг согласился не ослаблять удары, наносимые его частями на других участках фронта на Сомме. В результате этого на фоне конкретных боевых действий, которым посвящена эта глава, по всему фронту протекала также и необходимая Жоффру «война на изматывание», которая, без всякого сомнения, изматывала немецкие вооруженные силы, но одновременно оказывала такое же воздействие и на войска Великобритании. Это были задачи в основном тактического характера, поскольку Жоффр хотя и не мог приказатьХейгу провести еще одно полномасштабное наступление по всей линии фронта, но он, несомненно, мог препятствовать британским намерениям продвигаться вперед своим правым флангом.
Британский правый фланг не примыкал вплотную к реке Сомма, он имел стык с левым флангом французского XX корпуса, который по настоянию Жоффра был развернут к северу от этой реки. Если англичане пойдут вперед, а Французы останутся на месте, на правом фланге английских войск образуется разрыв. Даже более того, Роулинсон мог наступать в направлении хребта Позьере и двигаться вдоль него далее на север только в том случае, если французы обеспечат ему прикрытие с фланга — то, чего Жоффр и Фош не больно-то хотели делать. Выбор действий командования в немалой степени затрудняло постоянное опасение вступить в противоречие с той частью приказа, полученного Хейгом при его назначении, которая требовала от него «тесного взаимодействия» с французами.
Развернув свои карты, английские военачальники приготовились проводить атаки на различных участках вдоль всей линии фронта, даже несмотря на то что наступательные бои на Сомме уже дали свои плоды под Верденом. К 12 июля интенсивность немецких атак на этом участке Западного фронта стала снижаться, а к 14 июля претензиям немцев на захват этого города был положен конец. Хотя бои за Верден продолжались еще несколько месяцев, кризис уже был позади, и французские войска, которыми командовали генералы Петэн и Нивелль, выбивали немцев с плацдармов, захваченных ими по обе стороны реки Маас.
Однако на фронте на Сомме боевые действия еще только начинались. Третьего июля было принято решение разделить 4-ю армию на две части. Генерал Роулинсон сохранял командование тремя корпусами (III, XV и XIII корпусами), развернутыми в южном секторе фронта и предназначенными для ведения боевых действий по обе стороны и к югу от дороги Альбер — Бапум. В то же время два северных корпуса (X и VIII) переходили к генерал-лейтенанту сэру Губерту Гофу, который в то время был командующим Резервной армией. Получив эти части в дополнение к имеющимся в его распоряжении пехотным и кавалерийским дивизиям, последний брал под свою ответственность сектор фронта от участка севернее дороги Альбер — Бапум и далее до стыка в Гоммекуре с 3-й армией Алленби. В ходе боев при Сомме Резервная армия Гофа была переименована в 5-ю армию.
Губерт Гоф является одной из трагических фигур Первой мировой войны. Окончательно звезда Гофа зашла после катастрофы его 5-й армии во время наступления Людендорфа в 1918 году. Гофа едва ли можно обвинить в этой катастрофе; но и несмотря на это, за то время с 1916 по 1918 год, пока он командовал армией, его действия постоянно отмечались как далеко не бесспорные. Он был дельным офицером на низших командных должностях, однако остается сомнительным, имелся ли у него тот всеобъемлющий комплекс качеств, необходимых для того, чтобы умело командовать целой армией. Говоря на языке военных того времени, Гоф был «служакой», человеком, который, получив приказ, без размышлений исполняет его любой ценой. Жаль только, что он был из тех «служак», что бросали войска в атаку, не потрудившись разобраться в обстановке, и в результате этого больше всего страдали его солдаты.
Под Лоосом Гоф послал свои подразделения в атаку без соответствующей огневой поддержки, и генерал-майор Е. С. Балфин, который командовал одной из дивизий в корпусе Гофа, оказался всего лишь первым из тех нескольких офицеров, которые заявили, что они никогда больше не изъявят желания служить под его командой. Именно репутация служаки обеспечила Гофу пост командующего Резервной армией, предназначавшейся для боев при Сомме. Дело в том, что если будет осуществлен прорыв обороны, то для развития успеха, конечно же, будут необходимы быстрота и натиск кавалерии. Причину трагически неудачных боевых действий 1915 года в боях за Неф-Шапелль и при Лоосе Хейг видел в том, что ему не удалось достаточно быстро ввести в бой резерв. На этот раз он хотел, чтобы командование резервными подразделениями было поручено человеку, который не дрогнет в решающий момент. Но поскольку боевые действия 1 июля не привели к появлению стратегически важного прорыва, Хейг решил передать в распоряжение Гофа дополнительные силы и возложить на него ответственность за какой-то участок фронта. В первый день Гофа на новом назначении судьба не продемонстрировала к нему особого благорасположения; его атаки на Овиллер и Типваль, проведенные 3 июля, оказались неудачными и сопровождались потерями, а деревня Ля-Буассель, бои за которую начались 1 июля, не сдавалась вплоть до 6 июля.
Основная задача, поставленная перед Роулинсоном, подразделения которого были развернуты к югу от дороги Альбер — Бапум, заключалась в прорыве второй линии немецкой обороны у деревни Лонжеваль. Для этого ему предстояло провести «расчистку» своей полосы наступления, захватив лес Мамез и Контальмейзон, но также было ясно, что любое дальнейшее продвижение за Ля-Буассель вдоль дороги, направление которой совпадает с осью наступления, будет невозможным до тех пор, пока деревни Овиллер и Типваль не окажутся в английских руках. 4 июля солдаты 19-й (Западной) дивизии наконец захватили деревню Ля-Буассель.
В силу этих обстоятельств 4-я армия 7 июля сосредоточила свои усилия на боях за лес Мамез и за деревню Контальмейзон, однако все ее атаки были отбиты. Действия 38-й (Уэльсской) дивизии во время этой атаки подверглись особо резкой критике со стороны Хейга; к 9 июля и несмотря на то, что боевые действия шли полным ходом, командующий 38-й дивизией, генерал-майор Айвор Филиппс, был снят со своей должности. Генерал Филиппс являлся протеже Ллойд Джорджа, в ту пору военного министра. 12 июля был освобожден от занимаемой должности и отправлен на родину еще один командир дивизии, генерал-майор Т. Д. Пилчер из 17-й (Северной) дивизии. Так что представление, согласно которому безграмотных военачальников не снимали и они продолжали исполнять свои обязанности, — это еще один из мифов Первой мировой войны.
В это же время и буквально через дорогу Альбер — Бапум завершились успехом атаки Резервной армии на Овиллер. Ее солдаты смогли войти на окраины деревни, однако потери бригады, которая проводила эту атаку, составили 50 процентов. В полосе наступления 4-й армии Контальмейзон пал 10 июля, и 12 июля в руках англичан наконец оказался лес Мамез. Несмотря на то что дивизии Гофа все еще топтались на месте к северу от дороги Албер — Бапум, Роулинсон теперь решил перейти к следующему этапу наступления — к предрассветной атаке на немецкую вторую линию обороны. Основную проблему для атакующей 4-й армии представляли 1350 м открытого пространства между передовыми частями англичан и немецкой второй линией обороны. Преодолеть такое расстояние и сразу же броситься в бой на защищенного траншеями противника — это задача, пугающая своей трудностью. Однако Роулинсон считал, что он знает, как решить ее.
Посовещавшись с командованием своих артиллерийских и пехотных подразделений, он принял решение в пользу атаки в предутренние часы, включавшей в себя скрытное, под покровом ночной темноты, выдвижение пехоты как можно ближе к немецким позициям и последующий «ураганный», но очень короткий артиллерийский обстрел. Проволочные заграждения противника будут уничтожены предшествующей многодневной огневой подготовкой, которую, однако, следует провести так, чтобы она не служила для неприятеля сигналом о предстоящей атаке. Сама атака в серой мгле наступающего рассвета в большинстве случаев не позволит немецким пулеметчикам вести прицельный огонь. Хейг высказал опасение, что и пехотинцы, и штабы четырех дивизий, выбранных для ночной атаки, а именно 3-й и 9-й (Шотландской) дивизий XIII корпуса, а также 7-й и 21-й дивизий XV корпуса, недостаточно подготовлены для выдвижения к позициям противника в ночное время и для последующей атаки на рассвете. Однако Роулинсон не сомневался, что эта задача им по силам. Командующие корпусами выступили в его поддержку, и после большого количества споров и обсуждений Хейг решил позволить Роулинсону приступить к выполнению своего плана.
