Для выполнения этой части боевой задачи требовалось прорвать вторую линию немецкой обороны, которая проходила перед хребтом Базентэн — Ле-Гран, тогда как их третья линия обороны практически проходила через Комбле. В директиве не говорится, должны ли эти два этапа наступления осуществляться как одна атака или же как две, но документ оставляет впечатление, что Хейг, настаивая на незамедлительном прорыве второй линии обороны противника, был готов к тому, что он будет осуществлен при следующей атаке, разумеется при условии, что эта атака будет проведена без ненужных проволочек. Далее в директиве говорилось:

На этом этапе было бы весьма полезно потратить десять минут на знакомство с картой, помещенной в настоящей книге. Если называть вещи своими именами, то предложение Хейга провести наступление на фронте шириной около 22,5 км и на среднююглубину примерно 2,5 км, было весьма амбициозным. Как уже было сказано, в силу особенностей того или иного участка местности расстояние между передовыми британских и немецких войск было непостоянным; в силу той же причины было непостоянным расстояние между первой и второй, равно как между второй и третьей линиями немецкой обороны. По этой причине действительная глубина боевой задачи менялась от немногим более 1,5 км у деревни Типваль до значительно больше 3 км на правом фланге британских войск и еще большего расстояния на самом конце их левого фланга. Так выглядело то, что надлежало сделать, проблема заключалась в том, как это сделать.

Как это излагалось в директиве Хейга, основной удар должна была наносить 4-я армия; при этом перед двумя дивизиями 3-й армии Алленби, которые располагались на северном фланге, была поставлена задача атаковать и устранить Гоммекурский выступ, который вдавался в английскую линию обороны к северу от Серра. Для выполнения поставленной задачи в распоряжении Роулинсона было пять корпусов. На севере, на стыке с 3-й армией, был расположен VIII корпус, а за ним, в направлении на юг и восток, были развернуты X, III и XV корпуса, каждый из которых должен был наступать на восток, и, наконец, XIII корпус, который с исходных рубежей в Марикуре, там, где английский правый фланг имеет стык с французским XX корпусом, будет наносить удар в северномнаправлении.

Как на этом и настаивал Роулинсон, наступлению пехоты будет предшествовать семидневный артиллерийский обстрел. Это будет сделано для того, чтобы, во-первых, уничтожить проволочные заграждения противника, во-вторых, разрушить немецкую систему траншей, в-третьих, лишить пищи и боеприпасов солдат, находящихся в тех траншеях, и, в-четвертых, чтобы деморализовать их. Поскольку результативность предварительного артиллерийского обстрела является решающим фактором, который определяет успех наступательных действий пехоты, сейчас было бы неплохо провести анализ этой составляющей наступления и рассмотреть, как решается каждая из задач, поставленных перед нею.

Артиллерийский обстрел, целью которого является разрушение системы проволочных заграждений, по-прежнему поручался 18-фунтовым полевым орудиям, стрелявшим шрапнелью. В данном случае, как и в других сражениях той войны, колючая проволока оказывалась либо не полностью снятой, либо не снятой совсем. Как и во всем, у этого правила имелись исключения, но в общем и целом результат был таким. Массированный артиллерийский обстрел, когда в дело вступают орудия более крупного калибра, эффективно разрушает или расстраивает системы окопов и траншей на передовой, а также уничтожает ходы сообщения. Однако, чего всегда и опасался Роулинсон, огонь этих пушек оказывался не столь губительным для второй линии обороны, а немецкие солдаты, укрывшиеся в своих глубоких блиндажах, отрытых в траншеях на передовой и в опорных траншеях, хотя и чувствовали себя далеко не лучшим образом, но не несли особых потерь. Конечно, из-за обстрела к ним не поступали питьевая вода и питание, и никакое подкрепление не могло попасть в окопы на передовой, но их оружие, в особенности пулеметы и необходимое количество боеприпасов к ним, были надежно укрыты глубоко под землей. И наконец, хотя есть много свидетельств того, как постоянный обстрел доводил немецких солдат до безумия, тем не менее после обстрела всегда было достаточно бойцов, способных и готовых воевать. Выбравшись из укрытий, они по разрушенным траншеям бросались к своим огневым точкам, чтобы в нужный момент открыть огонь по наступающей английской пехоте.

Непреложным фактом остается и то, что эффект артиллерийского обстрела в значительной степени снижался из-за некачественных снарядов, из-за слишком большой полосы наступления, а также из-за необходимости вести огонь по двумнемецким оборонительным позициям. Проще говоря, в силу первой причины не взорвалось большое количество снарядов, выпущенных во время артподготовки перед 1 июля. Доказательством этому служит то, что и сегодня, спустя 80 лет после окончания Первой мировой войны, на полях былых сражений при Сомме ежегодно собирают около 30 тонн неразорвавшихся артиллерийских боеприпасов. Об этом свидетельствует и то, что любой приехавший сюда человек все еще может увидеть груды заржавевших снарядов, лежащих вдоль дорог и ждущих, когда специальные команды минеров вывезут их отсюда. К середине 1916 года британская армия во Франции получала артиллерийские боеприпасы в достаточном и постоянно возрастающем количестве, но качество снарядов было невысоким. Когда в середине 1917 года Уинстон Черчилль получил пост министра вооружений, он был вынужден сделать такой прогноз: «В первый год вы не получаете ничего, на второй чуть-чуть больше, а на третий год вы получите столько, сколько вам нужно». Говоря о качестве снарядов, сказанное было бы совершенно справедливо и годом раньше. Но, к несчастью, в 1916 году погоня за государственным заказом на поставку вооружения и стремление наладить бесперебойное обеспечение фронта снарядами привело к сильнейшему снижению контроля за качеством, и не в последнюю очередь при производстве взрывателей. В результате этого в дни перед началом наступления можно было видеть, как все возрастающее количество неразорвавшихся снарядов, многие из которых были американского производства, мусором ложилось на склоны по берегам Анкра.

Вторая проблема была обусловлена самим планом наступления, и ее породила необходимость проводить атаку на фронте большой ширины, избегая тем самым образования узких выступов. Роберт Прайер и Тревор Вильсон в их книге «Командование на Западном фронте» (Robert Prior, Trevor Wilson «Command on the Western Front»), в этом их великолепном анализе сражения при Сомме, проведенного Роулинсоном, отмечают, что хотя в его распоряжении было большое количество пушек — более 1000 полевых пушек и 400 крупнокалиберных пушек и гаубиц, вдвое больше, чем имелось артиллерии во время сражения при Лоосе, — им пришлось работать по гораздо большему количеству целей и вести огонь по линии траншей гораздо большей длины, а точнее, по линиям траншей гораздо большей длины. Позиции немецких войск подвергали обстрелу 1010 полевых орудий, 808 из которых были 18-фунтовыми пушками для уничтожения проволочных заграждений, а 182 орудия являлись тяжелыми орудиями калибра 4,7 дюйма и шестьдесят фунтов, а также 345 тяжелых гаубиц калибра 6 дюймов и выше. Сто таких тяжелых гаубиц принадлежали французской армии, они располагались у деревни Маркур правее английских позиций, но были наведены на цели, находящиеся в полосе наступления британской армии.