ОКХ, без сомнения, было право, когда оно осенью 1939 г. придерживалось той точки зрения, что время года и недостаточная подготовленность вновь сформированных соединений в тот момент делали начало наступления нежелательным. Но такой вывод и распоряжения об усилении обороны на Западе еще ни в коей мере не давали ответа на то, как следует с военной точки зрения наиболее успешно завершить войну. На этот вопрос должно было дать ответ ОКХ, если оно хотело сохранить свое влияние на общее руководство военными действиями!

Естественно, полным правом главнокомандующего сухопутными войсками было рекомендовать путь дипломатических переговоров с западными державами. Но что же необходимо было предпринять, если перспектив таких переговоров пока не просматривалось? Именно такому человеку, как Гитлеру, было необходимо – хотя наступление на Западе в то время еще казалось нецелесообразным, – чтобы ОКХ уже тогда показало ему, что нужно сделать в военном отношении для окончания войны.

Для выбора этого пути после окончания Польской кампании необходимо было рассмотреть три вопроса:

– во-первых, можно ли было добиться благоприятного окончания войны, если придерживаться оборонительного характера военных действий, или этого можно было достичь только путем победоносного наступления на Западе?

– во-вторых, когда в этом случае можно было развернуть такое наступление с перспективой на решающий успех?

– в-третьих, как его следовало проводить, чтобы добиться решающего успеха в Европе?

В отношении первого вопроса были возможны два решения. Первое заключалось в том, чтобы Германия после победы в Польше достигла соглашения с западными державами. Возможность достижения успеха на этом пути ОКХ должно было рассматривать с самого начала весьма скептически: с одной стороны, учитывая национальный характер англичан, который допускал лишь весьма малую долю вероятности компромисса, с другой стороны, поскольку вряд ли можно было рассчитывать, что Гитлер после победы в Польше согласится на урегулирование вопроса о германо-польской границе в духе взаимных уступок. В конце концов, это объясняется тем, что Гитлер – ради достижения соглашения с Западными державами – не мог восстановить Польшу в прежних границах, после того как он уже отдал ее восточную часть СССР. Это положение не смогло бы изменить и никакое другое германское правительство, пришедшее к власти в случае свержения Гитлера.

Вторая возможность успешно окончить войну, придерживаясь по-прежнему оборонительного характера военных действий на Западе, могла возникнуть в том случае, если бы западные державы со своей стороны все же приняли решение о наступлении. Тогда для немецкого командования возникла бы перспектива перейти в контрнаступление и победоносно завершить кампанию на Западе. Эта мысль нашла свое отражение в «Беседах с Гальдером», а именно, в его словах об «ответной операции». Однако по сообщению генерала Хойзингера, такая операция стала играть некоторую роль в планах ОКХ лишь несколько позже, примерно в декабре, а не в решающий для судьбы ОКХ период – в конце сентября и начале октября.

Безусловно, идея «ответной операции» имеет в себе много благоприятных факторов. Предоставить противнику преодолевать все трудности наступления через укрепления «Западного вала» или дать ему навлечь на себя клеймо нарушителя нейтралитета Люксембурга, Бельгии, а возможно и Голландии было бы весьма заманчивым. Но разве речь в этом случае шла – по крайней мере, на ближайшее время – не о пустых мечтаниях, осуществление которых казалось более чем маловероятным? Западные державы не отваживались на наступление в тот момент, когда главные силы германской армии были связаны в Польше. Можно ли было ожидать, что они начнут наступление, когда им противостояла вся германская армия?

Я думаю – и придерживался этой точки зрения и в тот период, – что предпосылок для «ответной операции» вермахта в тот момент не существовало. Это мнение нашло убедительное подтверждение в «плане военных действий», разработанном в тот период по заданию главнокомандующего войсками союзников генерала Гамелена и попавшем позже в руки немецкой армии. Основными положениями этого «плана военных действий» были следующие:

– вооруженные силы союзников до весны 1941 г. не достигнут еще такого уровня, который позволил бы им начать наступательные действия против Германии на Западном фронте; для достижения численного превосходства в личном составе сухопутных войск необходимо привлечь на свою сторону новых союзников;

– англичане не готовы принять участие в крупномасштабном наступлении до 1941 г.; исключение составляет лишь вариант с внутриполитическим падением режима в Германии (это замечание, явно рассчитанное на возможность государственного переворота, показывает, чего нам следовало ожидать в случае его осуществления);

– главная задача западных держав в 1940 г. должна состоять в том, чтобы обеспечить неприкосновенность французской территории, а также в том, чтобы в случае немецкого нападения немцев на Бельгию и Голландию оказать этим странам помощь;

– наряду с этим следует стремиться к тому, чтобы создать новые театры военных действий и тем самым истощить Германию. В качестве таковых называются скандинавские страны и в случае нейтралитета Италии – Балканы; естественно, необходимо продолжать усилия по привлечению на сторону в качестве союзников Бельгии и Голландии;

– наконец, необходимо попытаться лишить Германию жизненно необходимого ей экспорта, как путем упомянутого выше создания новых театров военных действий, так и путем замыкания кольца блокады в результате оказания политического давления на нейтральные государства.

Из этого «плана военных действий», следовательно, ясно вытекает, что западные державы хотели вести войну на истощение по возможности на других театрах военных действий до тех пор, пока они не достигнут явного превосходства в силах, которое позволило бы им – никак не раньше 1941 г. – начать наступление на Западе. Хотя ОКХ в то время еще не могло знать об этом плане союзников, слишком очевидным все же было то, что западные державы будут вести войну в описанном выше направлении.

Надежда на то, что народам может надоесть эта «странная война», при учете огромных человеческих жертв, с которыми был связан возможный штурм «Западный вал», не могла стать основой, на которой ОКХ строило бы планы дальнейшего развития войны.

Каким бы заманчивым ни казалось предоставить противнику инициативу в начале крупномасштабного наступления, такой план не имел под собой реальной основы. Германия не могла ни в коем случае ждать, пока противник, продолжая вооружаться (причем заранее необходимо было учитывать возможность предоставления помощи американцами – в связи с позицией, занятой Рузвельтом), получит преимущество и на земле, и в воздухе. Этого тем более нельзя было делать в связи с позицией, занятой Советским Союзом! После того как он получил от Гитлера все, чего мог ожидать, его не связывали с рейхом никакие жизненно важные интересы. Чем больше усиливались западные державы, тем опаснее становилось положение Германии, имевшей в своем тылу такую державу, как Советский Союз.

Для дальнейшего планирования военных действий, таким образом, после окончания войны в Польше необходимо было сделать следующие выводы.

На первый вопрос о том, можно ли, придерживаясь по-прежнему оборонительной тактики военных действий на Западе и успешно завершить войну, следовало ответить отрицательно. Исключение составляла возможность достижения политическим руководством компромисса с западными державами. То, что главнокомандующий сухопутными войсками имел право, учитывая хотя бы риск, связанный с продолжением войны для армии, посоветовать Гитлеру стать на путь компромисса, бесспорно. Естественно, что при этом некоторое ограниченное время пришлось бы придерживаться на Западном фронте выжидательной тактики. Независимо от этого оставаться ближайшим советником Гитлера по военным вопросам было важнейшей задачей, а также правом ОКХ. Оно должно было представить ему разработки, что необходимо предпринять в военной области, если нельзя было разрешить конфликт политическими средствами!