– Как вы думаете, что, по ее мнению, могло быть в дневнике Колина?

Свет лампы очерчивал суровое лицо Люка неясно, но все же достаточно определенно. Он медленно проговорил:

– Я и сам об этом думал. Предполагаю, Колин видел ее с тем, с кем не должен был видеть. Может быть, они просто столкнулись на улице или он неожиданно нанес ей визит. Возможно, это не вызвало у него никаких мыслей, но для нее это было настолько важно, что позже она стала беспокоиться, не записал ли он это в своем дневнике.

– Он увидел ее с Роже?

Она совершенно не знала, кто этот человек и что стоит за этим именем, но понимала, что это что-то важное.

– Я тоже так думаю, – сказал Люк. – Поэтому она украла дневник, нашла, что беспокоиться не из-за чего, а потом совершила роковую ошибку, не вернув его так же незаметно, как взяла. Оставив дневник, чтобы его мог кто-то найти и унизить вас, она совершила серьезную ошибку.

Ее волновало то, что она не понимает, почему Элис относилась к ней так враждебно. Да, существовала скрытая неприязнь, которую Мэдлин не могла в точности определить, но она не знала, что за этой неприязнью кроется еще и откровенная злоба.

– Я и не знала, что она меня ненавидит.

Люк взял ее руку и нежно поцеловал кончик пальца.

– Не вас, дорогая, потому что это невозможно. Вы бесконечно милы. Она ненавидела то, что вы воплощали: женщину, счастливую в замужестве, живущую с любящим мужем и здоровым красивым сыном, которая при этом еще и известна в обществе. Зависть – один из самых серьезных грехов. Из того малого, что я слышал, я сделал вывод, что брат-близнец вашего свекра возмущался тем, что не получил титул. Элис унаследовала от него это возмущение.

– Если бы она не была такой мстительной…

– Вам не понадобилось бы стукнуть по голове лорда Фитча кочергой и не пришлось бы посылать за мной. И я мог бы до сих пор убеждать себя, что та первая ночь, которую мы с вами провели год назад, была ошибкой, – закончил он за нее, и его серебристо-серые глаза блеснули.

Блеснули они довольно порочной вспышкой, подумала она с легкой дрожью. Этот человек воистину ненасытен. И в его объятиях она тоже становилась ненасытной.

– Но вы изменили ваше мнение? – спросила Мэдлин.

Она немного придвинулась к мужу и просунула руку между их тел, трогая и лаская его.

– Это вы изменили мое мнение, – хрипло ответил он. – Доказать это вам еще раз?

– Непременно.