Все оказалось даже еще ужаснее, чем она себе представляла. Одни отчужденно молчали, другие озабоченно перешептывались, бросая в ее сторону исполненные презрения взгляды. Казалось, вернулся кошмар восьмилетней давности.

Распутница… девка… потаскуха… шлюха… Эти слова витали вокруг нее, как тогда, много лет назад, когда она в последний раз вошла в деревенскую церковь. Розамунда заставила себя дышать и схватила за руку Сильвию, почувствовав, что та готова пуститься наутек.

Маленькая герцогиня сурово нахмурилась.

– Мой Бог! – громко воскликнула она. – Уверена, в старости я стала хуже слышать! Никто из гостей, приехавших на свадьбу моей внучки, не мог сказать ничего обидного в адрес моей старинной и самой близкой приятельницы! – Она подмигнула Розамунде. – Ну конечно, я не могла ошибиться.

Воцарилось молчание.

– Я так и думала. Прошу вас пройти со мной, миссис Берд, леди Сильвия. Я должна представить вас внуку. – И она кивнула в сторону высокого мужчины, который стоял слишком далеко и не мог быть свидетелем очередного унижения Розамунды.

Местное дворянство сразу обратило все свое внимание на его светлость, дав Розамунде время собраться с мыслями и вернуть хоть какие-то крохи самообладания. Она не отрываясь смотрела на герцога, темные волосы которого были заплетены в косичку – по последней моде.

Розамунде был виден только его профиль. Судя по серебристым прядям на висках, лорду Хелстону было уже за тридцать. Его одежда не бросалась в глаза яркими цветами, как у большинства городских джентльменов. Напротив, она почти вся была черная – исключение составляли только белая рубашка и галстук. Судя по всему, он тоже был в трауре.

Герцог натянул длинный лук и остановился возле меловой отметины на траве. Он был большого роста, плечистый и мускулистый. Во всем его облике ощущалась какая-то первобытная, животная сила. Прищурившись – полуденное солнце слепило глаза, – он отбросил шляпу, неторопливо прицелился, но не успел спустить тетиву, как женский голос за его спиной с придыханием проговорил:

– Разве вы не знали? Это же печально известный лорд Огонь-и-Лед.

Этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь стрелка, и он промахнулся. Стрела попала в мишень на расстоянии ладони от центра. Лорд тихо выругался и устремил мрачный взор на Розамунду. Неужели он решил, что это сказала она? Судя по всему, да. Кровь застучала в ушах. Розамунда застыла, словно приросла к месту.

Неудачливый стрелок сморщил нос, в прошлом явно не избежавший столкновения с чьим-то кулаком. Его загорелое обветренное лицо со сверкающими темными глазами отчетливо выделялось на фоне остальных гостей, бледных голубоглазых англичан. Герцог не был похож ни на отца, ни на брата Генри, разве что крупная фигура выдавала их родство. Он как две капли воды был похож на престарелую герцогиню.

Тогда почему у Розамунды возникло отчетливое желание бежать сломя голову? Правда, она не вполне понимала, куда именно ей так хочется бежать: от него или к нему.

Девушка почувствовала, что у нее дрожат руки, и стиснула кулаки. Его светлость слишком долго и пристально смотрел на нее. Возникшее напряжение казалось невыносимым.

Шум голосов стих. Гости замолчали, заметив, как он с любопытством, граничившим с невежливостью, рассматривает Розамунду. Герцог передал свой лук одной из дам и в несколько шагов преодолел расстояние, отделявшее его от бабушки.

– Ах, еще одна или даже две, – сказал он, заметив Сильвию, – из числа наших падших голубок. Понимаю.

– Люк, – громким шепотом воскликнула старая дама, – твоя метафора так же неточна, как стрела!

Его светлость проигнорировал ее слова.

– У нас уже сложилась небольшая компания. И есть пара собак, чтобы насладиться охотой. – Люк улыбнулся, продемонстрировав ослепительно белые зубы. Один из клыков слегка выдавался вперед, придавая лицу герцога хищное выражение.

Из толпы зрителей донеслось несколько сдавленных смешков, и Розамунда опять смутилась. Здесь были все корнуоллские семейства благородного происхождения. И пусть никто больше не осмеливается ничего произнести в ее адрес, опасаясь оказаться в немилости у герцогини, все равно эти люди станут глазеть на нее, вспоминая ее падение. Восемь лет не срок для сплетников, которые могут во всех подробностях пересказать любой мало-мальски громкий скандал из числа происшедших за два последних столетия. Причем точности изложения деталей позавидуют даже маститые историки.

– Леди, прошу прощения. – Вдовствующая герцогиня обернулась к внуку. – Люк, позволь тебе представить миссис Берд и ее сестру леди Сильвию Лэнгдон. Мои дорогие, перед вами Люк Сент-Обин, герцог Хелстон.

Люк подался вперед, взял руку Розамунды и пожал ее, прежде чем поцеловать.

– Ваш покорный слуга, мадам. – Он склонился над ее рукой, потом неожиданно поднял глаза и, глядя снизу вверх, пробормотал: – Надеюсь, вы на самом деле вдова в отличие от вашей сестры.

Только теперь Розамунда заметила, что глаза у него вовсе не черные. Темно-синие, как полночь, и глубокие словно море, они завораживали. Однако манеры его светлости были вызывающими. Леди Ата, если судить по выражению ее лица, придерживалась того же мнения.

– Я вдова, лорд Хелстон.

Оглядев новую гостью с головы до ног, герцог поинтересовался:

– Не желаете ли к нам присоединиться? Мы тут занимаемся стрельбой по мишени. Многие дамы делают успехи. – Он отряхнул шляпу, надел ее и добавил: – Все это весьма увлекательно, доложу я вам. Забава и для участников состязаний, и для зрителей.

– Благодарю вас, милорд. – Розамунда вздохнула и опустила глаза. – Но я в трауре и не могу принять ваше любезное приглашение.

– Это не должно вас останавливать, – усмехнулся герцог. – Признаюсь вам, миссис Берд, я тоже в трауре. Оплакиваю утраченное уединение и свободу.

Вдовствующая герцогиня вонзила трость в землю в угрожающей близости от правого сапога внука.

– А вот мне остается оплакивать только твои дурные манеры. – Ата возмущенно фыркнула. – К несчастью, похоже, тут уже ничего поделать нельзя.

Люк, откинув голову, заразительно рассмеялся, после чего обратился к Розамунде:

– Пойдемте со мной, миссис Берд. Приглашаю вас разделить со мной радость избавления от оков хороших манер. Давайте сыграем в серьезную и по-настоящему скверную игру – «Правила дьявола».

Розамунда в полном недоумении подняла голову:

– Правила дьявола?

Герцог предложил одну руку Розамунде, другую – Сильвии. Даже сквозь несколько слоев одежды Розамунда почувствовала жар его тела.

– Все справедливо, причем есть несколько дополнительных условий для плохих игроков. – Хитро усмехнувшись, его светлость зашептал ей на ухо: – Возможно, Элизабет Эшбертон научит вас кое-каким трюкам. – И он посмотрел на сдержанную молодую леди, стоявшую чуть в стороне.

Розамунда не собиралась ни во что играть. Вскоре после замужества она поклялась никогда в жизни не принимать участия ни в каких глупостях и дурачествах. И этот нахальный джентльмен не заставит ее нарушить клятву, пусть даже данную себе самой. Хозяину дома тоже не мешает держаться в рамках.

– Возможно, моя сестра захочет поучаствовать в турнире.

– Нет-нет, миссис Берд! Вы здесь, чтобы веселиться. Бабушка на этом категорически настаивает. – Герцог в упор взглянул на Розамунду. – Все просто: цель игры – произвести впечатление на всех красотой своей фигуры. – Он хитро подмигнул. – Два очка, если вам удастся заставить кого-нибудь упасть в обморок.

– Сомневаюсь, что могу заставить кого-то лишиться чувств, – с достоинством промолвила Розамунда и высвободила руку. Как раз в это время они подошли к небольшой группе дам. Она не позволит ему втянуть себя в…

– Идите же сюда, миссис Берд. Вы же не можете отказать герцогине в удовольствии видеть, как вы наслаждаетесь жизнью? Или вы принадлежите к тем немногим женщинам, которые не любят выставлять себя напоказ? – Его светлость сделал паузу. – Если мне будет позволено высказать свое мнение, вы не похожи на чопорную монашку.