Мистер Браун тихо засмеялся.

Этот викарий определенно вел себя не так, как другие священнослужители, с которыми Розамунда когда-либо встречалась.

А сэр Роули продолжал рассказывать:

– В Итоне наша троица была неразлучна. – Он подался вперед и подмигнул с видом заговорщика. – И наш добрый друг, я имею в виду его светлость, оторвет мне голову, если узнает, что я рассказал вам, чем он там прославился.

Розамунда не успела прервать рассказчика, и тот довольно ухмыльнулся.

– Герцог плохо успевал в философии, постоянно спорил с преподавателями, доводя их до белого каления, но неизменно был первым в истории, английском и математике. Когда он решил поступить на флот, Лэндри и я увязались за ним в море. Причем было это как раз перед началом последнего семестра. Наши отцы – мой и Лэндри – поседели, потому что у них с нами были связаны совершенно иные намерения. Зато мы узнали, что в соленой морской воде и французском пушечном мясе есть нечто связывающее людей на всю жизнь. – Он замолчал и покачал головой. – Но это уже повествование не для нежных женских ушек.

Аги посмотрела на Розамунду и фыркнула.

Но прежде чем она успела открыть рот и что-нибудь сказать, вмешался мистер Браун, невинно поинтересовавшийся:

– Мадам, вам нужен носовой платок?

– Нет, конечно! Я просто хотела… – продолжить мысль Аги не удалось, потому что ее снова перебили, на этот раз Грейс Шеффи. Богатая графиня, из безукоризненной прически которой не выбился ни один волосок, сидела как раз напротив мисс Фелпс.

– Аги, вы собираетесь замуж за барона из города или из его окрестностей?

Розамунду переполняли эмоции. В последние дни ей все чаще приходили на помощь почти незнакомые люди, вероятно, поставившие перед собой задачу заставить всех недругов вести себя прилично. Как же она была им благодарна!

– Из города, конечно. Из Сент-Джорджа. – Аги с жеманной улыбкой положила руку на плечо барону и улыбнулась своей лучшей подруге Теодоре Тэнди, которая беспрестанно хихикала и строила глазки герцогу. – Все будут приглашены, ну или почти все, – сказала она, попеременно сверля глазами то Сильвию, то Розамунду.

– Мисс Фелпс, – окликнула ее Ата с другого конца стола. Звон столовых приборов тотчас прекратился. – Окажите любезность, передайте мне, пожалуйста, соль.

Розамунда, опустив взгляд, убедилась в том, что итак подозревала. Напротив каждого прибора были поставлены солонка и перечница. Один только взгляд на физиономию Аги доставил ей истинное наслаждение. Девица колебалась, не зная, указать на этот бесспорный факт вдовствующей герцогине или промолчать. В конце концов она молча передала крошечную солонку с миниатюрной ложечкой по ряду гостей. Несколько крупинок высыпались на скатерть перед Сильвией, которая, ни секунды не задумываясь, бросила их через левое плечо. Розамунда улыбнулась, увидев знакомый жест. Сестра всегда была суеверна.

Герцог наклонился вперед и что-то тихо сказал бабушке. Ата в ответ пробормотала:

– Она не заслуживает даже соли. В конце концов, эта девица живет под нашей крышей уже почти неделю. И мне плевать, что она кузина чьего-то троюродного дяди.

– Удивительная женщина, не правда ли? – шепнул Розамунде мистер Браун. Ответ ему явно не требовался.

– Миссис Берд, – заговорил сэр Роули, чтобы ослабить напряжение. – Вы позволите представить вас моей сестре Чарити?

– Почту за честь, сэр.

Розамунда приветливо улыбнулась молодой леди, сидевшей напротив. Миловидное личико девушки обрамляла копна светло-рыжих кудряшек, и только яркие, необычайно выразительные зеленые глаза выдавали в ней сестру викария.

– Я очень сожалею о вашей недавней потере, миссис Берд.

И Розамунда с головой ушла в легкую, ни к чему не обязывающую застольную беседу. Она уже забыла, как бывает приятно поговорить на извечные темы – о переменчивой корнуоллской погоде, приливах и отливах, местных событиях. Отбросив постоянные страхи о том, что общество ее не примет и осудит ее поведение, она, к своему немалому удивлению, поняла, что наслаждается разговором.

Но потом Розамунда вспомнила о послеобеденных развлечениях.

Похвалы превосходным яствам звенели в ушах герцога, внимательно наблюдавшего, как Розамунда идет вслед за другими приглашенными в соседнюю комнату. Он был уверен, что может читать ее мысли.

Он предложит ей решение… точнее, сделает предложение, которое ей определенно понравится больше, чем перспектива петь перед несколькими десятками малознакомых людей.

– Миссис Берд, – задержал Люк Розамунду, давая возможность остальным гостям шествовать дальше, и упорно игнорируя ужимки Теодоры Тэнди, – что-то я не замечаю в вас энтузиазма. Вероятно, вас не прельщает выпавший на вашу долю шанс развлечь публику, я прав? Мы с вами единомышленники?

Она взглянула на него, но не проронила ни звука.

– Мой последний сезон в Лондоне излечил меня от всякого желания слушать сонаты Бетховена, безнадежно изуродованные руками юных леди, подталкиваемых своими лишенными музыкального слуха, но исполненными матримониальных планов мамашами.

Розамунда подняла темные, брови, но опять ничего не сказала.

– Нет, я, конечно, вполне допускаю, что вы поете как ангел…

Похоже, она его не понимала.

– Ну так что, собираетесь выставить себя на всеобщее обозрение? – потеряв терпение, рыкнул Люк. Получилось очень громко и невежливо.

– Вы угадали верно – мне это не нравится. Герцог вздохнул. Почему-то ему казалось, что он достиг поставленной цели, при этом потопив свой корабль.

– Я извинюсь за вас, если – заметьте, только если вы согласитесь завтра утром покататься со мной верхом. – Розамунда уже открыла рот, чтобы отказаться, но Сент-Обин сделал повелительный жест рукой, не позволив ей заговорить. – Всего лишь в Менан-Тол, где Ата приготовила все для пикника на открытом воздухе. Я знаю, что вы хотели бы остаться здесь, но Ата придает большое значение этому мероприятию. Болота Западного Пенуита – место, особенно дорогое ее сердцу, и мне бы очень не хотелось ее разочаровывать. – Люк сделал паузу и заметил, что гордо вздернутый подбородок Розамунды слегка опустился. На ее длинной изящной шее отчаянно пульсировала синяя жилка, и ему хотелось коснуться ее губами… – Остальные тоже приглашены, – добавил он.

Розамунда взглянула на герцога снизу вверх.

– Я поеду, но только в экипаже вместе с сестрой.

– Нет, все места в экипажах уже давно распределены. И кроме того, – ох, лучше бы она отвела глаза, – ваша сестра сказала, вы любите ездить верхом. Ну или любили в свое время.

– Пожалуй.

– Пожалуй, любили или, пожалуй, поедете?

– Вы задаете очень много вопросов.

– На которые вы предпочитаете не отвечать. Несколько мгновений они смотрели друг на друга молча.

– Я не могу бросить Сильвию одну.

– Вижу, вы очень о ней беспокоитесь.

– Как и вы о бабушке.

Герцогу пришлось сделать над собой усилие, чтобы скрыть улыбку.

– Леди должна уметь защищаться.

– У меня нет такой необходимости. И будь вы джентльменом, вы прекратили бы торговаться со мной по любому поводу. – Она сделала несколько шагов в сторону.

– Но я не перестаю повторять, что вовсе не являюсь джентльменом.

– А я не перестаю надеяться, что вы ошибаетесь. К сожалению, ваша настойчивость доказывает обратное.

Люк засмеялся.

– Обычно люди верят моему слову. – Он сделал шаг к ней. – Ну а теперь я вынужден смутить вас прямым, но, заметьте, вежливым вопросом: не окажете ли вы мне честь составить компанию завтра утром?

Розамунда прищурилась.

– Я согласна, но только потому, что это доставит удовольствие вашей бабушке.

Она вела себя совсем не так, как другие. Как же он обожал «белых ворон»!

Его светлость протянул руку, чтобы коснуться щеки Розамунды. Она с ужасом отпрянула, словно от горящего факела.

Именно этот момент выбрала Теодора Тэнди, чтобы вернуться в столовую. Как обычно, она хихикала.

Все застыли. Первой опомнилась миссис Берд и выбежала из комнаты. Рука Люка повисла в воздухе.