— Ты, кажется, говорила, что водопад — твой, — прошептал ей на ухо Майкл. — Я не знал, что нам могли помешать. — Он снова веселился. На этот раз Алексис готова была возненавидеть его веселье.

— Мой, — кратко подтвердила она. — Но тропой пользуются и скалолазы. Она ведет к стенке на западном склоне.

— Скалолазы? — Голос Майкла прозвучал удивленно.

— Считается, что там хорошее место для тренировочных восхождений, — пояснила Алексис, вставая на защиту своей горы.

— Не сомневаюсь. Но в такуюпогоду?

Скалолазы поравнялись с ними. Улыбнулись, приветствуя. Бывалого вида мужчина лет сорока и совсем юная девушка. Они шли ровным походным шагом, неся большие альпинистские рюкзаки.

Алексис пожала плечами.

— Только опытные скалолазы знают это место. Думаю, они понимают, что делают.

Майкл смотрел через плечо на исчезающую за поворотом пару.

— Надеюсь, так оно и есть, — мрачно сказал он. — Ей на вид не больше шестнадцати.

Алексис ощутила укол ревности и реальную физическую боль. Она схватилась рукой за бок. Боже правый, как она может ревновать Майкла Слейна, который только что показал ей самым недвусмысленным образом, что не хочет ее и не испытывает к ней никаких чувств?

— Что случилось? — быстро спросил Майкл. Ей удалось улыбнуться.

— Ничего. Переутомилась, наверное. Отдохну, когда приду домой.

Это дало ей прекрасный повод оставить его на кухне одного, как только они вернулись. Он смотрел на нее изучающе, но не пытался уговорить остаться.

— Принести тебе чего-нибудь попить позже? Кофе?

- Нет. — Это был почти вопль. Меньше всего она хотела еще раз увидеть Майкла в своей спальне.

Его глаза погасли.

— О'кей, — ровным голосом сказал он. — Поскольку пикник устраивала ты, я приготовлю обед. Но помни, если не спустишься к семи, я поднимусь за тобой.

Алексис вздрогнула.

— Я спущусь, — пообещала она.

Поднявшись к себе, Алексис беспокойно сновала по комнате. Ей было как-то неуютно среди этой девичьей обстановки. Не хотелось встречать собственный взгляд в зеркале.

Что со мной происходит? — вопрошала она вновь и вновь.

Ей нестерпимо хотелось домой. До этого она неделями не выходила никуда, не встречалась с друзьями. А теперь с радостью пошла бы на репетицию оркестра только для того, чтобы приготовить чай и поболтать с приятелями. Только для того, чтобы снова стать обычной Алексис.

Это из- за Майкла она стала ненормальной. Всякий раз, когда она его видит, все сильнее становится предчувствие — и желание — чего-то неизбежного.

— Это безумие. Чего я жду? — спрашивала она у умывальника. Очевидный ответ ей не нравился. — Он уже прикасался ко мне, — сказала она, будто споря с безмолвным оппонентом. — Целовал меня. Неужели я хочу большего"?

Нет,говорили ее принципы, ее здравый смысл и инстинкт самосохранения. Да,говорили ее чувства. Алексис закрыла глаза.

— Я этого не вынесу, — сказала она вслух.

Но помощи свыше не было, и она не находила сил спуститься на кухню и предстать перед Майклом со своей дилеммой. Так что в конце концов она упала на кровать и забылась в беспокойной дремоте.

Однако проснулась вовремя, чтобы не дать ему осуществить угрозу подняться за ней наверх. Торопливо приняв душ, она облачилась в самую консервативную одежду, какую можно было найти в зам-ке: темную длинную юбку и хлопчатобумажную блузку с высоким воротником, перламутровыми пуговицами и небольшими оборочками на воротнике и манжетах. Расчесала волосы до блеска и, защищенная накрахмаленным хлопком, спустилась вниз.

Майкл тоже переоделся. На нем были темные брюки и светлая рубашка — кремовая или светло-желтая — с закатанными до локтей рукавами, обнажавшими загорелые мускулистые руки. Алексис еще раз невольно вспомнила о его силе. Почувствовав дрожь где-то внизу живота, она рассвирепела.

Должно быть, она издала какой-то звук, потому что он оглянулся. При виде Алексис его брови поползли вверх.

— Вид сугубо официальный, — весело отметил он.

— Ты говорил, что хочешь послушать мою игру, — быстро сказала она.

Майкл повернулся лицом к ней и изучающе осмотрел с ног до головы.

— В камуфляже ты играешь лучше? — насмешливо поинтересовался он.

Алексис чуть подняла подбородок.

— Я все делаю лучше, когда подготовлена должным образом, — твердо ответила она.

Он тихо рассмеялся. Внутренняя дрожь стала сильнее. К счастью, он вроде бы не замечал ее волнения. Пожав плечами, взял бутылку и протянул ей стакан.

— Снова риоху? Или шерри?

— Ничего, — тут же ответила она.

— Можно обойтись и без вчерашних излишеств, — сухо заметил Майкл. — Просто составь мне компанию.

Но она покачала головой.

— Это влияет на чувство ритма, — сказала она, что было правдой и потому помогло. — Может быть, позже. То есть если ты действительно хочешь, чтобы я играла.

— Я действительно хочу, — сказал Майкл. Лицо его было почти мрачным.

Алексис сглотнула.

— Хорошо. После ужина.

Он долил себе вина и сделал большой глоток, глядя на нее поверх стакана.

— А почему не сейчас? — мягко спросил он. Она пришла в смятение.

— Я не думала… Ужин… Я хочу сказать, что тебе, конечно, лучше поесть…

— Я думаю, нам не стоит обсуждать, что мне лучше, — сухо произнес Майкл. — А ужин готовится в горшочках. С ним можно не спешить. Я голосую за игру.

Алексис стало худо. Он одарил ее сардонической улыбкой.

— Смотри на дело так: раньше начнешь — раньше кончишь.

Она кивнула, чувствуя сильнейшую сухость во рту.

— Где твоя флейта? — мягко, но настойчиво спросил он.

Она пробормотала:

— В зале.

— Значит, идем туда, — сказал он.

Держа в одной руке стакан с вином и бутылку, другой он открыл перед ней дверь. Алексис пыталась успокоиться. Чего ради она паникует, собираясь играть для одного неискушенного слушателя, после того как годами играла для многих специалистов? Но в животе у нее что-то непрерывно переворачивалось, а кончики пальцев были неестественно холодными.

Эхо их каблуков барабанной дробью разнеслось по холлу. Майкл чувствовал себя вполне уверенно. Он включил свет и энергично принялся задергивать шторы на высоких окнах.

Алексис села на один из табуретов, достала из футляра флейту, собрала и аккуратно положила. Потом подошла к шкафу и спросила через плечо:

— Только я и моя флейта? Или что-нибудь посерьезнее?

Майкл уже успел задернуть все шторы. Центральная люстра заливала зал светом не слабее дневного, и почему-то от этого яркого света высоко над их головами Алексис почувствовала себя очень маленькой.

Он стоял близко, едва не касаясь ее плечом, и рассматривал ряды магнитофонных лент и компакт-дисков.

— Впечатляет, — сказал он со смешком. — Аккомпанемент на любой случай.

Алексис отодвинулась от него под предлогом изучения машинописного каталога.

— Большинство записей сделано отчимом. Это не на продажу. По крайней мере магнитофонные записи. Он сделал их для разных семинаров, которые проводит многие годы, — объяснила Алексис. — Некоторые записаны мной, когда я была здесь с Патриком.

Похоже, Майкл слушал вполуха. Просмотрев несколько компакт-дисков, он отметил:

— Добра тут припасено на всякий вкус. Алексис нашла фортепианный аккомпанемент для одного из концертов Баха и положила каталог.

— А? Кое-что здесь для его гостей, конечно, — рассеянно ответила она.

Найдя нужную кассету, сунула в магнитофон, включила усилитель и начала вводить колонки одну за другой. Майкл встал.

— Помощь требуется? Алексис взглянула на него.

— Боишься — сломаю?

— Я этого не говорил, — спокойно ответил Майкл.

Она покачала головой.

— И правильно сделал. В любом случае помощь мне не нужна. Я начала разбираться в подобной аппаратуре, когда была еще вот такой. Это часть моей профессиональной подготовки.