Майкл кивнул.

— А баллоны с кислородом?

Алексис удивилась. Никто из заходивших в генераторную не обращал на это внимания. Она с возросшим уважением пояснила:

— Это горноспасательная экипировка. Мы входим в сеть. Иногда бывают несчастные случаи у альпинистов. В деревне есть добровольный отряд спасателей, но часть их снаряжения хранится здесь, потому что мы выше и потому что удобнее приносить пострадавших сюда. У Фреда есть радиопередатчик — на случай, если телефон выйдет из строя. И вертолеты могут сюда садиться.

— Настоящий форпост, — заметил он, явно заинтересованный услышанным. — А еда доставляется на мулах. Или сбрасывается с самолетов?

Алексис хозяйничала в шкафу.

— Многое мы выращиваем здесь. У нас тут огород. Остальное привозят из деревни на грузовике. — Она подняла голову. — Но похоже, последняя доставка вся вышла, — огорченно сказала она.

— Шкаф пуст?

— Не пуст. Но свежих продуктов нет.

— Посмотри в холодильнике.

— Консуэлло не пользуется им в это время года, когда в шкафу достаточно места. Попробуй. Он ледяной.

Майкл подошел и засунул руку в шкаф.

— Ага. Но давай все-таки проверим холодильник, а? Он был прав. Алексис подавила раздражение.

Майкл совершил набег на погреб и вернулся с засмоленной бутылкой вина.

— Я думаю, это очень дорогое вино, — сказала Алексис.

— Ты его заслужила, — заявил он, со знанием дела занимаясь пробкой. — И, видит Бог, я тоже. Здесь же не написано «Не тронь меня». Так что давай свой стакан.

Они сидели за большим дубовым столом в центре кухни. Все, что приготовила Алексис, было быстро съедено, на столе осталась только тарелка с фруктами и сыром. Майкл время от времени отрезал ломтик сыра, но Алексис была слишком сонной, чтобы утруждаться едой. Однако она не протестовала, когда он открыл вторую бутылку.

Изысканное вино согревало, а его аромат напоминал о чем-то.

— Будто сидишь перед погасшим камином и смотришь на угли. Запах апельсинов, — мечтательно сказала Алексис.

Майкл был поражен.

— И ты распознала все это в стакане вина? — Он помотал головой. — Наверное, Мо имел в виду именно это, когда говорил, что я не разбираюсь в винах. Я здесь обнаружил только вкус фруктов и алкоголь.

Алексис заинтересовалась:

— Ты не пьешь вина? Майкл обиделся.

— Я из Калифорнии. По крайней мере вырос там. Конечно, пью. Просто занялся этим слишком поздно, чтобы стать специалистом.

Алексис поставила локти на стол, оперлась подбородком на сплетенные пальцы и, широко раскрыв слипающиеся глаза, наблюдала за ним.

— На узких дорожках не было вина? Я понимаю.

— Вряд ли, — сказал он.

На мгновение у нее возникло чувство, что сейчас он потянется и прикоснется к ней. Вместо этого он откинулся на стуле и сунул руки в карманы. Лицо его вдруг стало замкнутым.

Но заговорил он довольно бодро:

— Тебе как, хватит? Не знаю, насколько хороша эта штука, но в голову шибает. Почему бы тебе не пойти прилечь, пока я разгружу «ренджровер»?

- Этомоя обязанность, — сказала Алексис, не без труда выговаривая слова. К своему удивлению. Она взяла себя в руки и старательно произнесла: — С чего мне ложиться? Я не устала.

— Может быть, ты просто не чувствуешь. Она прищурилась.

— Ты хочешь сказать, что я… — нужное слово никак не вспоминалось, — наклюкалась?

— Нет-нет.

— То-то же. Вино на меня не действует, — хвастливо заявила она.

Заметив, что стакан пуст, она постучала им по столу и небрежно толкнула его через стол. Майкл поднял бровь, пожал плечами и налил в стакан темно-красной жидкости.

Откинувшись на стуле, сунув большие пальцы за пояс джинсов, он улыбался ей. У Алексис возникло чувство опасности. Что-то такое было в его глазах.

— Ты уверена?

— Конечно, я уверена, — раздраженно подтвердила она. — Я всю жизнь пью вино. Оно меня не берет.

— Торможение наступает раньше, чем теряешь способность пройти по прямой, — хрипловато заметил Майкл.

— Нет у меня никакого торможения, — отмахнулась Алексис.

— Тогда почему мне удалось так легко смутить тебя? Она опустила глаза. Почему он так сказал? Откуда он знает?

— Что, наш самолетик вошел в штопор, разве нет? Ты посмотрела на меня и испугалась, глупышка. И может быть, правильно испугалась. — Он вдруг подался вперед и поднял ее подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. — Сказать, что я вижу, когда смотрю на тебя? — В его голосе слышалась опасность.

Алексис безмолвно взирала на него. Другой рукой он убрал волосы с ее лица.

— Ох эти глаза, — сказал он будто про себя.

— Что? — выговорила Алексис. Она не была уверена, что расслышала правильно.

— Ты красивая женщина, Алексис Брук, — почти сердито сказал он. — Если не хочешь замечать — твое дело. Но не думай, что весь мир слеп.

Она вздрогнула, и его магнетизм рассеялся.

— Ты сумасшедший, — пробормотала она, отталкивая его руку.

У него стало жесткое и надменное лицо, как тогда, на приеме у Шейлы.

— Известно ли тебе, — хрипло заявил Майкл, — что, проснувшись вчера утром, я обнаружил тебя в своих объятиях? — Это прозвучало обвинением.

Алексис похолодела и задохнулась.

— Это вышло случайно. И не потому, что ты хотел меня. Ты был зол… — Она запнулась, увидев, как изменилось его лицо.

— Да, я был зол. Но это не мешало мне хотеть тебя.

У Алексис пересохло во рту. Даже Патрик не говорил, что хочет ее, и никогда она не слышала такого самобичевания в голосе, и никогда на нее не смотрели таким пожирающим взглядом. Она вдруг вспомнила, что здесь больше никого нет. Дыхание ее участилось. Стало очень тихо.

Вдруг Майкл небрежным движением запустил пятерню в волосы, пропуская меж пальцев темные кудри. Ей захотелось тоже дотронуться до этих волос, и она спрятала руку за спину.

— Черт! — яростно бросил он и тут же погрустнел. — Видно, я наклюкался. Хотя и не собирался признаваться в этом.

Алексис обошла вокруг стола и встала перед ним. Майкл поднялся.

— Но признался, — удивленно произнесла она, изучая его лицо.

— Да, признался, — устало подтвердил он. — Хочешь убедиться, что я не лгу?

Она колебалась. Патрик говорил, что она холодна как лед. Она ему верила. Оказывается, оба они ошибались.

— Да, — сказала она.

Мгновение Майкл, не шевелясь, принимал ее поцелуй. Потом он издал приглушенный звук и пошевелился. Алексис почувствовала себя былинкой в его могучих объятиях.

— Черт, — зло пробормотал он, — мог бы и догадаться, что так выйдет. — Он говорил не ей.

Алексис чувствовала себя очень странно. Сердце мужчины под ее чуткими пальцами клокотало, как просыпающийся вулкан, и от этого землетрясения она дрожала от головы до пят, и голова звенела от этих ударов.

Я никогда уже не буду прежней, подумала она. Ее рука обвилась вокруг смуглой шеи, вбирая тепло. И где-то в темных глубинах сознания родилась покорная мысль: это и должно было случиться с исчадьем ада.

Губы Майкла оторвались от ее рта и скользнули к шее. Пол медленно поплыл под ногами. Она вцепилась в мускулистые плечи. Пальцы удивлялись мощи мускулов, будто ощупывали сказочного богатыря. Он что-то сказал ей на ухо; не услышав ответа, тихо рассмеялся и подхватил ее на руки.

Алексис вздохнула и прижалась к нему. Лицо его было очень близко. Оно расплывчато плясало перед глазами. Она опустила веки.

— Нет. Смотри на меня.

Голос был тихим, но заставил ее трепетать.

Алексис осторожно приоткрыла один глаз. Пол то приближался, то удалялся. Руки Майкла были тверды как камень, но ее не покидало безумное ощущение, что они оба сейчас провалятся сквозь землю.

— Я скажу тебе, где остановиться, — пробормотала она.

— Ладно, — согласился он весело и вместе с тем удивительно послушно. — Куда я тебя несу?

— В мою комнату, — ответила она, немного огорчившись, что ему понадобилось задавать этот вопрос.