Но этого не случилось. Не важно, что говорили ему его гормоны, потому что его отец объявил ему, что он еще слишком юн, чтобы заводить серьезные отношения с девочками, и если он не порвет с Кэт немедленно, то потеряет машину и право играть за университетскую сборную. Так что Райли сказал то, что должен был сказать, отчего милое и изящное личико Кэт словно окаменело. Она развернулась и, ни слова не говоря, ушла. С тех пор он не видел ее.

До сегодняшнего дня.

Райли вышел из машины и вздрогнул от скрипа старой дверцы, но еще больше от своей непроходимой глупости. Иногда ему хотелось забыть обо всей этой истории с Кэт Кавано, тогда он бы не узнал, почему она ушла или что у нее есть ребенок где-то там, где он не сможет его найти. Но где-то около года назад он получил достаточно информации, чтобы его мир перевернулся с ног на голову, потому что его опасения подтвердились.

Он подозревал, что двадцать лет назад Кэт вытащила его для разговора на дорогу возле карьера с одной-единственной целью — сказать, что она беременна. Но до того как она успела произнести хоть слово, он ее бросил.

Райли забрал почту из ящика и, качая головой, подумал, как же давно все это было. Он срезался на тесте по химии и дважды опоздал на тренировку по баскетболу. Он вспомнил, как отец изменился в лице и обвинил его в том, что мозги у него находятся не в голове, а в штанах. Он был, конечно, прав, но только отчасти. Правда была в том, что Райли влюбился — любовь была в его голове, сердце и, чего уж там греха таить, в штанах тоже.

Он посмеялся над расчетами шестнадцатилетнего мальчишки. Ему казалось, он все просчитал. Он временно порвет с Кэт, пока от него не отстанет отец, а потом через пару месяцев найдет ее. Однако он не смог прожить без нее ни одного вечера! В сумерках он чуть не сломал двери Кавано, но Кэт уже ушла из дому.

Все еще размышляя о прошлом, Райли шел по изогнутой вымощенной дорожке, его взгляд автоматически скользил по неуклюжему и величественному старому дому восемнадцатого века. Особняк мог бы вместить полгородка Персуэйшн, но черепичная крыша кое-где прохудилась, штукатурка откололась, а сам он был заложен уже во второй раз. Ноги привели Райли под тень огромного дома, и он встретился взглядом с самым любимым и верным существом на свете. Он улыбнулся и привычно поприветствовал:

— Здравствуй, моя красавица. Как поживаешь?

Как обычно, Лоретта ждала своего хозяина на верхней ступеньке огромного крыльца. В глазах было обожание, лоснящаяся шерсть сверкала в лучах полуденного солнца, а хвост радостно вилял.

Райли наклонился и взял ее морду в ладони, затем нежно потрепал свисающее ухо, так что старая гончая зафыркала от удовольствия.

— Она назвала моего мальчика Эйданом. Вот такая ирония судьбы. — Он открыл дверь, и Лоретта своим подвыванием намекнула, что разговор окончен. — Без шуток. Кэт была настолько сентиментальна, что назвала сына именем моего отца, но даже не побеспокоилась сообщить мне, что родила от меня ребенка. Ты можешь как-то объяснить такую оплошность?

Лоретта заскулила.

— Как ты считаешь, за двадцать лет женское сердце могло растаять хоть разок настолько, чтобы сообщить мне, что у меня есть сын?

Тут дверь за спиной Райли открылась и со стуком захлопнулась. Он понятия не имел, кто бы это мог быть.

— Ну и что ты собираешься делать теперь, когда она вернулась? У тебя есть пиво? — Мэтт прошел через прихожую прямо на кухню, не дожидаясь, пока брат ответит на его вопрос.

Райли, разбирая почту, раздраженно покачал головой. Его младший брат уехал из дома Боландов, когда закончил колледж, однако захаживал сюда довольно часто.

— В этой роскошной голубятне есть холодильник?

— Да, но пива в нем нет.

Райли услышал, как зазвенела крышка от бутылки, и закатил глаза. Он подумывал, а не натравить ли на Мэтта полицейских? И сделал бы это, если бы брат не был шерифом в полицейском управлении Персуэйшн.

Райли бросил разбирать почту и направился к холодильнику.

— Мэтт, если серьезно, ты пробовал когда-нибудь стучать в дверь? А что, если я дома и играю в карты на раздевание?

Мэтт сделал большой глоток пива, затем еще один и уставился на брата поверх бутылки. Он облегченно вздохнул и со стуком поставил бутылку на стол, затем похлопал брата по плечу.

— Я и не знал, что Лоретта занимается такими вещами! — Он прошел в гостиную и плюхнулся на диван.

Райли взял пару бутылок пива и последовал за братом.

— Эй, остряк-самоучка. Сними обувь, твои башмаки все в грязи.

— Верно. — Мэтт расшнуровал ботинки и поставил их около дивана. — Слушай, как-то мне не по себе, что я окатил грязью Кэт Кавано. — Мэтт медленно повернул голову к Райли, и после секундной тишины оба они рассмеялись.

— Ты ведь специально сделан это.

— Нет, клянусь! Я сказал тебе правду, я не заметил ее. Я вообще не понял, что это она, пока не вышел из машины. — Мэтт взял новую бутылку с журнального столика. — И мне вовсе не стыдно признаться, что все мое внимание было направлено на брюнетку в «ягуаре».

Райли кивнул и глотнул пива.

— Может, тебе не стоит напиваться?

— Заткнись, — казал Райли.

— Просто я подумал, ты не планировал пить, когда…

— Заткнись, я же сказал.

Мэтт пожал плечами:

— Как скажешь. Кэт хорошо выглядит. Просто отлично. Должно быть, она при деньгах.

Райли засмеялся и тоже снял ботинки. Его ноги промокли, а ступни нещадно ныли, ему надо было принять душ. Но что действительно ему было нужно, так это ночь на вызовах, а для Кэрри — забыть, что она знакома с ним, на недельку. Сейчас у него не было сил разбираться с этим. Позднее он придумает что-нибудь и с бывшей невестой, и с другой бывшей невестой-психопаткой. Он вовсе не хотел, чтобы Кэрри обнаружила, что материализовалась печально известная Кэт Кавано. Это доведет ее до ручки.

— Я подумываю, не стать ли буддистским монахом.

Мэтт потешался над стенаниями Райли:

— Эй, братишка, ты в курсе, что Лиза Форестер спрашивает о тебе каждый день? Помнишь ее? Диспетчер во второй смене, я еще рассказывал тебе о ней.

— Ух, ты, Мэтт. Ты меня так подбодрил. — Райли приготовился отпить из бутылки, но Лоретта ткнулась лбом в его плечо, и он расплескал на коврик пивную пену.

— Видишь? Даже собака считает, что тебе не стоит сегодня пить.

— Хватит, Мэтт.

— Ладно, молчу. Но ты от меня так просто не отделаешься. Я не только пытаюсь уладить твои любовные дела, но и помогаю тебе каждые выходные на стройке. И это вся твоя благодарность?

— Спасибо, Мэтт. — У Райли уже не было сил на то, чтобы придумать умное возражение.

— А поскольку я уже насладился вдоволь этим разговором, позвольте откланяться. — Мэтт взял ботинки и пиво. — Просто я хотел убедиться, что ты в порядке. Ну, например, не взял отцовский дробовик или что-то вроде того.

— Спасибо за то, что беспокоишься о безопасности местных жителей.

Мэтт поднялся.

— К слову… Мэдлин сказала мне, что Кэт остановилась в «Черри-Хйлл».

Райли кивнул:

— Как всегда, говоришь намеками.

— Ты ведь знаешь, что я имею в виду, правда?

Райли медленно поднял голову, посмотрел на брата, закрыл глаза и произнес:

— А не пойти бы тебе.

— Я знаю, Мэдлин — сплетница. Но она хорошая женщина, хотя лазанью готовит ужасно.

Райли открыл глаза, не обращая внимания на нелепую фразу брата.

— Как думаешь, Мэдлин не проболтается Кэрри о том, что Кэт здесь?

Мэтт фыркнул:

— Ты что, обкурился? Да она расскажет Кэрри абсолютно все. Они же подруги.

— Великолепно.

— Слушай, старик, — Мэтт кашлянул, — у тебя нет в мыслях пройтись до «Черри-Хилл» и поговорить с Кэт?

Райли знал, что за ухмылкой брата скрывается участие. Мэтт и Кэрри были единственными людьми, которые знали, что у Райли есть сын, и Мэтт действительно волновался, как все закончится.

— Она назвала его Эйданом. Нет, это, по-твоему, нормально? Еще она сказала, что все это время жила в Балтиморе.