— В чем дело, мистер Крумлин? — спросил Спирглас.

— Застукал его в радиорубке, пытался послать SOS, — объяснил Крумлин.

— Ах-х-х, — вздохнул Спирглас, словно столкнулся с ужасно непослушным ребенком. — Сэр, я думал, у нас с вами джентльменское соглашение, — сказал он, обращаясь к капитану Уолкену. — Вы позволяете нам без помех сделать нашу работу, а мы не причиняем вреда ни вам, ни всему, что есть на борту. Но попытка обратиться по рации за помощью — это нарушение правил, вы согласны?

— Он ничего не знал об этом, — заявил мистер Федерстоун. — Я действовал самостоятельно. Простите, капитан.

— Очень благородно с вашей стороны, — отметил Спирглас. — Я хвалю вас за честность. Но вы заставили меня страдать, правда-правда. Я так наслаждался до этого момента. — Все в салоне сидели неподвижно и слушали, и Спирглас обращался ко всем нам, будто мы зрители, а он на сцене. — Вы должны понять: всё, что есть у меня в целом мире, — это моё доброе имя. Люди знают меня, они знают, что я могу взойти на борт их корабля и забрать их ценности. Они знают, что я пират. Чтобы быть преуспевающим пиратом, надо, чтобы тебя уважали и боялись. А что станет со мной, если люди начнут думать, будто могут провести старика Спиргласа? Они начнут пытаться обхитрить меня, поймать меня. Нет, так не годится. Я должен защитить свое доброе имя любой ценой.

Он выхватил пистолет и в упор выстрелил Федерстоуну в голову.

Когда офицер-связист рухнул на пол, мы все вздохнули так судорожно, будто хотели вобрать в себя весь воздух в салоне. Люди кричали и визжали. Док Халлидей в одно мгновение оказался подле Федерстоуна.

— Он мертв, — сказал док.

— Слушать меня! — проорал Спирглас. — Не стоит шутить со мной! Я не люблю убивать, но делаю это, когда меня вынудят. Если вы не выказываете мне должного уважения, вы вынуждаете меня завоевывать его! Я желаю вам всем всего хорошего.

Он повернулся и покинул салон, и люди его вышли вместе с ним. Мы на миг будто примерзли к полу. Во мне все заледенело. Не думаю, что кто-нибудь знал, что нам следует делать. С одной стороны, надо было бы последовать за ними, посмотреть, что они собираются делать, убедиться, что они не повредят корабль, но никому не хотелось еще сильнее разозлить Спиргласа.

Капитан Уолкен кивнул мистеру Торби и мистеру Векслеру, и они осторожно двинулись вслед уходящим пиратам. Меня не пригласили, но я пошел тоже, держась позади офицеров, пока они спускались по главной лестнице и шли по освободившемуся проходу к килевому мостику. Видно было, как над нашими головами пираты карабкаются по трапу к осевому мостику. Мне хотелось удостовериться, что они действительно уходят, что они убрались, не причинив вреда кораблю.

— Я могу пойти за ними, — сказал я мистеру Торби. — Они меня не увидят.

— Ничего подобного вы не сделаете, мистер Круз.

— Они и знать не будут, что я там, сэр, — настаивал я. Мистер Торби видел, как я раскачивался над океаном на обрывке веревки; он знал, что я сумею туда пробраться и спрятаться среди судовых снастей.

— Я не разрешаю вам, мистер Круз, — сказал он мягко. — Не ходите за нами, вам понятно?

— Да, сэр.

Они двинулись по трапу к осевому мостику. Я не полезу за ними. Я пойду на корму и вскарабкаюсь по снастям, не замеченный ни офицерами, ни пиратами. Не в моих привычках нарушать приказы, но он сильнее меня, этот ужасный страх, что корабль, мой дом, может оказаться в опасности, и я не могу просто сидеть в пассажирском салоне, ничего не зная и надеясь, что все будет в порядке.

Я побежал на корму и быстро полез по тросам и брасам. Я мог бы так обойти вокруг всего корабля, как паук. Я лез вверх, к осевому мостику, перепрыгивая с троса на трос. Почти подойдя к мостику, я увидел пиратов, выстроившихся в очередь у следующего трапа, ведущего к носовому люку. Похоже, они действительно уходят — без каких-либо еще дьявольских штучек по отношению к кораблю и пассажирам, и я почувствовал, как сердце мое начинает успокаиваться. Может, и вправду все завершилось.

Когда последний из пиратов начал подниматься, я пробежал по мостику и поспешил вверх по трапу в кормовое «воронье гнездо», что расположено за мерцающей тончайшей оболочкой газовых отсеков. Я высунулся из куполообразного люка. Оставшиеся пираты скорчились на спине «Авроры», ухватились за причальные концы, отвязали их и крепко уцепились за них, и их стали подтягивать на пиратский корабль. Мы были свободны.

Но, глянув поверх корабля Спиргласа, я увидел в ночном небе огромную плотную завесу тьмы и понял, в том числе и по тому, как завибрировала «Аврора», что мы угодили в грозовой фронт. По обшивке застучал дождь, и «Аврора» резко качнулась под ударом ветра.

У меня над головой корабль Спиргласа резко нырнул вниз, прежде чем снова выровняться. Мы были свободны от пиратов, но не от стихий. Когда пробираешься сквозь фронт, иногда случаются такие микроудары, что попадаешь в мощный столб нисходящего воздуха, который может неожиданно швырнуть тебя вниз. Я схватил переговорную трубу.

— Докладывает марсовая площадка!

— Мистер Круз? — донесся голос капитана. — Какого черта вы там делаете?

— Сэр, пиратский корабль отчалил, но мы направляемся прямо в грозовой фронт.

— Я знаю, мистер Круз. А теперь уходите оттуда.

— Сэр, другой корабль, он очень близко.

В этот миг ветер сжал «Аврору» в своих объятиях и резко кинул нас вниз. Я услышал, как ревут на полных оборотах двигатели, ощутил, как рули высоты стараются удержать судно. Но наверху я увидел кораблик Спиргласа, совсем маленький по сравнению с нами, подхваченный тем же потоком и падающий на нас!

— Он летит на нас!

Я почувствовал, как «Аврора» начинает уходить вниз и поворачивать, но было слишком поздно. Пиратский корабль тоже изменил было курс, попытался вырваться, но новый порыв ветра вновь швырнул нас друг к другу, я увидел и услышал, как пропеллеры Спиргласа приближаются, две огромные вращающиеся лопасти, расположенные по правому борту, кромсают ночь, и…

«Аврора». Винты добрались до нашей оболочки и продолжали вращаться, врубаясь в тугую ткань, в газовые отсеки, что были под ней. Они распороли наш левый борт от кормы до середины. Я ощутил ужасную вибрацию, охватившую корабль, будто его распиливают на части.

— У нас пробоина! — заорал я в переговорную трубу.

Пиратский корабль отвернул было в сторону от нас, но налетел снова, его пропеллеры направлены были прямо на меня. Я кубарем скатился по трапу и едва не слетел с него, когда лопасти вновь врезались в оболочку корпуса. Потом они ушли, растаяли в небе. Я цеплялся за трап, тяжело дыша, прислушиваясь к слабеющему гулу пропеллеров.

А потом появился новый звук.

Шипение вырывающегося наружу, пахнущего манго гидрия.

Мы все знали, что произошло и что нужно делать. Матросы кинулись на мостики, расхватывая из рундуков инструментальные пояса и ремонтные наборы, полезли по снастям, торопясь начать восстановление порванных газовых отсеков. От густого запаха манго мои глаза заслезились. Этот протяжный шепот корабля похож был на последний долгий вздох умирающего человека. Где-то под ногами раздался металлический скрежет — это открылись балластные танки вдоль киля, и тонны воды обрушились в море. Капитан пытался облегчить корабль.

Я увидел еще одну бригаду матросов, спешившую к верхнему люку, и бросился к ним.

— Круз, поможешь? — спросил мистер Леви, старший матрос.

— Да.

— Молодец. Мы пустим тебя на самый верх.

Он бросил мне ремень безопасности и кивнул на рундук. Я скинул ботинки и сунул ноги в облегающие тапки на резиновых подошвах. Потом схватил каску, проверил укрепленную на ней лампу. Затянув на талии инструментальный пояс, я набил его всякими нужными для ремонта вещами. Брюс Лунарди уже был пристегнут страховочным ремнем и, бледный, поднимался по трапу. Я полез следом за ним, ноги мои так и приплясывали на ступеньках.