— Пока не увижу, не поверю, — заявил Рэт.

И словно в ответ на его слова под потолком мастерской вспыхнули лампы, затрещали обогреватели, забулькала вода в трубах.

— Великий боже! — воскликнул Рэт.

Бартон с восхищением уставился на машину:

— Как видите, мистер Рэт, это гениальное изобретение. Грюнель сделал это. Вот почему мы здесь, вы и я. Чтобы завершить то, что мне не удалось сорок лет назад.

— Что вы имеете в виду? — спросил Рэт.

— Грюнель улетел, чтобы втайне от всех закончить работу над машиной. Чтобы ускользнуть от Консорциума. Я последовал за ним.

Я взволнованно глянул на Кейт.

— Он и есть Б., — прошептал я. — Из дневника. Грюнель был прав. Это были не пираты. Это Бартон гнался за ним!

— Я почти догнал его, — рассказывал Бартон Рэту. — Но они повернули в шторм, и мы потеряли их. Как и все, мы решили, что они разбились. Пока корабль не был обнаружен на прошлой неделе. И теперь мы здесь для того, мистер Рэт, чтобы изобретение Грюнеля никогда не вернулось на землю.

— Вы намерены уничтожить его? — Рэт, кажется, был удивлен не меньше меня.

— Именно так, — ответил Бартон.

— Обидно, — заметил Рэт.

— Мы платим вам не за то, чтобы выслушивать ваше мнение, мистер Рэт.

Я затаил дыхание, услышав, как он разговаривает с Рэтом.

— Разумеется, — произнес Рэт, вкладывая в холодную улыбку всю неприязнь и злость. — Но, возможно, вы не откажетесь удовлетворить моё простодушное любопытство, мистер Бартон. Я понимаю, какой угрозой это может стать…

— Не угрозой, мистер Рэт. Концом. Консорциум Аруба больше шестидесяти лет добывает и очищает топливо Аруба. Ценой больших затрат мы контролируем сейчас большинство мировых запасов. — Он сделал паузу, чтобы глотнуть кислорода из маски. — Мы только что обнаружили новое огромное месторождение, возможно, вы читали в газетах. И все будет хорошо, пока мы производим и продаем топливо, — но как мы сможем продавать его, если появятся водяные машины Грюнеля и мы с нашими устаревшими двигателями станем никому не нужны?

— Но ведь, по-видимому, — настаивал Рэт, — только у вас будет такая машина. Вы могли бы стать всемирными посредниками по продаже энергии.

— Заманчивая мысль, — прохрипел Бартон, прерываясь, чтобы сделать несколько быстрых затяжек кислородом. — Но если тайна этой машины всплывет наружу — а она наверняка всплывет, дайте только время, — мы утратим свою монополию. Каждый сможет соорудить собственный двигатель «Прометей». И нам нечего станет продавать. Обладатели огромных состояний будут разорены, целые народы ждет упадок, тысячи людей останутся без работы. Весь мир полетит вверх тормашками.

Рэт сухо улыбнулся:

— Ах, я понимаю. Вы действуете во благо всего человечества.

— Для такого моралиста, мистер Рэт, вы, кажется, не слишком долго колебались, открывая огонь по «Сагарматхе».

— Это был ваш приказ, мистер Бартон.

— И моё оборудование сделало это возможным. Думаете, мы сумели бы обнаружить «Сагарматху» без моего эхолокатора?

— Надира говорила правду, — шепнула Кейт. — Она не помогала Рэту найти нас.

Я кивнул, с облегчением подумав, что не ошибся, поверив ей.

— Эхолокатор — хорошая штука, — примирительно признал Рэт.

— Как и корабль-высотник, — продолжал Бартон, — который станет вашим по окончании нашего предприятия. А до того времени от вас требуется лишь исполнять приказы.

— Если плата за это — такой красавчик, — сказал Рэт, — что ж, эти вопросы меня не касаются.

— Отлично. Мистер Цвингли, теперь выключите машину! И уничтожьте её. — Бартон снова повернулся к Рэту. — Прикажите своим людям обыскать корабль. Пусть ищут чертежи. Любые технические рисунки или схемы должны быть доставлены мне.

— Но ведь корабль будет взорван, — удивился Рэт. — Мы разнесем его в щепки. Ничто не уцелеет.

— Правление не может позволить себе руководствоваться предположениями. Чертежи этой машины вернутся в Брюссель.

Бартон дышал теперь хрипло, как заядлый курильщик, и снова надел кислородную маску. Рэт повернулся к своим матросам и передал им распоряжения Бартона.

— Я хочу посмотреть, — заявила Кейт и потянула глазок у меня из руки. — Они начинают разбирать машину. Ой, Мэтт, они разрезают её на части!

Мне это тоже не нравилось, но сейчас меня больше интересовало, как бы нам удрать отсюда. Самым сложным будет выбраться из гроба — откинуть крышку, выскочить и бегом в укрытие. Как это сделать, чтобы нас не подстрелили?

— О нет, — шепнула вдруг Кейт.

— Что?

— Один из них смотрит прямо на меня.

— Не двигай перископ! — Хотел бы я знать, насколько заметно, что он торчит из крышки гроба.

— Дай я взгляну, — сказал я. — Можешь чуть-чуть подвинуться?

Кейт приподнялась на локтях и попыталась отодвинуться, но потеряла равновесие и повалилась прямо на резиновую грушу сирены. Пронзительный трубный звук эхом раскатился по мастерской.

Мы с Кейт, похолодев, уставились друг на друга.

— Я нажала гудок, — жалобно сказала она.

Я схватил глазок. Рэт и его люди недоуменно оглядывались.

— Что это ещё за чертовщина? — сказал кто-то.

— Откуда шел звук? — спросил другой.

Они, похоже, не были уверены насчет источника звука и, выхватив пистолеты, одни держали под прицелом мостик, другие — разные части мастерской.

Один парень указал прямиком на гроб.

— Оттуда.

— При чем тут гроб? — сердито бросил Рэт.

— Звук был оттуда!

— Так иди открой его, если ты так уверен, — раздраженно велел Рэт. — В таком огромном гробу можно было спрятать весь Венский хор мальчиков.

Пират сжал в руке пистолет и двинулся к гробу.

Я взглянул на Кейт.

— Похоже, дело плохо, — сказал я.

Она кивнула.

— Когда он откроет крышку, беги.

— Он подумает, что мы привидения. И испугается до смерти.

— Скорее, спустит курок.

Трясущимися руками я вытащил монтажный ломик из рюкзака Кейт. Я попытаюсь выбить из его руки пистолет и выиграть несколько мгновений.

— Мы могли бы сдаться, — сказала Кейт.

Я приник к глазку. Когда пират приблизился к гробу, остальные вдруг подняли крик. Тот, что стоял рядом с нами, испуганно обернулся, и следующее, что я увидел, — вскрикнувшего и забившегося в конвульсиях человека и хлещущие его щупальца, с которых с треском сыплются искры. Ужасная вонь проникла даже внутрь гроба.

Кейт в ужасе стиснула мою руку.

— Аэрозон прикончил его, — сказал я.

Остальные пираты разразились проклятиями и воплями, и воздух разорвали пистолетные выстрелы. Несколько пуль ударились о стенку гроба, но, к счастью, не пробили её.

Я продолжал наблюдать. Аэрозона подстрелили, и он носился по мастерской, словно продырявленный метеозонд.

— Приготовься, — сказал я. — Попробуем удрать теперь.

Мы приподнялись.

— Ой! — шепнула Кейт.

Испугавшись, что её задело шальной пулей, я повернулся к ней.

— Меня что-то кольнуло, — сообщила она, и я увидел на стенке гроба крохотный переключатель. Прежде чем я успел остановить её, Кейт потянулась и задела его. В днище гроба отворилась дверца, и она исчезла.

За потайной дверцей я разглядел ступеньки и мигом скатился по ним. Кейт уже поднималась на ноги внизу и светила вокруг фонариком. Мы находились в туннеле. Я мог стоять почти в полный рост, лишь слегка пригнувшись. Я плотно закрыл дверцу, на случай если пираты откроют гроб.

Кейт начала было говорить что-то, но я шикнул на неё. Мы находились прямо под полом мастерской, и кто знает, может, нас могли услышать. Один проход шел прямо, другой поперек корабля к его левому борту. Я взял Кейт за руку и пошел прямо. Коридор был узкий, но, как и вообще все на корабле Грюнеля, очень хорошо обустроенный, с панелями на стенах и светильниками, теперь погашенными. Полом служил металлический мостик, и под ногами я мог видеть шпангоуты «Гипериона» и его наружную оболочку. На ходу я мерил расстояние шагами, продолжая молчать до тех пор, пока, по моим расчетам, мы не ушли достаточно далеко от мастерской.