— Патрик, — наконец-то вмешался Питер, желая побыстрее закончить эту встречу, — нам уже пора. У нас запланирована еще одна встреча.

— Ой, и правда, — подыграл Патрик, — я совсем забыл об интерактивной конференции в половине десятого… Мне очень жаль, но мы действительно должны идти. Господин мэр, господин Левазье, был рад видеть вас. И еще раз большое спасибо за поддержку!

— Я бы с удовольствием встретился с вами уже на этой неделе, — вставил биолог, — чтобы подробнее познакомиться с результатами ваших исследований.

— Разумеется, — Патрик замешкался, — только нужно заранее договориться о встрече.

— Я смогу в любое время. Как насчет пятницы?

— Пятница? Так, пятница… Почему бы и нет? В девять в вестибюле нашего отеля?

— Согласен.

— Черт, — выругался Патрик уже на обратном пути в отель, — теперь еще и этот тип повиснет на нашей шее!

— Я поражен тем, как вы обработали мэра. Но что мы будем готовить к пятнице?

— Пока не знаю. Может, за это время мне придет что-нибудь в голову. У меня еще будет время сегодня по пути в санаторий.

— Вы уверены, что хотите отправиться туда сегодня же?

— Чем быстрее, тем лучше. Каркассонн не так далеко отсюда. Может, мне удастся разузнать что-то, что продвинет нас в поисках. Знаете, у меня в голове до сих пор какое-то неприятное ощущение. После того случая я не могу нормально спать. Так что можете считать эту поездку продиктованной моим корыстным интересом.

— Да, понимаю. Что ж, будем надеяться, что вы продвинетесь.

— Вы не заметили перед уходом, что нам пришел факс? — Патрик достал из кармана свернутую бумагу.

— Факс? Нет, не видел. От кого это может быть? Никто же не знает нашего местонахождения. Или это из Женевы?

— Я тоже не знаю. Но его содержание как минимум странное. Вот послушайте: «Уважаемые господа, вы нашли круг. Но то, что вы исследуете, тоже может оставить круги, так что будьте осторожны. В центр войдут женщина и мужчина, а не роза. С осторожностью следите за тем, чтобы ваша работа не оставила кругов, прежде чем круг найдет вас. С уважением, Шт. Г.»

Питер задумался.

— Странно! А там есть обратный номер?

— Есть. Я потом проверю, откуда именно пришел этот факс. Судя по коду, из Швейцарии, но на номер Элейн не похоже.

— Да, действительно. Может, в ООН есть диверсанты?

— Вполне возможно. Но отправитель, кажется, в курсе того, что наши поиски привели к розе. Может, это как-то связано с нашим визитом в Париж? Элейн-то об этом ничего не знает. Может, факс пришел прямо от тех масонов? Или Себастьян дал кому-то наш номер…

— В письме есть какое-то странное, искусственное звучание, как в стихотворении… Или в загадке… Я бы еще разок взглянул на это письмо. Вы оставите его мне?

— Конечно, — Патрик протянул Питеру листок бумаги. Они повернули к отелю и остановились прямо у входа. — Вы сразу поедете в пещеру или поднимитесь в номер? — спросил Патрик, выходя из машины.

— Поднимусь. В лагерь поеду, может, после обеда, — ответил Питер, — а вы, если хотите, можете взять наш джип, тогда я просто поработаю в кабинете.

— Спасибо, но вдруг вам сегодня еще понадобится машина? Я могу взять автомобиль напрокат прямо в отеле.

В фойе к ним подошел служащий.

— Месье, только что в отель прибыла дама, которая спрашивала вас. Сейчас она завтракает в Зеленом зале и ждет вас. Вас проводить?

Питер с удивлением посмотрел на Патрика.

— Неужели Элейн решила преподнести нам сюрприз?

— У нее не заржавеет. А что, если это мадам верховный гуру, прямо из ложи?

— Рене Колладон? Нет, не думаю. Во-первых, она не знает, где мы находимся, а во-вторых, она наверняка предупредила бы нас.

— После этого факса я бы не был так уверен в том, что никто не знает о нашем местонахождении.

Служащий все еще стоял рядом с ними и смотрел таким отсутствующим взглядом сквозь исследователей, что можно было предположить, что такая отстраненность давалась ему с трудом.

— Может, сходим быстренько посмотрим, кто там? — спросил Питер.

— Честно говоря, я не хочу. Если вы не против, то я незаметно скроюсь отсюда.

— Хорошо. Поезжайте осторожней. И желаю вам успеха, — ответил профессор и обратился к служащему отеля: — Пожалуйста, проводите меня к ней.

Зеленый зал получил такое название из-за полностью застекленной передней части, выходящей на роскошный зеленый сад. Утреннее солнце пробивалось сквозь деревья и густые бамбуковые заросли у небольшого пруда. Мягкий свет дрожащими лучами проникал в зал, оформленный в желтых и зеленых пастельных тонах. Ротанговая мебель и гарнитуры из соломки придавали помещению особенный британский стиль — смесь двадцатых годов и субтропиков.

В это время лишь немногие гости спустились к завтраку. Два господина читали газеты, каждый за своим столиком, одна пожилая пара доедала свой завтрак. А за столиком у наполовину открытой веранды сидела молодая дама за чашкой кофе.

— Вот эта женщина, месье профессор — сказал служащий, отходя назад.

Когда Питер подошел к столику, дама подняла глаза.

— Питер Лавелл, доброе утро, — представился профессор, — мне передали, что вы ищите меня.

— Вас и вашего коллегу Патрика Невро, — она протянула Питеру руку, — меня зовут Штефани Крюгер. Пожалуйста, садитесь.

Питер сел за столик и внимательно посмотрел на даму. По виду ей было около тридцати, и выглядела она очень хорошо. Длинные белокурые волосы дама зачесала на одну сторону и уложила за ухо, а чтобы пряди не падали на лицо с другой стороны, ей приходилось держать голову немного наклоненной набок. С первого взгляда ее запросто можно было бы принять за обычную туристку, но в ее глазах чувствовалась необычайная сосредоточенность, какая встречается разве что у предпринимателей. На соседнем стуле лежали ее ноутбук и мобильный телефон. «Журналистка!» — промелькнуло в голове Питера.

— Я очень рада, что мы встретились с вами прямо с утра, — она достала папку, которая показалась Питеру очень знакомой. Через пару секунд на обложке он увидел черную надпись «Проект „Вавилон“». — Единственное, что я смогла понять из этих сверхзасекреченных данных, так это название отеля. Но рано или поздно мы все равно встретились бы с вами. При необходимости я и до вечера ждала бы вас здесь.

Девушка сделала паузу, но Питер так ничего и не ответил ей.

— А может, — продолжила она, — вас не предупредили? Тогда лучше для начала я представлюсь. Итак, мое имя вы уже знаете. Я независимый ученый. В данный момент я работаю в британском музее в Лондоне. Я лингвист, и основные мои языки — классические и древние. От имени ООН Элейн де Росни пригласила меня в Женеву и предложила принять участие в этом проекте.

Питер приподнял бровь. Неужели Элейн действительно смогла так быстро найти лингвиста?

— Это было два дня назад. И вот я сижу перед вами. Все это покрыто такой тайной, а мне не терпится узнать, о чем же идет речь в этом проекте.

Питер замешкался.

— Какие языки вы знаете?

— Я выросла за границей и училась в международных школах. Я свободно владею немецким, английским, французским и испанским, еще итальянским и португальским — да, собственно, романские языки очень похожи друг на друга. Ну, еще неплохо говорю по-турецки и по-гречески.

— А как насчет древних языков?

— Я исследую историю развития языков и письменности. Сюда относится расшифровка и анализ структуры. Так, в некоторых случаях, просто необходимо знать язык, чтобы суметь расшифровать иероглифы. Другие же языки настолько структурированы по своей сущности, что легче сначала найти эквивалент на латыни, а потом перевести. Ну, а непосредственный перевод с латыни я поручаю кому-нибудь из сотрудников.

— Так, а какие же древние языки вы можете переводить сами?

— К сожалению, только латынь, древнегреческий, древнееврейский и египетский. Еще немного понимаю этрусский. Это, пожалуй, и все — только классические языки.