— Я бы хотел как-нибудь отплатить вам за это.

— Вы уже отплатили, — искренне сказала она. — Отплатили тем, что сделали все, что могли, с этим фильмом. Это все, чего мне хотелось.

Он снова не услышал ее слова.

— Я могу найти вам работу в Штатах, — сказал он. — Мой брат — президент компании «Америкэн продакшн групп» в Лос-Анджелесе. Им всегда были нужны такие люди, как вы. Может быть, мы сумеем сделать вам визу «Эйч-1»?

— Что это такое?

— Это виза даст вам возможность работать в находящейся в Штатах компании. АПГ надо будет только сказать, что им не обойтись без вас или какую-нибудь другую подобную ерунду. Только вы нужны им для работы, больше никто. Визы типа «Эйч-1» обычно используются при найме зарубежных актеров и актрис.

— О! — Сердце Ларк забилось. — Может быть… компанию вашего брата заинтересует съемка «документальных драм», таких, как «Мария Бентон»?

— Дом очень чуток ко всему новому. Мы покажем ему «Марию Бентон», и, думаю, фильм произведет на него впечатление. Я полечу домой через пару дней и поговорю с ним. Уверен, мы найдем способ, как все провернуть.

Ирония ситуации вызвала у Ларк истерический смех.

— Я не уверена, что это будет лучшим решением, — наконец удалось ей произнести.

— Что? О, ну вот вы и разнервничались. Соберитесь… На самом деле Голливуд — это просто группа блестящей мишуры, прикрывающей все те же старые половицы. Вас ждет там огромный успех, обещаю вам.

Карл подождал, пока будет закончен монтаж, и тоже пригласил Ларк отметить завершение фильма. Он заехал за ней домой в субботу вечером. До этого Ларк целых два дня спала, почти не просыпаясь. Теперь она чувствовала себя отдохнувшей и полной сил.

— Куда мы едем? — спросила она, когда городские улицы остались позади.

— В «Грейвтай Мэйнор».

— Боже мой! А что мы празднуем?

— Твой день рождения, — спокойно ответил Карл. — Мартовские иды, помнишь?

Ларк застонала.

— Я забыла. А это и правда мой день рождения?

— Лучше помнить об этом, моя дорогая, если не хочешь, чтобы люди удивлялись.

— Очень мило с твоей стороны.

Ларк откинулась на мягкую кожу сиденья.

— Насколько я понимаю, Джек хочет, чтобы ты вышла за него замуж, — сказал Карл, после того как Ларк просветила его относительно того, как проходили съемки «Марии Бентон».

— Он сказал тебе, что я ему отказала?

— Да. — Карл смотрел на нее печально. — Но он полагает, что ты передумаешь.

— Не передумаю, — ответила Ларк.

— Какие у тебя планы? — спросил он. — Хочешь остаться в компании «Стаффорд»?

— Нет. — Она немного помолчала. — Когда я в первый раз пришла и попросила у тебя помощи, я была так напугана, что думала, будто никогда не захочу вернуться в Соединенные Штаты. В последнее время моя точка зрения на это начала меняться.

— Это изменение в планах ведь никак не связано с Джонни Уитфилдом, не так ли?

Она не сразу ответила ему. По правде говоря, во многом это было связано именно с Джонни. Все чаще и чаще она ловила себя на мысли, что страстно желает, чтобы стало возможным признаться Джонни в том, кто она такая на самом деле. Ей очень хотелось, чтобы он мог рассказать Сьюзан, что он ее видел и что у нее все прекрасно. Она знала, что не сделает этого, потому что у нее не было уверенности в том, что Джонни тут же не сообщит обо всем Джастину Груму. Но желание все рассказать помогло ей понять, что каким-то странным образом она все еще находится в капкане прошлого, несмотря на то, что теперь она совсем другой человек.

Когда машина уже ехала по длинной подъездной дорожке к «Грейвтай Мэйнор», Ларк более ярко, чем когда-либо, ощутила, что никогда не станет действительно свободной, пока Пенни Хаутен не оправдана, а Джастин Грум не отправлен в тюрьму. Единственным способом как-то добиться этого было вернуться в Соединенные Штаты и вступить с ним в борьбу не на жизнь, а на смерть.

Машина стояла на стоянке. Карл уже вышел из нее и теперь глядел внутрь.

— С тобой все в порядке, дорогая?

— Да.

Ларк выбралась из машины, и они вошли в величественный зал. Их проводили к угловому столику около ярко пылающего камина. Карл заказал вина, но к своему бокалу почти и не притронулся. Когда он отвернулся, Ларк бросила взгляд на этикетку.

— М-м… «Шатонеф-дю-Пап», — прошептала она, вдыхая исходивший от вина аромат. — Я бы сказала, наверное, семьдесят девятого… нет, восьмидесятого года. Возможно, «Шато Фортиа».

— Великолепно, — промолвил Карл, и в голосе его звучало такое одобрение, что у Ларк не хватило смелости признаться в том, что она украдкой бросила взгляд на этикетку.

— Ты здоров? — спросила она, потому что Карл сильно похудел.

— Мне всегда приходилось следить за своим весом, — ответил он. — В этом есть какое-то утешение.

Ларк была встревожена, но если Карлу не хочется обсуждать эту тему, то тут уж ничего не поделаешь. Он всегда уходил в сторону от личных вопросов. Несмотря на их близость, она знала о нем не многим больше, чем тогда, когда они впервые встретились. Если не считать, что ей было известно, что он предпочитает Кандинского Паулю Клею и Самюэля Беккета Жану Кокто, и что «мерседес-бенц» нравится ему больше, чем «ягуар».

Ларк спросила:

— Как получилось, что ты решил заняться пластической хирургией?

Он ответил на вопрос вопросом:

— А как получилось, что ты решила работать на телевидении?

— Понятия не имею, как это получилось.

Оба засмеялись.

— И все-таки я не знаю, почему ты был так добр ко мне, — со вздохом сказала она. — Я не слышала, чтобы ты приглашал в «Грейвтай Мэйнор» других пациентов.

— Ах так, значит, ты не знаешь, куда я приглашаю других пациентов. — Он тепло посмотрел на нее. — Пожалуйста, давай лучше оставим эти разговоры о пациентах. Давай согласимся, что тебя уже нельзя считать моей пациенткой. Сейчас мы с тобой хорошие друзья. — Она улыбнулась, но какое-то смутное предчувствие беспокоило ее. Было ясно, что Карл чего-то не договаривает.

Только когда они уже ехали к дому Карла в его шоколадного цвета «мерседес», он сказал:

— Ты так и не ответила на мой вопрос о Джонни.

Ларк вздрогнула.

— Извини, Джонни? Нет, мое желание вернуться в Штаты с ним никак не связано.

— Прости, — промолвил Карл, — но Джек сказал мне, что ты влюблена в какого-то другого мужчину. Естественно, это пробудило во мне любопытство.

Она засмеялась.

— Нет, не в Джонни, если именно это тебя интересует.

— В мужчину, которого ты оставила в Америке?

Они стояли у светофора. Взглянув на Карла, Ларк увидела, что вопрошающий взгляд его глаз по-прежнему устремлен на нее.

— Я не могу говорить об этом, — сказала она.

— Я понимаю.

— Но ты спрашивал о моих планах. Джонни Уитфилд думает, что сможет устроить меня на работу в компанию «Америкэн продакшн групп» в Лос-Анджелесе. У него там связи.

— Ах так. — В голосе Карла звучало удовлетворение. — Тогда это с твоей стороны действительно правильный шаг.

— Ты слышал об «Америкэн продакшн групп»?

— Это очень известная компания. — Он поехал быстрее. — Кажется, брат Джонни Уитфилда там работает?

— Да. — Она проглотила комок в горле. — Дом Уитфилд — президент компании.

— Когда ты едешь?

— Пока ничего определенного. Джонни сказал только, что попробует устроить для меня что-нибудь. Но его ненадежность всем известна.

— Но если тебе будет предложено место, ты согласишься. — Это было утверждение, а не вопрос.

— Ничего определенного я пока не решила.

— Ты захочешь принять это предложение.

Ларк посмотрела на него с любопытством. Глаза Карла были устремлены на дорогу.

— Почему? — спросила она.

— Я хочу, чтобы ты познакомилась с Домом Уитфилдом.

— Почему? — повторила она.

Он улыбнулся.

— Я хочу, чтобы он увидел тебя такой, какая ты сейчас.

Ларк побелела.