— А почему он тебя не убил? — удивился Пиндар.

— О-о-о, не обманывайтесь насчет его жестокости. Кри очень хитер. Он держал меня про запас, как фигуру в игре, которую используют в случае необходимости… Но также он знал, что я обладаю некими секретами, а если умру, они будут утрачены. Кри знал, что я интересуюсь древней алхимией и изучаю прошлое, собирая утерянные сведения по крупицам. И больше всего меня занимали камни — камни, обладающие странной силой!

— Кристаллы, — пробормотала Марика.

Он бросил на нее холодный взгляд:

— О да. Кристаллы. Ветры Великой бури выдувают из развалин города осколки — и я раскапывал их в песках. Я нашел множество, не один десяток, и порой мне попадались большие — величиной с мой большой палец. — И старик поднял культю: — М-да, в те времена палец был еще при мне…

Марика отвела взгляд:

— Это сделал Кри?

— Ну, его можно понять. Он задавал вопросы и очень хотел получить ответы…

— Что за вопросы? — тихо спросил Джейк.

— О, их было великое множество, не сомневайтесь. Кри интересовало все: брат, племянницы, но более всего — странный камень, который носит при себе его ведьма Хека. Вы же видели его? — И старик пристально посмотрел в глаза Джейку. В них полыхнула прежняя безуминка. — Кристалл темнее тени, в сердце которого горит злой неугасимый огонь…

Джейк кивнул. Старик говорил о кровавом камне, венчающем ведьмин жезл. Похоже, Королю Черепов удалось переправить отвратительный кристалл через завесу Великой бури — и так протянуть свои костлявые руки к стране Дешрет…

Садуф продолжил рассказ:

— Эта ведьма когда-то давно вышла из пустыни. У нее не осталось памяти, прошлого, даже лица. Только этот черный камень. Она-то и помогла Кри создать братство Крови Ка. Но я не зря сказал: Кри умен. И хитер. Он хотел узнать о кристалле больше… Об этом кристалле и о других, а я изучил многие. Он жаден до власти и могущества. Кри хотел получить разгадки. Вот почему он оставил меня в живых. — Старик снова поднял культю. — Я сохранил свои тайны при себе. И это стоило мне всех пальцев правой руки. — Искра безумия в его глазах полыхнула ярким пламенем — видимо, несчастный вспомнил, как его пытали. — Однако я знал: у меня всего двадцать пальцев… И постепенно мой язык развязался. Разве у меня был выбор?..

На несколько мгновений он провалился в воспоминания и забормотал в бороду — видно, пытался завершить какой-то давний спор с самим собой.

А потом тряхнул головой и четко проговорил:

— И тогда я притворился сумасшедшим. Говорил чушь и выдирал на себе волосы. Они прекратили допросы, но, боюсь, я притворялся слишком долго. Безумие прицепилось ко мне, как тюремная чесотка…

Марика осторожно дотронулась до его локтя:

— Это не так.

Однако Джейк не разделял ее уверенности.

Они поднимались все выше по узкой лестнице. Вдруг перед ними открылся широкий проход. На стенах висели роскошные драпировки, пол покрывали лепестки розы, должно быть выращенной в местной пустыне. В воздухе стоял сладкий аромат.

Кэди уперла руки в бока:

— Что-то мне подсказывает, ребята, что мы на месте. Спорим, это царские покои?

Садуф жестом приказал хранить молчание и быстро зашагал мимо ниш со статуями египетских богов. Те строго смотрели на незваных гостей.

— Мы поднялись по черной лестнице для дворцовой прислуги. Стража совсем близко. Поспешим же — здесь плащи бесполезны, они не скроют нас от охраны.

— А куда мы идем? — поинтересовался Джейк.

— В комнаты Нефертити. Если мы хотим помешать планам Кри, нам понадобится ее помощь.

Старик свернул в арку и подвел их к полированной деревянной двери, сплошь покрытой иероглифами. И тихонько постучался. Изнутри резко ответили. Слов Джейк не разобрал, но, судя по приказному тону, говорила принцесса. Через мгновение дверь приоткрылась, и в щелку выглянуло маленькое личико — девочка лет восьми, судя по всему, служанка.

Изнутри опять послышался суровый окрик:

— Я кому сказала? Не желаю, чтобы меня беспокоили, понятно или нет?

Садуф потрепал девочку по голове и открыл дверь пошире.

— Заходим, и побыстрее, — сказал он.

Джейк был только рад — в открытом любопытным взглядам коридоре он чувствовал себя неуютно. Все быстро зашли в роскошную гостиную с обитыми дорогой материей стенами и мебелью, заваленной подушками. В отделке преобладали царственный пурпур и золото. За приоткрытой дверью угадывалась столь же богато убранная спальня.

Гостиная раскрывалась обширным балконом. А на фоне закатного неба темнела знакомая фигура. С плеч Нефертити мелкими складками ниспадала легкая белая ткань, талию перетягивал алый пояс. Она стояла спиной к вошедшим и теребила край кушака, созерцая открывающуюся с высоты птичьего полета панораму города. Почувствовав, что она не одна, принцесса резко обернулась:

— Я же сказала, не пускать…

Ее речь оборвалась — Нефертити узнала незваных гостей. На лице проступило озадаченное выражение, однако страха девушка не выказала. Припухшие глаза были красны, а щеки мокры от слез. Смывшая с лица краску, она выглядела хрупкой и… настоящей, что ли. А вот характер остался прежний:

— Чужестранцы?! Да как вы смеете врываться ко мне в покои! — И она махнула рукой служанке. — Позвать сюда стражу!

Девочка бросилась выполнять приказ — и налетела на ноги Садуфа. Тот поймал ее и нежно приобнял за плечи. И посмотрел на Нефертити:

— Так-то ты встречаешь родного дядю?

Принцесса презрительно наморщила нос — вид старика ей явно не пришелся по душе:

— Мой дядя мертв.

Он пожал плечами и сделал шаг вперед:

— Нет. Хотя господин Кри очень старался, чтобы это стало правдой…

Нефертити всмотрелась в его лицо, сначала с недоверием. А потом глаза расширились — она узнала Садуфа! И вот тогда-то девушка испугалась. Ее рука метнулась к горлу, а глаза уставились на Джейка:

— Что это за черное колдовство?

Садуф снова шагнул вперед, но Нефертити боязливо попятилась к балкону — похоже, бедняжка готовилась прыгнуть и разбиться, лишь бы не оказаться у них в руках. Старик поднял покалеченную руку:

— Это не колдовство. Поверь мне. Всему виной предательство жрецов Крови Ка.

Нефертити продолжала глядеть недоверчиво.

Старик вздохнул и устало ссутулился:

— Дитя мое, я качал тебя на коленях, когда твоя мать еще была жива. Я пел тебе, а она играла на флейте. Я научил тебя делать копье острым. И я же взял тебя на твою первую охоту. Правда, это не слишком понравилось твоему отцу, что верно, то верно. Ох, и досталось же нам обоим — Неферхотеп так ругался…

Страх в лице Нефертити мгновенно сменился сиянием радости:

— Дядя Садуф!

Старик раскрыл объятия, и после мгновенного колебания девушка бросилась к нему и повисла на шее, не обращая внимания на грязь и нечесаную бороду.

— Но… как?.. — пробормотала она, тычась носом ему в грудь.

— Я все объясню. Но сначала мы должны избавить твоего отца от смертельной опасности.

Принцесса мгновенно распрямилась и в растерянности посмотрела на него.

— Выходит, ты уже знаешь… Отец снова впал в великий сон! Я успела сказать ему лишь несколько слов… но он был все еще в полудреме и не сознавал себя… — И Нефертити вцепилась Садуфу в плечи: — А еще он беспокоился и принимался громко кричать всякий раз, когда жрец Крови Ка приближался к его ложу! Я знала, я знала — что-то не так!

Садуф повернулся к Джейку:

— Суну уже один раз поднес моему брату настой ночной тени!

Суну? Ах да, так древние египтяне называли лекаря. Джейк припомнил накрашенного мужчину в роскошных одеждах. Оказывается, это был не прислужник, а царский врач.

— И вскоре он подойдет к ложу брата и подаст настой второй раз! И этот раз станет последним для фараона! — мрачно предупредил Садуф.

Бачуюк повторил слова, которые они подслушали в храме Времени:

— Настой два раза. И двое падут.

— О чем это ты? — удивилась Нефертити.

— Пойдем. Я объясню по дороге.