Дневник.

В первые дни после возвращения Елены из загробного мира Стефан всегда укладывал ее в постель пораньше, удостоверившись, что ей не холодно, после чего давал ей возможность вместе поработать на его компьютере. Он вел что-то вроде дневника – записывал ее мысли о том, что случилось за день, и всегда добавлял собственные впечатления.

Елена в отчаянии открыла файл и прокрутила его до конца.

Она нашла то, что искала.

Моя любимая Елена,

Я знаю, что рано или поздно ты заглянешь сюда. Надеюсь, что рано.

Милая моя, я знаю, что сейчас ты уже можешь позаботиться о себе сама; я никогда не встречал более сильной, независимой и рассудительной девушки, чем ты.

И это значит, что время пришло. Время уходить. Если я останусь, то неизбежно опять превращу тебя в вампира – а мы оба знаем, что этого допустить нельзя.

Умоляю, прости меня. Умоляю, забудь меня. Любовь моя, как же я не хочу уходить. Но я должен.

Если тебе понадобится помощь – я взял с Дамона слово, что он будет тебя защищать. Он никогда не сможет тебя обидеть, и, какое бы зло ни пришло в Феллс-Черч, оно не осмелится прикоснуться к тебе, если рядом будет он.

Любимая моя, ангел мой, я всегда буду тебя любить.

Стефан

P. S. Чтобы помочь тебе обустроиться в реальной жизни, я оставил денег, чтобы заплатить миссис Флауэрс за комнату на год. Кроме того, под второй половицей от стены, наискосок от кровати, я оставил тебе 20 000 долларов в стодолларовых купюрах. Возьми их, чтобы построить новое будущее с любым, кого ты выберешь.

Повторяю: если тебе что-нибудь понадобится, Дамон тебе поможет. Доверяй его суждениям, если тебе нужен будет совет. О милая моя малышка, как я могу от тебя уйти? Даже ради твоего собственного блага…

Елена дочитала письмо.

Она сидела и не могла пошевелиться.

Она долго искала и наконец нашла ответ.

И теперь она могла только одно – кричать криком.

Если тебе понадобится помощь, иди к Дамону… Доверяй суждениям Дамона… Если это написал сам Дамон, он не мог бы более явно себя выдать.

Но Стефан исчез. И его одежда исчезла. И его ботинки исчезли.

Он бросил ее.

Чтобы она начала новую жизнь.

В таком виде и застали ее Бонни с Мередит, обеспокоенные тем, что она целый час сбрасывала их телефонные звонки. Впервые с того момента, как Стефан появился здесь по их просьбе, чтобы убить чудовище, они не могли с ним связаться. Но это чудовище было уже мертво, а Елена…

Елена сидела перед шкафом Стефана.

– Он даже ботинки забрал, – сказала она тихо и без всякого выражения. – Он все взял. Но он заплатил за комнату за год вперед. И вчера утром купил мне «ягуар».

– Елена…

– Неужели ты не понимаешь? – закричала Елена. – Это и есть мое пробуждение. Бонни предсказала, что оно будет острым и неожиданным, и что мне понадобитесь вы обе. И Мэтт?

– Его имени там не было, – мрачно сказала Бонни.

– Хотя я думаю, что его помощь нам потребуется, – уныло сказала Мередит.

– Когда мы со Стефаном были вместе в первый раз – еще до того, как я стала вампиром, – я уже тогда знала, – шепотом сказала Елена, – что когда-нибудь он попытается бросить меня ради моего собственного блага. – Она резко ударила кулаком по полу, так сильно, что рисковала пораниться. – Я знала, но думала, что буду рядом и сумею его отговорить! Он же благородный, такой самоотверженный! А теперь… он меня бросил.

– Тебе действительно все равно, – сказал Мередит спокойно, внимательно глядя на нее, – превратишься ты в вампира или останешься человеком?

– Да, да, мне все равно! Мне все на свете все равно, если он рядом. Когда я была наполовину духом, я знала, что ничто не сможет меня изменить. Теперь я опять человек, и меня можно изменить так же, как и любого другого, но мне наплевать.

– Может, это и есть пробуждение? – так же спокойно спросила Мередит.

– А может, пробуждение состоит в том, что он не принес ей завтрак в постель, – огрызнулась Бонни. Она уже тридцать с лишним минут смотрела на огонь, стараясь вступить в астральный контакт со Стефаном. – То ли он не хочет… то ли не может, – сказала она и только после этого заметила, что Мередит яростно трясет головой.

– Что значит «не может»? – встрепенулась Елена, взмывая в воздух с того места, где до этого сидела, ссутулившись.

– Не знаю! Елена, ты делаешь мне больно!

– Он в опасности? Бонни, думай! С ним что-то случилось из-за меня?

Бонни посмотрела на Мередит, которая каждым дюймом своего изящного тела телеграфировала ей «нет». Потом перевела взгляд на Елену, требовавшую от нее правды, а потом закрыла глаза.

– Я не знаю точно, – сказала она и медленно открыла глаза, ожидая, что Елена сейчас взорвется. Но ничего подобного она не сделала. Она просто сама закрыла глаза, а ее губы стали твердыми.

– Когда-то давно я поклялась, что заполучу его, даже если это будет стоить жизни нам обоим, – спокойно сказала она. – И если он думает, что может просто так взять и уйти, будь то ради моего блага или из-за чего угодно другого… он ошибается. Сначала я пойду к Дамону, раз уж Стефан так сильно этого хочет. А потом стану его искать. Мне надо, чтобы кто-то сказал, в каком направлении начинать поиски. Он оставил мне двадцать тысяч долларов; я потрачу их на то, чтобы найти его. А машина сломается, я пойду пешком; а когда я больше не смогу идти, я поползу. Но я найду его.

– И ты не будешь одна, – сказала Мередит так, как говорила всегда – мягко и ободряюще. – Мы с тобой, Елена.

– А потом, если он сделал это по собственной воле, я так отхлестаю его по щекам, что он запомнит это на всю жизнь.

– Как хочешь, Елена, – ответила Мередит по-прежнему ободряюще. – Но давай сначала его найдем.

– Один за всех, и все за одного, – воскликнула Бонни. – Мы его вернем, и тогда он пожалеет… или не пожалеет, – скороговоркой закончила она, заметив, что Мередит снова замотала головой. – Елена, ты только не плачь! – добавила она ровно за секунду перед тем, как Елена разрыдалась.

– Итак, Дамон сказал, что позаботится о Елене, а значит, именно Дамон был последним, с кем Стефан разговаривал сегодня утром, – сказал Мэтт. Его привезли сюда и ввели в курс дела.

– Да, – со спокойной уверенностью сказала Елена. – Но имей в виду, Мэтт, если ты считаешь, что Дамон как-то участвует в том, чтобы не пускать ко мне Стефана, ты ошибаешься. Дамон не такой, как вам всем кажется. Той ночью он действительно пытался спасти Бонни. И он искренне обиделся, когда мы все на него набросились.

– По-моему, именно это называется «наличие мотива», – заметила Мередит.

– Нет. Это просто наличие характера. Это значит, что Дамон способен чувствовать и может заботиться о человеческих существах, – возразила Елена. – И он никогда не сделает Стефану ничего плохого, потому что… Потому что есть я. Он знает, что я почувствую.

– Почему же он тогда не отвечает мне? – подозрительно спросила Бонни.

– Может быть, потому, что при нашей последней встрече мы все смотрели на него исключительно с ненавистью, – как всегда честно, сказала Мередит.

– Скажи ему, что прошу у него прощения. Скажи ему, что я хочу поговорить с ним.

– Я чувствую себя спутником связи, – жалобно сказала Бонни, но было видно, что она вкладывает в каждый зов все силы и всю душу. Наконец она стала выглядеть как выжатый лимон.

В конце концов даже Елене пришлось признать, что это тупиковый путь.

– Может быть, он опомнится и сам позовет тебя? – предположила Бонни. – Например, завтра.

– Мы останемся с тобой на ночь, – сказала Мередит. – Бонни, я позвонила твоей сестре и сказала, что ты останешься у меня. Сейчас я позвоню своему папе и скажу, что остаюсь у тебя. Мэтт, тебя мы не приглашаем…