Они вспоминали минувшие дни, сражения, в которых участвовали, вместе оплакивали того, с кем некогда воевали плечом к плечу. Но Девон ловил себя на том, что с нетерпением ждет возможности поскорее отдать старому товарищу последний долг, чтобы вернуться домой, обнять жену и – да что тут скрывать? – вновь стать самим собой.

При первой же возможности он бросился в Лондон, трясся в карете всю ночь, чтобы с горечью убедиться, что Джоселин нет дома. Всю долгую дорогу домой Девон предвкушал, как она бросится ему на шею. Как он на руках отнесет ее в спальню. А вместо этого он вошел в пустой дом и в полном одиночестве сел за накрытый к завтраку стол, где его уже ждали кофе и утренняя газета.

– Где моя жена? – спросил он заглянувшую в столовую экономку.

Миссис Хэдли явно смутилась:

– Мне кажется, милорд, она с утра собиралась заехать в академию. Во всяком случае, она так сказала.

– Ну, раз она так сказала, значит, она там? Или нет?

– Н-не знаю, милорд.

– Тогда что…

– Прошу прощения, милорд, – попятившись к двери, смущенно пробормотала миссис Хэдли. – По-моему, ваши тосты горят. – И быстро выскользнула из столовой.

Поспешное бегство экономки подсказало Девону: что-то здесь не так.

То, как лакей, поставивший перед ним тарелку с подгоревшими тостами, поспешил бесшумно испариться, только укрепило его подозрения.

А уж когда в дверях неожиданно возник дворецкий Тисл, приходившийся братом Уиду, старшему лакею в доме маркизы, да еще с таким зловещим выражением лица, что у Девона екнуло сердце, чаша его терпения окончательно переполнилась.

– Проклятие, почему сегодня все ходят с похоронным видом? – не выдержал он. – Кто-то еще умер, пока меня не было?

Тисл с трудом распрямил согбенную спину.

– Каждый день кто-то умирает, милорд, – туманно заявил он.

– И что все это означает?

Пробормотав что-то невразумительное, Тисл поспешил исчезнуть.

Ответ на этот вопрос Девон нашел в утренних газетах. И ответ этот, как и следовало ожидать, его не обрадовал.

Супругу небезызвестного «лорда Д.» обвиняли в том, что она изменяет мужу, причем проделывает все это прямо под носом доверчивого рогоносца. Девон прочел статью несколько раз, прежде чем до него, наконец, дошло, что автор статьи имеет в виду Джоселин и его собственный нос. Анонимный репортер сообщал также, что молодая супруга «лорда Д.» поддерживает недвусмысленные отношения с преподавателем латыни, валлийцем, с которым она встречается в доме ничего не подозревающей об этом сестры ее собственного мужа.

Оскорбительная статья была напечатана не в типографии того бедняги издателя, которого Девон запугал накануне. Весь этот ушат грязи вылил на него один бульварный листок, печатавшийся где-то в районе Уайтфрайерс. И это дало Девону повод к весьма неприятным размышлениям.

Выходит, либо у него появился неизвестный враг, либо… либо Джоселин действительно изменяет ему прямо у него под носом.

– Этого не может быть! – рявкнул он.

– Конечно, нет, милорд, – пробормотала миссис Хэдли, убирая со стола нетронутую тарелку с тостами и скорбно качая головой, – Грязная ложь – вот что это такое!

И хотя у него и в мыслях не было поверить автору статьи, хотя он сам еще совсем недавно уговаривал ее не обращать внимания на все эти сплетни, Девон почувствовал, как у него сжалось сердце.

Этот мерзавец обвиняет Джоселин в измене!

Ну, нет, он этого так не оставит! Он так резко поднялся из-за стола, что испуганный лакей, собиравший тарелки, едва не выронил поднос.

– Вы уходите, милорд? – пробормотал он, подхватив на лету тарелку.

– Да.

– Прикажете вас сопровождать?

– Нет.

Он нанесет жене неожиданный визит, решил Девон. И помоги ей Бог, если написанное в статье окажется правдой. Потому что тогда все завтрашние газеты будут кричать об убийстве, которое он совершил в Мейфэре!

Только на этот раз это будет чистая правда.

Сестра Эмма поздоровалась с ним вежливо, однако без особой сердечности – появление Девона прервало урок, который она давала своим воспитанницам. Коротко кивнув, она провела его в кабинет старшего брата – лорд Хит и его жена Джулия гостили у своих друзей в Шотландии, и Эмма на время их отсутствия перебралась со своими ученицами в пустующий дом.

– Надеюсь, девочки не успели тебя разглядеть, – невозмутимо заявила она. – Половина моих учениц вбили себе в голову, что влюблены в тебя, братец. Не скрою, мне бы очень не хотелось, чтобы они витали в облаках, вместо того чтобы учиться.

– Да благословит их Господь, – ухмыльнулся Девон.

– И да защитит он их от таких повес, как ты, дорогой мой. – Эмма сердито забарабанила пальцами по столу. – А теперь, раз уж мы помолились вместе, могу я спросить, что привело тебя сюда, да еще в такое время?

– Хотел увидеть свою жену.

– Жену? – непонимающе переспросила Эмма.

– Да. Будь так любезна, позови ее. Мне нужно кое-что ей сказать. – Эмма растерянно уставилась на него с таким видом, словно он нес полную чушь, и Девон вдруг почувствовал себя ослом. – Это касается одной статьи в утренних газетах, – спокойно добавил он. Эмма испуганно вытаращила глаза: - Что наша семейка натворила на этот раз? Губы Девона побелели от напряжения.

– Ничего. Я тут тоже ни при чем. И больше никаких вопросов, прошу.

– Молчу, молчу… – с чувством сказала Эмма. – А что…

– Где моя жена? – оборвал ее Девон.

– Они с Шарлоттой отправились порыться в старых сундуках – нужно подыскать костюмы для девочек. Мы решили поставить любительский спектакль.

– Значит, с Шарлоттой, – повторил Девон, словно желая увериться, что не ослышался.

Разумеется, все это вздор, твердил он себе. Джоселин не способна вытворять такое, да еще под носом у Эммы. Как он мог попасться на удочку этого мерзавца?! Он оскорбил Джоселин уже тем, что поверил в эти сплетни.

– Кажется, я слышу их шаги. И грохот, – добавила Эмма. – Девон, с тобой все в порядке? – вдруг забеспокоилась она.

Девон расплылся в улыбке. Значит, его жена с Шарлоттой, все в порядке.

– Пойду, помогу им, сундук наверняка тяжелый, – пробормотал он, внезапно сообразив, что обязан придумать благовидный предлог, чтобы объяснить свое неожиданное появление. Девон скорее откусил бы себе язык, чем согласился признать, что хотя бы на минуту поверил в эту грязную сплетню.

– Я уже послала наверх мистера Гриффина им помочь, – пробормотала Эмма, сверля его подозрительным взглядом.

– Он валлиец? – встрепенулся Девон.

– Да. А что?

У Девона вдруг пересохло в горле.

– Преподаватель латыни?

– И латыни тоже. – Эмма смущенно улыбнулась. – Вообще-то он преподает несколько предметов.

Девон украдкой бросил взгляд на лестницу. Никакого грохота или шагов он не слышал. Зато определенно различал смех… сдавленное хихиканье и… да, звучный мужской голос. Проклятие!

– Похоже, кому-то наверху очень весело, – с кривой усмешкой заметил он.

– Даже слишком, – сухо буркнула Эмма. – Боюсь, в ней заговорила кровь Боскаслов.

– Она моя жена, – мрачно отрезал он. – Конечно, муж может подавать жене дурной пример, но при чем тут кровь Боскаслов, позволь спросить?

Эмма удивленно моргнула.

– Вообще-то я говорила о Шарлотте, Девон, – пролепетала она. – Она ведь наша кузина.

– Проклятие, я знаю, кем нам приходится Шарлотта! – прорычал Девон. Хотя, если честно, сейчас уже почти не помнил, кем является он сам. Вернее, в кого он понемногу превратился.

Эмма решительно поднялась из-за стола:

– Я должна вернуться к моим ученицам. А ты, будь добр, попроси их вести себя потише!

Мгновением позже, вихрем взлетев по лестнице, он уже стоял у дверей – даже уже поднял руку, собираясь постучать. Но, услышав голос Джоселин, так и замер с поднятой рукой.

– …где мука перемешана с блаженством [4]. С блаженством… Вот осел!

Рассудок твердил, что ему не о чем волноваться. Сохрани Девон способность соображать, он бы просто постучал, чтобы его заметили.