— Так вот ради чего ты все это затеял! Я помню, ты говорил, что Молли тебе нравилась, а вот она не обращала на тебя внимания. Так ты решил, что можешь заполучить Рейчел?

— У тебя больное воображение. С Молли я едва был знаком. А Рейчел мне действительно нравится, да. Я считаю, она заслуживает большего, чем жизнь с лгуном. И вообще, Рейчи, тебе не кажется, что этот парень слегка двинулся умом? Нет, он самый настоящий псих! Я бы на твоем месте бежал от него сломя голову.

Эван вскочил с кресла с явным намерением вцепиться Джеку в горло, но тут в гостиную вошла Франсуаза. Под ее ледяным взглядом мужчины моментально затихли.

— Ну и о чем спор? — строго спросила она.

— Мама, я потом тебе все объясню, — слабым голосом произнесла Рейчел. — А сейчас вызови, пожалуйста, такси. Я поеду домой.

— Что вы с ней сделали? — Франсуаза подбежала к дочери. — Она же вот-вот потеряет сознание! Детка, нельзя так переживать из-за каких- то ссор.

И тут Рейчел начала хохотать. Она смеялась так, что на глазах выступили слезы и стало колоть в боку. Франсуаза молча смотрела на нее почти с минуту, а потом влепила звонкую пощечину. Рейчел перестала смеяться, уткнулась матери в плечо и разрыдалась.

— Вон отсюда! Оба! — тихо произнесла Франсуаза таким тоном, что Джек и Эван не решились ослушаться. — У нее истерика. Когда она успокоится, вас двоих здесь быть не должно.

Уже через несколько секунд в комнате остались лишь мать и дочь. Франсуаза гладила Рейчел по волосам, словно время повернуло вспять и та снова стала маленькой, беззащитной девочкой.

— Расскажи мне все, — прошептала Франсуаза. — Я попробую тебе помочь.

— Нет, не в этот раз, — сквозь слезы вымолвила Рейчел. — Прости, но я не могу ничего объяснить.

— Тогда просто поплачь. А я буду рядом, чтобы утешить тебя, моя взрослая девочка…

Только после четырех телефонных бесед с психологом Рейчел начала понемногу приходить в себя. В течение нескольких дней она скрывалась от всех, не отвечала на звонки и даже не подходила к двери. Она ужасно похудела из-за переживаний и оттого, что в холодильнике кроме вялого салата к концу третьего дня не осталось ничего.

Рейчел пыталась уместить в своей голове информацию, которая свалилась на нее в одно мгновение бесформенным комом. Пыталась не думать об Эване, но его образ постоянно стоял у нее перед глазами. К своему ужасу, Рейчел осознала, что влюбилась в него. А то, что он совершил… Об этом невозможно было забыть, но она так и не охладела к Эвану.

Он звонил ей, и не раз, пока она не отключила телефон. Рейчел боялась разговаривать с ним, а тем более встречаться.

Вот бы завтра проснуться и выяснить, что произошедшее — лишь кошмарный сон. А в реальности все по-прежнему. Эван ухаживает за ней, она в него влюбляется и надеется на счастливое совместное будущее…

Хуже всего было то, что, кроме психолога, она никому не могла рассказать о своей проблеме. Кэтлин и Джереми наверняка произнесли бы сакраментальную фразу: «Мы же говорили!» Кому хочется слышать такие слова?

Однако выйти из дома скоро придется, думала Рейчел. Во-первых, нужно запастись продуктами. А во-вторых, заканчивается последняя неделя отпуска.

Заглянув еще раз в холодильник, будто надеясь, что там вдруг появится еда, Рейчел со вздохом закрыла дверцу и побрела в душ. Через полчаса, взглянув на себя в зеркало, она сочла, что в таком виде вполне можно выйти в люди. Под глазами залегли тени, лицо осунулось, волосы потеряли обычный здоровый блеск, однако Рейчел уже нельзя было принять за призрак. Она пережила самые страшные дни своей жизни и приняла решение идти дальше. Без Эвана.

Рейчел вышла на улицу и вдохнула свежий воздух. Ей сразу стало легче: в голове прояснилось, тупая пульсирующая боль, стучащая в виски, притупилась. Рейчел пригладила волосы, выдохнула и шагнула вперед, на дорогу и в светлое, как она надеялась, будущее.

— Птичка вылетела из клетки! — услышала она знакомый насмешливый голос и огляделась по сторонам. На скамейке у подъезда сидела Кэтлин и ела соленые орешки. — Я тебя третий день караулю.

Рейчел присела рядом с подругой и отобрала у нее пакетик с арахисом.

— Как же я проголодалась!

— Вообще-то это я себе купила, — заметила Кэтлин недовольно.

— Ничего, обойдешься.

— Ишь ты! Всего четыре дня ты отсутствовала в этом мире и уже успела так измениться?

— Зачем ты меня ждала? Могла бы просто постучать в дверь.

— А я стучала. И звонила, и даже орала у тебя под окнами, но ты, судя по всему, меня не слышала.

— Наверное, в это время я плакала в ванной.

— Понятно.

Рейчел принялась жевать орешки, а подруга сидела рядом и смотрела прямо перед собой, положив руки на колени. Если Кэтлин и хотела когда-то высказаться по поводу добровольного затворничества Рейчел, то за три дня, что проторчала здесь, она наконец-то научилась терпению.

Рейчел не выдержала первой:

— Что, даже не спросишь, почему я пряталась у себя в квартире?

— Нет. Я в курсе произошедшей трагедии.

— Ты не можешь быть в курсе. О трагедии, как ты выразилась, знали лишь три человека. Один из них улетел в Париж, второй не станет с тобой разговаривать, а третья, то есть я, сидела взаперти.

— Джек никуда не улетел. Эван все мне рассказал. Так что я нуждаюсь лишь в твоих комментариях.

Рэйчел едва не подавилась арахисом.

— Оказывается, я многое пропустила.

— Да, к примеру драку Эвана и Джека. Джереми их разнимал. Мы с ним оказались в нужном месте в нужное время.

— Прошу тебя, — после недолгой паузы произнесла Рейчел. — Никогда при мне больше не упоминай имя Эвана.

— Ой, да не строй ты из себя железную леди! — раздраженно сказала Кэтлин, — Я понимаю твое желание забыть о его существовании, но мы обе знаем, что помнить ты его будешь до конца своих дней.

— Да уж, такое не забывается.

— Его чудовищная, отвратительная, мерзкая ложь непростительна. И даже тот факт, что он врал тебе во имя любви, Эвана не оправдывает. Однако ты не можешь просто так взять и вычеркнуть его из своей памяти. Ты должна с ним поговорить.

— Кэтлин, если бы он рассказал тебе всю правду, в чем я сильно сомневаюсь, ты не стала бы его защищать.

— А с чего ты взяла, что я встала на его защиту? Он мне не понравился с самого начала. Я пытаюсь тебя предупредить, но ты демонстративно затыкала уши.

— Вот сейчас лжешь ты. Или, если быть точной, сильно преувеличиваешь. Первое твое впечатление о нем было самым что ни на есть радужным. Это потом, когда я пожаловалась тебе на его странное поведение, ты начала подозревать его во всех смертных грехах. И оказалось во многом права, я это признаю. Но я имею право на ошибки. Пусть даже они настолько болезненны, что разрушают мою душу.

— И тело. Ты похудела так сильно. Что стала похожа на ходячий скелет.

— Уверена, не все так плохо, как ты говоришь.

— Ты когда в зеркало смотрелась?

— Час назад. И отражение меня не испугало.

Кэтлин тяжело вздохнула, повернулась к Рейчел и взяла ее за руки.

— Ты мне как сестра Рейчи… Я очень тебя люблю и хочу, чтобы ты была счастлива. Когда я узнала правду, у меня был шок. Я набросилась на Эвана с кулаками. Джереми два раза за один день пришлось разнимать драку. Но видела бы ты Эвана. Если бы я верила в зомби, то поклялась бы, что он в него превратился. Он чудовищно выглядит. Гораздо хуже, чем ты. И страшно переживает.

— Ты пытаешься убедить меня в том, что его можно простить? — Брови Рейчел взметнулись вверх. — Я не ослышалась?

— Я ни слова не сказала о прощении. Я лишь пытаюсь донести до тебя, что никто не имеет права осуждать другого человека. Хочешь знать мое мнение? Я бы на твоем месте никогда не сошлась с ним снова. Я бы плюнула ему в лицо и пожелала попасть под автобус. Однако я извинилась бы через пять минут, потому что раскаяние в его глазах невозможно не заметить. Тебе придется поговорить с ним. Хотя бы для того, чтобы поставить точку в этой истории. Ему тоже это нужно.