Сон без сновидений чем-то напоминает смерть, если не считать маленькой детали, что человек все-таки просыпается. Так бывает со мной в утренние часы, когда я раскрываю глаза с солнцем в душе и мелодией из «Ромео и Джульетты» Прокофьева, звучащей из моего мобильного телефона.

– Есть хорошие новости! – крикнул Терье в трубку.

– М-да? – промычал я, пытаясь прогнать из голоса сонливость.

– Я разобрался, в чем тут дело!

– Не говори, что ты занимался расшифровкой всю ночь!

– Не поверишь, какой это забавный код!

– Забавный?

Зажав телефон между плечом и ухом, я приоткрыл окно. Ветер северной Атлантики тут же резко понизил температуру в комнате.

– Рунический код очень простой. С-4, то есть Цезарь-4.

– Цезарь-4?

– Шифр Цезаря со сдвигом. Это название простейшего кода, которым пользовался Цезарь, чтобы обмануть шпионов, когда посылал важные сообщения своим генералам. Цезарь заменял каждую букву алфавита другой, которая стоит на определенное количество знаков дальше. С-4 означает, что каждая буква текста заменяется буквой, которой стоит на четыре знака алфавита дальше. Таким образом, вместо латинской «A» пишется «D», вместо «B» буква «E» и так далее.

– Это значит, что у тебя есть перевод?

– А зачем бы еще я стал звонить? Давай начнем с первого стиха. – Он откашлялся и начал чтение:

– Ой! – выдохнул я.

– Невероятно, правда?

– Пожалуй, да.

– Ты понимаешь, о чем идет речь?

– Не совсем.

– Тогда давай посмотрим. Крестовая сага…

– Как раз это я понял. «Сага о Святом Кресте». Последняя сага, которую Снорри писал перед смертью.

– Именно так. Идем дальше. Ибо это число – магическое. Число – слова Господа. Число Господа – это, по-видимому, десять заповедей. Древо жизни – намек на каббалистику и иудейский мистицизм, которые связаны с явлением Бога в мире в десяти стадиях. Потерянные племена — что это может быть, кроме десяти потерянных племен Израиля?

– Десять, – сказал я. – Число десять снова и снова.

– Ты попал в точку!

– А число причастий?

– Это семь. Семь причастий. Теперь понял?

– Абсолютно ничего не понял.

– Просто ты еще не проснулся. Который теперь час в Исландии? Текст говорит о двух числах: десять и семь!

– Это я уже усвоил. Но что из этого следует?

– Бьорн, ты действительно еще дрыхнешь! Чтобы понять сообщение, ты должен вести поиск в «Саге о Святом Кресте» с помощью любых комбинаций из семи и десяти, слов, букв…

– Комбинаций из семи и десяти?

Последняя сага Снорри Стурлусона – наименее известная и менее всего оцененная. Сага написана как сказка, как басня, и многие исследователи сомневаются, был ли ее создателем Снорри. Она рассказывает о мифическом вожде викингов Барде, который во время похода в Йорсалаланд похищает крест Иисуса. Вернувшись домой в Норвегию, он высаживает крест в землю, так что вырастает целый лес крестов. Далее Снорри описывает, как Норвегию наводняют крестоносцы, тамплиеры, иоанниты и папские воины. Снорри, по-видимому, писал «Сагу о Святом Кресте» в 1239 году, сразу после возвращения из Норвегии, где он был во второй и в последний раз. Он сбежал от борьбы за власть между ярлом Скуле и королем биркебейнеров Хаконом Хаконссоном. Вот так они жили, да и умирали тоже, в те далекие времена.

Комбинации из семи и десяти…

– А второй текст, там что?

– Тоже непонятно. Я расшифровал его. Но не смею анализировать и истолковывать. Текст написан для читателей, имеющих знания, которых нам не хватает.

Он прочитал свой черновой перевод:

– Я ужасный человек!

Преподобный Магнус сидел с сонным видом и пил кофе у окна кухни, когда я вбежал к нему с переводом, сделанным Терье. Как и многие из нас, преподобный Магнус был меланхоликом и обожал самоистязание. По собственному опыту я знаю, что никакой спешки нет, если ты поддался меланхолии. Я налил себе только что заваренный кофе с большим количеством гущи и присел к кухонному столу.

– Послушай, – сказал я и положил в рот кусочек сахара. – То, что ты называешь воровством, всего лишь временное заимствование. В интересах науки.

Его вздох возвещал приближение Судного дня.

– Магнус, завтра я сам поеду в Институт древних рукописей и сообщу о находке манускрипта. Они проявят понимание. И тогда грех будет снят с твоих плеч.

– Ты думаешь, что милосердный дар прощения имеет границы?

– Послушай…

– Ты знаешь меня не так хорошо, как думаешь. Я… я…

– Говори! Не может быть все так плохо!

– Надо отдать манускрипт в Институт древних рукописей.

– Конечно. Отдадим, когда разберемся с ним. Я поговорю с ними завтра. И тогда институт и Господь перечеркнут все, что ты сделал.

– Бьорн, ко мне придут. Завтра.

– Придут?

– Кажется, я проболтался.

– Кто придет?

– Ученые. Из Института Шиммера. Они хотели посмотреть на пергаментные манускрипты.

– Ты сообщил в Институт Шиммера?

Я уже имел с ними дело во время моих приключений, связанных с ларцом Святых Тайн, на поле около монастыря Вэрне в Эстфолле. Институт Шиммера, расположенный в каменистой пустыне на Среднем Востоке, является главным центром исследований в области теологии.

– Я не могу этого объяснить. Пока не могу. Они направили ко мне экспертов.

– В таком случае надо поторопиться. Ты не должен отдавать им кодекс!

– Они хотят только посмотреть на него.

– Так они говорят. Они будут предлагать тебе целое состояние.

Он хотел что-то сказать, но вместо этого только покачал головой.

– У меня есть новость, которая, быть может, тебя развеселит. – Я вынул листок с переводом текста, который Терье расшифровал для нас за одну ночь, и прочитал текст. Потом показал место с указанием на «Сагу о Святом Кресте».

– Черт побери! – воскликнул он. Он влил в себя остатки кофе и сплюнул гущу. – Приступаем! У нас полно работы!

Перевод текста «Кодекса Снорри», сделанный Терье, так возбудил преподобного Магнуса, что мне пришлось почти бежать за ним от его дома до Центра Снорри. Он отпер боковую дверь. Мы прошли через церковь, спустились в музей в нижнем этаже. В стеклянной витрине, у стены, лежал оригинал «Саги о Святом Кресте». Преподобный Магнус открыл витрину и вынул манускрипт.

– Снорри написал эту сагу вскоре после того, как открыто стал перечить королю Хакону и спасся от биркебейнеров бегством в Исландию, – сказал он.

– Этот текст вызывает споры.

– Все, что написал Снорри, вызывает споры. События, которые он описывал, происходили за века до него. Возможно, мы читали его повествования не так, как надо. Но мог ли Снорри испытывать потребность рассказать что-то, что было бы очевидным не для всех?