Перед отъездом из Спрингфилда Эйб получил еще одно письмо от Генри: появились новые сведения. Шпионы Союза сообщали, что Дэвис поселился в спальне на втором этаже с западной стороны дома. Жена, Варина, решила не беспокоить мужа, пока он не излечится, и вместе с двумя маленькими сыновьями и пятилетней дочерью ночевала теперь в смежной комнате. По ночам один вампир-телохранитель обходил участок, пока второй сторожил дом.
Мне показалось странным, что мы не заметили патрульного или же огней в окнах. Однако Генри дал точные указания, а мы проделали неблизкий путь. Об отступлении нечего было и думать. Мы выждали достаточное время, вытащили оружие и прокрались на поляну, в центре которой находился двухэтажный дом. Он был выкрашен в белый цвет (или желтый, я не разобрал в темноте), а крыльцо, как и весь первый этаж, приподнято над уровнем земли на случай, если Миссисипи выйдет из берегов. Я ожидал увидеть у дверей вампира, давно встревоженного отдаленным ржанием наших лошадей и запахом «мученика» у меня в кармане. Но там никого не оказалось. Нас встретила тишина. Мы поднялись на крыльцо, но меня охватили сомнения. В силах ли я справиться с вампиром? Сумел ли подготовить Леймона к схватке с быстрым и могучим противником? Не подведет ли нас Спид? Топор казался тяжелее, чем когда бы то ни было. Даже в детстве было легче.
Эйб тихонько приоткрыл входную дверь. Леймон прицелился, готовый стрелять в вампира, который почти наверняка вот-вот бросится из темноты.
Ничего не происходило.
Мы вошли. Я приготовил топор; Спид вскинул одиннадцатимиллиметровую [винтовку]; Леймон сжимал револьверы. В темноте мы обшарили первый этаж: мебели почти не было, а каждый наш шаг отзывался скрипом половиц. Если наверху Дэвиса и впрямь охранял вампир, теперь он точно был осведомлен о нашем присутствии. Внизу не обнаружилось ни мертвых, ни живых, так что мы повернули обратно к двери и двинулись вверх по узкой лестнице.
Эйб шел первым. Впереди поджидали вампиры — он это чуял.
Мы шли по ступенькам; я уже воображал себе, как будут развиваться события. Мы поднимемся на второй этаж, тут один вампир выскочит из укрытия и набросится на меня справа. Я развернусь и ударю его топором в грудь, но сам упаду на спину и собью друзей, так что они покатятся вниз по лестнице. Пока мы будем подниматься на ноги, второй вампир нападет на Спида с Леймоном сверху. Леймон перепугается (он ведь впервые вышел на охоту) и примется палить из револьверов. В темноте ни одна пуля не попадет в цель. Придет черед Спида: он выстрелит вампиру прямо в сердце и в голову — и упокоит нашего врага. От шума проснется миссис Дэвис с детьми: они выбегут в коридор в тот самый момент, когда у подножия лестницы я наконец извлеку топор из груди первого вампира и отрублю ему голову. Полуслепой Джефферсон Дэвис нетвердой походкой выйдет на крики, и Спид с Леймоном застрелят его. Мы принесем семье искренние извинения и скроемся в ночи.
Однако когда они наконец поднялись по лестнице, Эйб ничего не обнаружил. Все двери были распахнуты, а комнаты пусты.
Неужели мы попали в другой дом? А может, Дэвис по какой-то непредвиденной и необъяснимой причине встал с постели и отправился в Вашингтон? Да нет же, нет, Генри предоставил нам подробнейшие указания. Мы явились в тот самый дом. В тот самый день и час. Но все пошло не так.
Вампиры… Я их чувствую…
Меня наконец осенило. Ну почему я не доверился своим инстинктам? Зачем вообще сюда поехал? Будь проклят Генри с его рябью на воде! Как я мог вести себя столь безрассудно? Почему стал рисковать жизнью, когда дома у меня трое сыновей? И жена, которая и без того ослабла от горя? Нет… Сегодня я не умру. Я отказываюсь.
— На улицу! — прошептал Эйб. — Выходите и приготовьте оружие! Нас предали.
Мы ринулись вниз по ступеням к входной двери, но она оказалась заперта снаружи. Вокруг застучало дерево: кто-то захлопывал ставни на окнах. По всему дому уже грохотали молотки: теперь нам было никак не вырваться. «Наверх!» — крикнул я.
Но и там ставни были закрыты и заколочены.
— Мы в ловушке! — объявил Леймон.
— Да, — согласился Спид. — Но при прочих равных условиях я предпочту оставаться внутри, с вами, чем очутиться снаружи.
Эйб промолчал. Он знал, что вскоре они почуют запах дыма, а потом ощутят жар пламени, пожирающего стены и половицы. Словно в ответ на его мысли, Леймон вскрикнул: «Смотрите!» — и указал на мерцающий красноватый свет, который сочился сквозь щель под входной дверью.
Выбора не было.
Какие бы опасности ни поджидали снаружи, все же встретиться с ними было лучше, чем сгореть заживо. За рейками ставень заплясали языки огня.
У меня родился план: мы выйдем через дверь и плечом к плечу будем двигаться вперед, пока не доберемся до опушки леса. Я встану в середину, возьму топор и буду отражать любое нападение спереди. Спид с Леймоном будут отстреливаться справа и слева. План был почти наверняка обречен на провал (учитывая, как быстро захлопнулись ставни, дом окружало по меньшей мере с десяток людей, вампиров или же и тех и других), но иного выхода у нас не было. Я вскинул топор и приготовился. «Джентльмены…» — начал я.
Авраам вышиб входную дверь одним ударом топора. В дом хлынули потоки пепла и клубы дыма.
В лицо дохнул огненный жар. Кожа пошла волдырями от ожогов, а одежда чуть не загорелась. Мы попятились. Когда глаза привыкли к ослепительному свету на крыльце, оно уже было полностью поглощено пламенем. Я заметил, что упавшая дверь легла словно узенький мостик. Я задержал дыхание и ринулся вперед: торопливо пробежал по двери, вниз по ступенькам и дальше, на траву. Едва я коснулся земли, как осознал всю тщетность наших усилий. Огонь освещал не менее двадцати человек: некоторые целились из винтовок, другие надели темные очки, чтобы защитить глаза от света. Люди и вампиры сошлись вместе, чтобы лишить нас надежды на побег. Один из смертных, пожилой джентльмен, шагнул вперед и остановился футах в десяти от меня.
— Полагаю, вы — мистер Линкольн.
— А вы — мистер Дэвис.
— Буду крайне признателен, — сказал Дэвис, — если ваши товарищи сложат оружие. Не хотелось бы, чтобы один из моих людей изрешетил вас.
Эйб повернулся к Спиду с Леймоном и кивнул. Они бросили револьверы и винтовку.
— Верзила припрятал пистолет, — сообщил один из вампиров. — И как раз собирается его вытащить.
— Что ж, — ответил Дэвис, — если достанет оружие, можете его убить.
Южанин повернулся к Эйбу:
— И топор, пожалуйста.
— Какая разница, мистер Дэвис, — возразил Линкольн. — Не думаю, что долго проживу, но умереть мне хотелось бы с топором в руках. Мне его подарил отец, когда я был маленьким. Уверен, если я вдруг вскину оружие, один из ваших людей меня пристрелит.
Дэвис улыбнулся:
— Вы мне нравитесь, мистер Линкольн, честное слово. Тоже уроженец Кентукки. Сами всего добились. Вы оратор от Бога, а уж как преданы своему делу! Проделали весь этот путь — и все для того, чтобы убить одного-единственного человека! Оставили беззащитную семью в Спрингфилде… Нет, сэр, вы достойны уважения. Я мог бы воспевать ваши достоинства до самого утра, но, видите ли, некоторые из моих товарищей не слишком любят солнце, так что мы не располагаем временем. Скажите-ка, — продолжал он, — как вышло, что вы, обладатель столь незаурядного разума, оказались на неправедной стороне в этом сражении?
— Я? — переспросил Линкольн. — Сэр, должно быть, я ослышался, ведь из нас двоих лишь один замыслил свершить злодеяние против рода человеческого.
— Мистер Линкольн, вампиры превосходят людей точно так же, как люди превосходят негров. Видите ли, таков естественный порядок вещей. Полагаю, уж здесь вы со мной согласитесь.
— Соглашусь, что некоторыевампиры превосходят некоторыхлюдей.
