– Лайэм! – воскликнула Пет. – Ты полицейский?

Лайэм расплылся в знакомой улыбке, сводившей с ума всех подружек. Она улыбнулась. Осознание абсурдности ситуации на миг заглушило страх и отчаяние.

– Жизнь время от времени играет с нами дьявольские шутки, не так ли, принцесса? Я полицейский. Ты?.. Я не поверил своим глазам, увидев, как тебя провели по коридору. А потом услышал, что речь идет о грандиозной краже! Но мы сейчас…

Он говорил весело и бодро, но Пет охватило отчаяние.

– О, Лайэм, произошла ужасная ошибка.

– Ну что, поговорим о том, кем стал я, или о тебе? – Лайэм снова улыбнулся, давая понять, что он на ее стороне. – Расскажи мне, принцесса, как тебя угораздило влипнуть в такую историю.

– История очень длинная.

– Я закончил дежурство, так что у меня полно времени.

Его забота тронула Пет. Она решила начать с самого важного – с мечты стать дизайнером ювелирных украшений. Пет никогда не рискнула бы рассказать об этом прежнему Лайэму.

Когда она закончила, О'Шей сказал:

– Думается, вызволить тебя может только сам Маккиннон.

– Это нелегко, но если я покажу ему мои рисунки, возможно…

Лайэм кивнул.

– Как ты думаешь, где он сейчас?

– Вероятно, на репетиции. У него через две недели премьера.

– О да, «Ричард III». Ладно, принцесса, посиди пока тут, а я постараюсь привезти его сюда.

Пет не сомневалась: Лайэм сделает все, что в его силах, и даже более.

– Лайэм, я не хочу…

Но дверь за ним уже закрылась.

– Принцесса?..

Пет спала, положив руки на стол и опустив на них голову. Когда голос Лайэма разбудил ее, она не сразу поняла, где находится.

– Дуглас?

Маккиннон в костюме Ричарда III стоял рядом с Лайэмом О'Шей. За ними маячил детектив Латанзи. Маккиннон вскинул бровь:

– Я не думал, что ты обыкновенная воровка, Петра. Признаться, я считал тебя необыкновенной во всем. Однако всем известно, что я плохо разбираюсь в людях. И в конце концов, люблю Лилу Уивер.

Он говорил без злобы, скорее разочарованно.

– Дуглас, я сейчас все объясню.

– Надеюсь.

Прежде чем Пет начала, Лайэм протянул ей блокнот с набросками.

Благодарно улыбнувшись ему, она взглянула на Маккиннона. Пет хотела предварить показ эскизов коротким объяснением, но передумала. Пусть ее работа говорит сама за себя. Если Дуглас в состоянии понять и простить ее, рисунки скажут больше, чем тысячи слов. Пет открыла блокнот там, где был нарисован огромный сапфир в придуманной ею оправе, и протянула его Маккиннону.

Он взял блокнот, подошел к окну и вдруг, откинув голову, расхохотался. Потом повернулся и сказал Пет:

– Хочешь знать, как я получил первую роль? Она кивнула. Полицейские молчали.

– В Бристоле ставили Юлия Цезаря. Я пошел на прослушивание, и мне отказали. А когда состоялась премьера, я пробрался за кулисы и затесался в массовку. Никто ничего не заметил, поэтому на следующий день я сделал то же самое. Потом еще. И так каждый день. И однажды, когда вся толпа кричала: «Да здравствует Цезарь», я крикнул: «Аве!». – Дуглас пожал плечами и улыбнулся. – И меня заметили. – Он подошел к Пет. – Ты сделала в точности то же самое, прекрасная Петра. Ты сделала так, чтобы тебя заметили.

– Каков же ваш вывод, мистер Маккиннон? Вы забираете жалобу? – спросил детектив Латанзи.

Дуглас взглянул на девушку.

– Петра, я думаю, Лиле понравится твоя работа. Ты успеешь закончить ко дню премьеры? Так, чтобы это был сюрприз?

Пет просияла.

– Это зависит от того, возможно ли работать в тюрьме.

Маккиннон подмигнул полицейским.

– Ну сама выбирай, дорогая. По-моему, ты предпочитаешь работать взаперти. – Он направился к двери, на ходу кинув полицейским: – Отпустите девчонку.

Наступила тишина. Латанзи хмуро посмотрел на Лайэма О'Шей:

– Тебе повезло, Лайэм. Ты был на волосок от увольнения.

Пет обосновалась в маленькой ювелирной мастерской на рабочем месте Джозефа. Здесь были все необходимые инструменты и газовая горелка для работы с металлом.

Она часто засиживалась до полуночи, перебиваясь бутербродами и суповыми стаканчиками, которые разогревала на горелке. Здесь ее никто не тревожил, лишь изредка звонили Стив или Анна, да иногда Джозеф справлялся, как там внучка. Сама Пет заказывала по телефону материал и пару раз позвонила Филиппу Мишону, когда ей были нужны советы профессионала.

В «Дюфор и Иверес» она больше не ходила. Разозлившись на Марселя, Пет не считала себя обязанной уведомить его лично, что она увольняется. Из разговора с Дугласом Маккинноном, который на следующий день после ее освобождения прислал огромный букет цветов, а вечером позвонил и извинился, Пет поняла, что весь сыр-бор по поводу ее исчезновения устроили Лила и Андреа. Они надавили на Марселя и вынудили его обратиться в полицию.

– Бедный парень пытался что-то сказать в твою защиту, но дамы быстро заткнули ему рот, – пояснил Маккиннон и смущенно добавил: – И я ничем не мог помочь.

Она легко представила себе всю эту сцену. И то, что Марсель пытался что-то сказать в ее защиту, ничуть не смягчило гнева Пет. Он ведь знал, что она не способна совершить преступление, и все же уступил Андреа.

В пятницу вечером в мастерской раздался звонок. Услышав голос Марселя, Пет повесила трубку, но полчаса ей не удавалось собраться и продолжить работу.

В субботу он звонил дважды. Подняв трубку во второй раз, Пет сказала ему, что им не о чем разговаривать.

В понедельник днем она ждала посыльного с материалом для работы. В железную дверь постучали. Пет открыла и увидела на пороге Марселя в роскошном темно-бордовом кашемировом плаще. Он выглядел слишком эффектно.

– Не захлопывай дверь перед моим носом, – сказан Марсель. – Я все равно не уйду.

Ее гнев вспыхнул с новой силой. Пет впустила его в мастерскую. Они стояли в неловком молчании.

– Чего ты хочешь от меня? – спросил Марсель.

– Я давно сказала тебе, что хочу быть дизайнером, но ты не дал мне такой возможности.

– Ты действительно хочешь только этого, Пет? Или тебе нужен небольшой скандал? Может, ты обрадуешься, погубив репутацию фирмы? Ведь люди теперь думают, что мы не способны обеспечить безопасность драгоценностей наших заказчиков.

Пет попятилась назад, пораженная его словами.

– Марсель, я и не предполагала, что наврежу тебе. Если бы ты доверял мне, если бы подождал денек, я приехала бы в магазин с эскизом оправы и показала бы его Маккиннону. Я выполнила бы оправу в мастерской фирмы, и работа вышла бы под маркой «Дюфор и Иверес».

Марсель внимательно посмотрел на нее, и на его лице мелькнула горестная улыбка.

– Я доверял. – Он накрыл ее руку своей. – Но мне нелегко довериться тебе. Я до сих пор не знаю точно, чего ты хочешь от меня.

– Я же сказала тебе…

– Не все. Например, утаила от меня, что ты внучка того, кто испортил самый большой бриллиант, который когда-либо видел мой отец.

У Пет екнуло сердце. Она подозревала, что в связи с ее арестом эта история выплывет наружу.

– А если бы я, все рассказала, ты дал бы мне шанс попробовать свои силы? Твой отец записал моего деда в черный список.

– Именно поэтому этот шанс так много для тебя значил? Ты ожидала дня, когда сможешь отомстить?

Пет покачала головой.

– Как жаль, что ты так думаешь. Я надеялась, что, работая на тебя, возмещу ущерб, нанесенный когда-то фирме моим дедом.

– Тогда, может, сейчас воспользуешься этим случаем? Маккиннон рассказал мне, что ты собираешься сделать с сапфиром. Идея великолепна. Вернись и сделай это для меня… и для фирмы. Тебе отведут место в мастерской, мы оплатим все материалы, ты получишь жалованье сотрудника…

– Нет, Марсель. Слишком поздно. Я уже оплатила все долги перед тобой и перед фирмой. И не раз, я думаю.

Он молчал, и Пет видела, как у него на виске дергается жилка.

– Не совсем, – ответил Марсель и внезапно обнял ее, притянул к себе и поцеловал в губы.