Пет разрывалась на части, желая сказать те единственные слова, которые удержали бы Люка, но не могла отказаться от сверкающей мечты своего детства.

– Что-то мы уже потеряли, – тихо сказал Люк. – Ты знаешь, где меня искать. – С этими словами он ушел.

Пет сидела на террасе виллы, расположенной в самой высокой части Монте-Карло, и смотрела на гавань, где покачивались роскошные белые яхты. Вспомнив, что предложила Люку отправиться сюда с ней, Пет грустно улыбнулась. Трудно найти место, которое Люк презирал бы больше, чем этот рай для богатых бездельников.

Через открытые двери балкона она видела, как Роджер Энфильд звонил своим бывшим знакомым в страховых компаниях, пытаясь выяснить, когда и где его бывшая клиентка Дороти Хейнц приобрела ожерелье из сапфиров и изумрудов. Он занимался этим почти час.

Пет прибыла в Монако, когда Роджер Энфильд заканчивал завтракать. Он удивился, увидев американку из Нью-Йорка, но принял ее весьма любезно, угостил завтраком и тут же пошел к телефону.

Пет села в плетеное кресло. Возможно, она поступила глупо, не позвонив адвокату, прежде чем отправиться сюда, но Пет опасалась потерять эту тонкую ниточку. В свое время Витторио д'Анжели не жалел денег, чтобы замести следы. Интересно, чем он занимается, если еще жив? И с какими темными личностями связан? Пет не хотела рисковать.

Наконец на террасу вышел мистер Энфильд. Высокий, худой, он носил усы в стиле колониального офицера эпохи великой империи, хотя это впечатление несколько искажали белые фланелевые брюки и свитер для крикета.

– Нашел! – Адвокат потряс стопкой бумаг. – Замечательная вещь – техника! С помощью компьютеров страховой компании я распечатал полный список этой проклятой коллекции.

– Можно посмотреть? – возбужденно спросила Пет.

– Разумеется. – Он подал ей бумаги.

Пет проглядела список из нескольких десятков ювелирных изделий, каждое с подробным описанием и указанием источника, из которого было получено, датой покупки и ценой.

Посередине страницы Пет наткнулась на хорошо знакомое ей ожерелье. Миссис Хейнц приобрела его в октябре 1963-го в «Дрюо» – старинном аукционном доме в Париже. В сноске указывалось, что предмет был выставлен на продажу неким джентльменом. Пет знала, что такая формулировка часто встречается в каталогах, и ее огорчило отсутствие более точных указаний.

– Здесь нет имени предыдущего владельца, – заметила она.

– Сомневаюсь, что его легко узнать. Попытайтесь получить эти сведения в «Дрюо».

Пет вздохнула. С тех пор прошло более двадцати лет. Согласятся ли владельцы аукционного дома поднять архивы? Ее глаза вновь вернулись к строке: «собственность некоего джентльмена». Может, это был сам Витторио?

Вряд ли он поступил бы так легкомысленно с ожерельем, путь которого легко проследить.

– Спасибо за помощь, – сказала Пет.

– Не за что. Пребывание на пенсии – довольно скучное занятие, так что «игра в детектива» развлекла меня. Собираетесь в Париж, поговорить с владельцами «Дрюо»?

Пет кивнула.

– Отличный город Париж. Мы могли бы исследовать его вместе, поужинать в приличных местах…

Пет улыбнулась столь откровенному предложению.

– В следующий раз.

Вода омывала блестящий черный гранит небольшого фонтана перед современным зданием, в котором помещался «Дрюо», один из самых крупных аукционных домов Парижа.

Перелет из Ниццы занял у Пет не слишком много времени, и уже к трем часам дня она оказалась здесь. За год аукционный дом «Дрюо» проводил до двух тысяч торгов, на которых предлагалось все – от битой посуды и стульев без ножек до Ренуара, Гогена и бесценной мебели, принадлежавшей французским королям.

Пет вошла в холл и огляделась. Телевизоры под потолком показывали расписание торгов, на столиках среди стопок пригласительных билетов валялись потрепанные каталоги. Молоденькая женщина за конторкой выслушала вопрос Пет и направила ее в офис одного из директоров, мсье Рене Вагилланде.

Ожидая в приемной, Пет просмотрела газету аукционного дома «Дрюо», которая выходила с 1891 года. На июнь был назначен аукцион драгоценностей. Пет подумала, что ей стоит отслеживать все подобные продажи, но тут же поняла, насколько это бессмысленно. Едва ли Витторио рискнет раскрыть себя таким образом. Появление ожерелья на открытом рынке много лет назад было исключением – ошибкой, которую Витторио больше не повторял.

– Мсье Вагилланде сейчас примет вас, мадемуазель. – Секретарша провела Пет в офис.

Пет встретил полноватый пожилой мужчина. Предложив ей сесть, он закатил глаза, выражая восхищение ее красотой. Его галантность, однако, исчезла, как только Пет объяснила причину своего появления.

– Поймите, мадемуазель д'Анжели, – голландец пожал плечами, – найти в архивах сведения о том далеком времени очень сложно.

– Но вы не утверждаете, что это невозможно, – заметила Пет.

– Мадемуазель, наш дом ведет дела сто тридцать лет. Архивы переполнены документами.

– Я не прошу вас проглядывать все. Только те, что были заведены двадцать пять лет назад. К тому же я могу дать вам дополнительные сведения. – Пет вытащила распечатку мистера Энфильда. – Я знаю точную дату аукциона.

Мсье Вагилланде взял у нее листок и внимательно просмотрел его.

– Вижу, вы уже получили всю возможную информацию. Я ничем не могу вам помочь.

– Почему?

– Ожерелье названо собственностью некоего джентльмена. Мы используем подобную формулировку, когда владелец настаивает на анонимности, и даже по прошествии времени не разглашаем его имени.

– Мсье Вагилланде, – взмолилась Пет, – своим молчанием вы покрываете вора, возможно, даже военного преступника. Неужели вы ничего мне не скажете?

– Вы полагаете, что ожерелье было продано преступником?

– Я не вполне уверена…

Голландец развел руками:

– Прошу прощения, мадемуазель, но дом «Дрюо» обязан держать слово, данное клиентам.

Пет умоляла, уговаривала, упрашивала, пустив в ход все свое обаяние. Наконец Рене Вагилланде пообещал узнать имя продавца, обратиться к нему и спросить, не согласится ли тот раскрыть себя.

Пет не знала, даст это что-то или нет. Если таинственный продавец – сам Витторио, то, поняв, что его ищут и Пет близко подобралась к нему, он спрячется еще глубже.

– Когда можно ждать ответа? – спросила она.

– Кто знает, мадемуазель?

Покинув офис, Пет решила немного погулять по улицам Парижа. Ее охватила тоска: пожертвовав столь многим, она получила так мало. Ничего не изменилось бы, если бы она осталась с Люком.

И все же, представься ей еще раз такая возможность, Пет поступила бы так же.

В тот же день она вернулась в Нью-Йорк, ибо была слишком разочарована, чтобы наслаждаться красотами Парижа.

– Где он? – прорычал Антонио Скаппа.

– Не знаю, синьор, – испуганно ответил управляющий «Тезори – Женева». – Ваш сын сегодня не появлялся на работе.

– Выясни, с кем он провел эту ночь. – Скаппа взмахом руки отпустил подчиненного.

Оставшись один, Антонио с раздражением снял черную шляпу и швырнул ее в угол. Вернувшись из двухдневного путешествия в Барселону, ой сразу же обнаружил, что касса не сдана, телефонные звонки от одного из самых состоятельных клиентов остались без ответа, а несколько других важных дел не выполнены. Если бы Антонио отсутствовал неделю, то его дорогой сын Франко вдвое сократил бы прибыль магазина! Ну почему мальчишка интересуется только гоночными машинами и дешевыми шлюхами?

Сеть магазинов «Тезори» продолжала расти как на дрожжах. Антонио отправился в Барселону, чтобы подвести итог недельной работы нового магазина. Ему казалось, что он легко победил бы всех конкурентов, если бы не приходилось самому заниматься всеми делами. Миллионы людей на земле голодают, но есть и такие, кто тратит деньги на роскошные дома, антиквариат, яхты… и драгоценности. Две недели назад Антонио попросили доставить самые лучшие образцы в замок немецкой баронессы – молоденькой жены старого богача, владеющего таким количеством драгоценностей, что они занимали в специально оборудованной комнате все полки с пола до потолка. Баронесса приобрела почти все, что ей привез Антонио, однако эти выгодные «посещения на дому» требовали долгих отлучек. Сменив имя, Антонио первые десять лет старался не покидать Швейцарию, чтобы не подвергаться опасности при проверке документов. Со временем, однако, он решил, что может позволить себе рискнуть.