– Вы, должно быть, Витторио. – Ла Коломба протянула ему руку.

Стефано затаил дыхание, опасаясь, как бы брат не сказал какой-нибудь бестактности. Но тот, чуть помедлив, пожал хозяйке руку и слегка кивнул.

Чуть заметно улыбнувшись, она посмотрела на второго гостя:

– А вы – Стефано…

Он склонился над протянутой рукой, нежной и шелковистой. Выпрямившись, Стефано встретил мягкий взгляд сапфировых глаз. Легкая улыбка осветила лицо женщины, и Стефано сразу понял, почему она покоряла мужчин.

– Пожалуйста, заходите, – пригласила Ла Коломба. – Я давно жду вас.

Витторио замялся в дверях, и Стефано заметил настороженность брата.

Сам он был готов сделать для этой женщины все что угодно.

Когда Стефано вошел в царство Ла Коломбы, ему показалось, будто он попал в прошлый век. Следуя за ней по коридору, он слышал только мягкий шелест ее платья и тиканье фарфоровых напольных часов. Сквозь окна, задернутые тяжелыми драпировками, не доносился даже шум дождя. Повсюду горели свечи – в люстрах, на стенах, в серебряных канделябрах на столах, и языки пламени играли на предметах дорогой обстановки: фарфоровых вазах и бронзовых статуэтках, на столиках в стиле будь и серебряных коробочках, на картинах в позолоченных рамах.

Хозяйка двигалась с грацией молодой девушки и с уверенностью женщины, покорившей все страны Европы.

В роскошной гостиной золотое сочеталось с розовым, палево-фиолетовым и бледно-лиловым. На лепном потолке резвились херувимы, на персидском ковре на полу красовались невиданные цветы. На стенах висели картины. Одна из них, изображавшая обнаженную одалиску с блестящей ниткой жемчуга на шее, привлекла внимание Стефано.

– Тициан? – почтительно спросил он.

– Да. – Ла Коломба улыбнулась, приятно удивленная тем, что он узнал художника.

– А это Рубенс. – Стефано посмотрел на большое полотно, где пышнотелая обнаженная женщина склонилась на белоснежную грудь лебедя. – Превосходно!

– Упадничество, – тихо бросил Витторио. Он не разбирался в живописи, но, войдя в дом, сразу же начал прикидывать, сколько стоит то, что попадалось ему на глаза. Ла Коломба, конечно, опасная женщина, но, видит Бог, ее состояние баснословно.

– Пожалуйста, присаживайтесь. – Хозяйка указала на бархатные кресла и софу у камина. При этом она чуть взмахнула рукой, и бриллианты на браслете засверкали. На столе перед софой стоял золотой кофейник, полупрозрачные китайские чашки, лежали салфетки камчатного полотна.

Витторио опустился в кресло, а Стефано сел на софу рядом с Ла Коломбой. Ему хотелось быть ближе к ней, поскольку он никогда не встречал столь очаровательную женщину. Аромат ее духов кружил ему голову, а голос успокаивай. Хотя Стефано только что познакомился с Ла Коломбой, ему казалось, будто он знает ее всю жизнь.

Когда она подняла кофейник, в огне свечей засверкали кольца. Ими были унизаны все ее пальцы, кроме безымянного на правой руке, где носят обручальное кольцо.

– Надеюсь, вы простите меня, что сама подаю вам, – начата Ла Коломба. – Я просила слуг не отвлекать нас. Думаю, наше дело лучше обсудить без посторонних. – Первую чашку она протянула Витторио. – Полагаю, вам черный, Витторио…

Витторио нерешительно взял чашку, словно боясь, что кофе отравлено.

– А вы, Стефано, предпочитаете кофе с молоком, верно?

– Откуда вы знаете, синьора? – удивился Стефано.

– От Бранкузи.

Витторио подался вперед:

– С чего он взял, что вам интересно, какой кофе мы пьем?

Ее глаза лукаво блеснули.

– Он знает: я всегда стараюсь достойно принять гостей, кем бы они ни были.

Витторио нахмурился, явно неудовлетворенный ответом, но Ла Коломба тут же осведомилась:

– А много ли вы знаете обо мне?

– Вполне достаточно, синьора, – отозвался Витторио.

– Слишком мало, Ла Коломба, – ответил Стефано.

Ее смех, прозвучавший как колокольчик, навеял Стефано мысли о бальных залах и роскошных постелях любовников. Витторио же, рассердившись, быстро осушил чашку и отставил ее.

– Синьора, мы много часов провели в машине. Ночью. Под дождем. Из-за вашего каприза. Не лучше ли заняться делами, чтобы мы могли поскорее уехать.

Стефано возмутила грубость Витторио и откровенно выраженное им желание поскорее закончить визит. Он уже собирался одернуть брата, но Ла Коломба опередила его:

– Вам не нравится мой образ жизни, да, Витторио? – мягко спросила она.

– А что здесь может нравиться, мадам? Все знают, что вы…

– Все? Вы мне льстите. А что вы, Стефано, думаете обо мне?

Он думал… надеялся… видел, что ее лицо изменилось, когда она посмотрела на него.

– Ваша жизнь была полна приключений, – с пылом ответил Стефано. – Не вижу в этом ничего плохого.

– Вы очень добры. – Глаза Ла Коломбы затуманились. – К несчастью, в результате моих приключений я приобрела не только друзей, но и врагов. И хотя я здесь живу тихо и желаю только одного, чтобы меня оставили наедине с моим садом, книгами и любимым домом… кое-кто считает меня опасной женщиной. Вот поэтому мне придется перевезти ценности, которые опасно оставлять здесь. – Витторио выпрямился в кресле. – Однако не следует возвращаться с этим к Карло Бранкузи.

– Не… – начал Витторио.

– Это мой вам подарок.

Братья обменялись удивленными взглядами.

– Почему вы решили сделать нам подарки? – спросил Стефано, ничего не понимая, но пытаясь хоть как-то объяснить ее поведение.

Ла Коломба потянулась за кофейником.

– Хотите еще кофе? Чтобы все объяснить, я должна рассказать вам кое-что о своей жизни…

– Синьора, пожалуйста, – перебил ее Витторио. – Убежден, история вашей жизни очень занимательна и весьма поучительна. Но уже поздно, а мне утром нужно быть в Милане.

Глаза Ла Коломбы сверкнули.

– О да, я знаю, вы очень занятой человек, Витторио. Пунктуальность для вас прежде всего. Вы всегда приходите в магазин ровно в восемь двадцать девять, раньше всех служащих, и отпираете дверь ключами, которые висят на золотой цепочке на поясе. В восемь тридцать мальчик из кафе приносит ваш кофе-эспрессо, и ровно в девять магазин открывается для посетителей. Вы никогда не опаздываете.

Витторио уставился на нее.

– Как вы?..

Но она перебила его:

– Боюсь, что вы, Стефано, совсем не так рациональны. По утрам вы слишком долго валяетесь в постели – и зачастую в постели милой молодой синьорины, – потом поспешно одеваетесь и бежите на работу. Костюм ваш редко бывает отглажен, а волосы часто выглядят так, словно вы причесывались граблями. Вы проводите обеденный перерыв в библиотеке, читая Пиранделло и Данте, а потом снова бежите, опасаясь опоздать в контору. Синьор Бранкузи ворчит на вас, однако начинает понимать, что, возможно, вы не созданы для юриспруденции…

Стефано смотрел на Ла Коломбу смущенно, а Витторио злобно.

– Вы шпионили за нами? А вам известно, что я могу арестовать вас только за это? Вот сейчас позвоню и…

– Знаю, что можете, но не сделаете этого.

– Почему, – Витторио разгладил складки на брюках, как будто ждал прихода партийного начальника, – почему вы так уверены, черт возьми?

Удар грома проник сквозь толстые стены, и по стеклам забарабанил ливень. Словно не слыша вопроса Витторио, Ла Коломба подошла к окну, отодвинула тяжелые шторы и выглянула на улицу.

– Едва ли я отпущу вас в Милан в такую погоду.

– Отпустите нас? – с негодованием воскликнул Витторио. – Вы считаете, что можете командовать нами…

– Я говорю лишь о том, что буду рада, если вы останетесь на ночь.

– Невероятно! Ведь если узнают, что я провел ночь в доме…

– Витторио! – оборвал его брат. – Не смей так говорить с дамой!

– Не волнуйтесь, Стефано, – мягко сказала Ла Коломба. – Я слышала вещи и похуже, так что уже давно не обижаюсь. Простите, Витторио, что поставила вас в такое неприятное положение. Понятно, что ваши товарищи по партии не одобрят этого. Однако никто не знает, что вы здесь. Вам лучше вернуться в Милан утром.