— Поднимайтесь наверх, Мария принесет вам воды, умоетесь, отдохнете, а мы тем временем начнем поиски.

Рэйчел слабо улыбнулась.

— Еще раз спасибо. Вы очень добры к нам и чрезвычайно щедры.

— Ах, дорогая, — засмеялась Абэйта. — Вы все — ваша сестра, малышка и Джош — чудесная семья. Ваш отец прекрасный человек, он очень хорошо ко мне относится. Помогать вам доставляет мне радость. А теперь пойдемте наверх.

Рэйчел долго мылась душистым мылом в теплой ванне потом надела новое голубое ситцевое платье, приготовленное для нее Абэйтой.

Девушка сидела на балконе и смотрела на цветы. Она погрузилась в воспоминания и не заметила, как снова начала плакать.

Когда в ее комнату вошел отец, она взглянула в его лицо и сразу же поняла: ее дурные предчувствия оправдались.

Эб сел с ней рядом и взял ее за руку.

— Дорогая моя, мне очень жаль. У меня печальные новости. Дэн вернул взятую напрокат двуколку в конюшню. После этого его никто не видел. Из гостиницы он не выписался, лошадь его в стойле.

Рэйчел закрыла глаза и прижала к ним платочек.

— Прости меня, Рэйчел. Ты не заслужила такого горя. Рэйчел посмотрела на расстроенного отца и увидела в его глазах слезы. Он прижал дочь к себе. Не в силах больше сдерживать слезы, Рэйчел горько зарыдала. Потеря любимого — этого она не могла выдержать. Дэн слишком много значил для нее. При каждом упоминании о нем она испытывала боль.

На следующее утро отец отвел Рэйчел в библиотеку.

— Рэйчел, Абэйта предлагает тебе остаться здесь, у нее. Она считает, что это поможет тебе прийти в себя.

— Это очень любезно с ее стороны, но я нужна там, на ферме.

— Дорогая, я тоже хочу, чтобы ты с девочками осталась здесь. Ведь рано или поздно Маккиссак все равно вернется. Ему нужны ты и Аби. Я знаю, он будет действовать более решительно и дерзко после неудачной попытки, когда он потерял троих. Ему будет мало сжечь наши постройки и захватить землю. Мне было бы гораздо спокойнее, если бы вы остались здесь.

Рэйчел подняла голову и посмотрела отцу в глаза.

— Отец, Лэйман Маккиссак убил Дэна. Если он явится к нам, я должна быть там, я не боюсь его.

— Понимаю твои чувства, — вздохнул Эб. — Ты вправе решать. Господи, ты ведь не ребенок. — Он помолчал. — Даже имея пополнение благодаря Абэйте, нам придется трудно. Маккиссак — сильный противник. Вчера я разговаривал с рейнджерами. Если он нападет на нас и мне удастся отправить к ним гонца, то при необходимости они пришлют помощь. Командир рейнджеров предупредил, что Лэйман обычно старается избегать столкновений с властями. Но в данном случае, мне кажется, он может выйти за пределы разумного.

— Я хочу вступить с ним в борьбу.

— Понимаю тебя. — Эб сочувственно похлопал Рэйчел по плечу, поднялся и вышел.

После полудня они загрузили фургон и тронулись в обратный путь. Рэйчел смотрела на тенистые улицы Сан-Антонио и с мукой вспоминала, как они катались здесь с Дэном.

Рэйчел не замечала, как проносились дни. Она работала наравне с мужчинами, но была вялой и апатичной, все делала автоматически.

Они продолжали принимать меры безопасности, выставляли по ночам караул. Но пока все было тихо.

— Отец, ты по-прежнему считаешь, что он вернется? — спросила однажды вечером Рэйчел.

— Я уверен в этом, Рэйчел. Такие, как он, легко не сдаются.

— Но ведь прошла неделя.

— Может и год пройти. Он знает, что время притупляет бдительность.

Она глубоко вздохнула, в общем-то не сомневаясь, что отец прав.

— Папа, теперь, когда Дэн исчез и перестал передавать сведения для Пинкертона, они могут прислать другого человека, чтобы выяснить, куда девался их агент.

— Когда такой человек появится, тогда и будем беспокоиться. Чтобы все выяснить, требуется немало времени. Все равно я никуда отсюда не уеду.

Отец вернулся к работе. Рэйчел окинула взглядом местность — землю, которая обещала так много хорошего, в которой было столько счастья, пока с ней, Рэйчел, был Дэн, Девушка вдруг очень захотела побыть в одиночестве. Она спустилась к ручью, оглянулась, не видит ли кто ее, и дала волю слезам.

Она редко плакала. Но сейчас на нее нахлынули мысли и воспоминания о Дэне, которые так больно сжали ей сердце, что Рэйчел не могла сдержаться. Она опустилась на землю, отчаянно зарыдала и беспомощно забила кулаками от нестерпимого горя.

— Дэн, о Дэн, — шептала она.

Дэн медленно пришел в сознание, тьма рассеялась. Он попытался открыть глаза, чтобы узнать, что спугнуло стервятников. Солнце било ему прямо в глаза. Потом на лицо опустилась тень. Шаги. Дэн увидел человека, в руках которого сверкнул нож.

Над Дэном склонился индеец с боевой окраской на лице.

— То-нзадал, — прошептал Дэн. Воин опустился на колено. — То-нзадал, — повторил Дэн. — Санко. Квадахи, — добавил он на языке команчей.

Он снова потерял сознание. Его окутала тьма. Когда он в следующий раз пришел в себя, ему в горло лилась вода. Он не ощущал ничего, кроме ужасной, нестерпимой боли во всем теле.

Дэн пошевелился, но снова потерял сознание.

Что-то огненное полилось на его раны. Дэн закричал, попробовал вырваться, сесть. Но сильные руки удерживали его. Дэн обмяк и снова погрузился в спасительный обморок.

Спустя некоторое время он ощутил едкий запах горелого буйволиного мяса, услышал барабанный бой и ритуальное песнопение. Он попытался открыть глаза. Перед его затуманенным взором предстали зеленые глаза и рыжие волосы, мягкий голос Рэйчел зазвучал в ушах.

— Рэйчел, — прошептал он. Задрожали веки, вернулось сознание, и снова тьма полного забытья. На эти простые движения ушли последние силы.

Когда он в следующий раз пришел в себя, кто-то поддерживал его голову и пытался влить в рот какую-то жидкость. Дэн сумел на этот раз открыть глаза и увидел, что находится в вигваме. Перед ним был худой человек в набедренной повязке.

— Пей, — проговорил человек на языке команчей. Дэн попробовал пошевелиться, думая о Рэйчел. Ведь она ждет его, он должен быть с ней, защитить от Маккиссака. Дэн начал вставать, задыхаясь от боли.

Силы оставили его. Дэн стал размышлять. Его спас индеец. Дэн не знал, сколько времени прошло с тех пор, как Маккиссак расправился с ним, — часы или дни. Он помнил только одно — ему нужно как можно скорее добраться до Рэйчел и спасти ее.

Лекарь-индеец помог ему сесть. Несмотря на страшную боль, Дэн спросил:

— Рэйчел?

Лекарь удивленно поднял брови.

— Мне нужно к ней. Я должен идти.

Лекарь покачал головой. У Дэна потемнело в глазах, он опустился на шкуры. Тогда ему дали в руки большую крепкую палку. Дэн попытался стоять, держась за нее, и упал бы, если бы не опирался на лекаря.

Дэн сделал пару шагов и упал на разостланные в вигваме шкуры. Поднялся снова и попытался сделать еще несколько шагов, преодолевая головокружение.

Ненавидя себя за беспомощность, он всеми силами души рвался к Рэйчел, заново учился ходить, с трудом ковылял по вигваму. Его раны постепенно заживали, все тело было покрыто шрамами и болячками.

Сколько времени он здесь? Рэйчел. Мысли о ней терзали его душу.

— Какой сегодня день? Как давно я нахожусь здесь? — снова и снова спрашивал он лекаря на смеси языков двух индейских племен.

Он не понял ответа и стал пытаться объясниться жестами.

— Сколько прошло дней? Сколько солнц я здесь, Таби?

Лекарь ответил, и Дэн пораженно уставился на него.

Пять дней? Значит, прошло четыре дня с тех пор, как команчи спасли его. Когда Маккиссак бросил его в прерии, он сказал, что собирается напасть на ферму на следующую ночь. Прошло уже четыре дня!

Его охватило отчаяние. Ведь он был не в состоянии нормально ходить даже по вигваму. О езде верхом не могло быть и речи. Он не мог тягаться с Маккиссаком, но должен был добраться до Рэйчел! Дэн доплелся до двери вигвама, но споткнулся и упал, больно ударившись головой о ящик.

Он поднялся. Чтобы добраться до Рэйчел, нужны силы. Дэн двинулся к двери, вышел на улицу. Яркий солнечный свет ослепил Дэна, и он вспомнил, как хищные грифы кружились над ним и садились ему на грудь. Он глубоко вздохнул и зашагал вперед. Где находится индейский лагерь? Близко ли от Сан-Антонио?