— Я сегодня разговаривал с Эбом, он быстро поправляется. Уже завтра мы сможем двинуться в путь на юг, если вы пожелаете.
— Да, и я никогда не забуду времени, проведенного здесь.
— Я тоже, — спокойно ответил Дэн. Она понимала, что он имеет в виду вчерашнюю сцену в заводи. Он протянул руки, обнял девушку за талию и притянул к себе.
— Нет! Я просила тебя научить меня плавать, и только.
— Проще показать. — Он стоял за спиной Рэйчел и держал ее за руки. — Двигай руками по воде вот так.
Она стала делать так, как он говорил, забыв на минуту о своей обнаженности.
Дэн хотел ее, от внутренней борьбы его руки дрожали. Он держал ее за талию и помогал плыть. Рэйчел оттолкнулась от него, вырвалась вперед, и перед взором Дэна мелькнули бледные, округлые ягодицы девушки. Его любовный жезл напрягся, ему стало так жарко, что прохлады ручья было недостаточно, чтобы охладить желание. Ему захотелось оказаться между этими дразнящими ногами. Она раскрыла бы их для него. В прошлый раз она была к этому совсем готова. Нет, он должен сейчас отвернуться, оторваться от Рэйчел. Эти ее большие зеленые глаза, роскошные формы, ее отвага и решительность, ее щедрость — вот что могло лишить его покоя и мира в душе, забрать его сердце и свободу.
Рэйчел отплыла, потом нырнула, весело рассмеялась и повернулась к Дэну. У молодого человека защемило сердце. Глаза Рэйчел сверкали, в счастливой улыбке обнажились ровные белые зубы. Боже мой, как она хороша, когда смеется! Ее теплый смех до предела переполнил его сердце и душу.
Дэн подплыл к Рэйчел.
— Я впервые слышу твой смех. Он звучит для меня музыкой!
— Путешествие по прериям — неподходящее время для смеха, — ответила она, взглянув на него. — Здесь я могу сбросить с себя часть ответственности. — Дэн жадно разглядывал девушку, поэтому она быстро повернулась и отплыла. Добравшись до мелководья, она крикнула ему: — Отвернись!
— Рэйчел, подожди! — Он нырнул и поплыл к ней.
Рэйчел уже выскочила на берег и схватила платье. Каждый раз, когда он целовал ее, у нее куда-то уходили силы, чтобы сопротивляться. Очень хорошо, что они уезжают завтра, потому что еще немного, еще несколько поцелуев — и она не сможет отказать ему. И тогда он узнает, что она девственна.
Дэн выбрался на берег, увидел, как Рэйчел быстро надела платье. Он очень хотел ее, но стоял и молча наблюдал за ней. Она уходила. Тело требовало удовлетворения, взывало об избавлении от мучительного гнета.
В ту ночь у большого костра были танцы. Ярко полыхал огонь, разгоняя ночную тьму, пахло горелым можжевельником. Рэйчел научилась индейскому танцу у женщин племени. Утреннее Облако вручила ей шаль. Подол кожаного платья постоянно задевал за ноги, когда Рэйчел двигалась в танце, и это порождало в ней чувство единения с окружающими.
После окончания танца перед Рэйчел возник Дэн.
— Ты освоилась с этой жизнью быстрее и лучше, чем можно было предполагать.
— Ты недооценивал меня, — поддразнила его Рэйчел.
— Не совсем так. Когда я наблюдал за тобой там, в Форт-Уэрте, то подумал, что более способной женщины мне не приходилось встречать.
— Благодарю, — ответила Рэйчел. Она чувствовала себя неуверенно, потому что этот комплимент Дэн произнес напряженным, сердитым тоном.
— И ты способна на пылкую страсть. В следующий раз тебе не уйти от меня.
— Я замужем.
Он медленно покачал головой, в глазах сверкнул озорной блеск.
— Тебе незнакома настоящая любовь, — тихо проговорил он.
Рэйчел испугало выражение его лица и эти слова. Она взглянула на Дэна, не желая, чтобы он догадывался, какое производит на нее впечатление. Она решила не поддаваться Дэну.
— Мне надо идти к женщинам, — пробормотала она и торопливо отошла в сторону.
Дэн посмотрел ей вслед. Гнев и тяга к этой женщине разрывали его сердце. Она не была похожа на других. Она не таяла от комплиментов, не кокетничала и не жеманничала, как другие. Иногда он задумывался, видит ли она в нем мужчину вообще, в другие же моменты Рэйчел походила на пылающий от страсти факел. Эта женщина была способна на большую страсть, и он не хотел делать ей больно, арестовав ее отца. Соланж он знал с детства, но она никогда не поглощала его мыслей так, как Рэйчел сейчас. Дэн посмотрел на танцующих у костра женщин: среди черноволосых голов одна золотисто-рыжая металась, как пламя.
Действительно, Рэйчел вписалась в жизнь лагеря индейцев так легко, будто родилась здесь, но Дэн мог бы ожидать этого. Рэйчел по своей натуре была женщиной, без труда умевшей приспосабливаться к изменяющейся обстановке, ведь она в свое время решилась бежать и искать себе дом в другом конце страны. Дэн был убежден, что именно Рэйчел приняла решение бежать из Виксбурга. Он смотрел, как изящно она двигалась в танце, и вновь ощутил острое желание.
В ту ночь Дэн последним вернулся в вигвам. Сегодня Эб впервые спал с ними, мужчины на одной стороне, женщины — на другой. Все спали, а Рэйчел лежала, уставившись во тьму, сон не шел к ней: она знала, что скоро должен прийти Дэн. Она думала о том, что он сказал ей на танцах.
Она не услышала, как он вошел в вигвам. Потом заметила, как он приближается к ней. Он остановился рядом. Рэйчел держала глаза закрытыми. Он провел пальцами по ее щеке. Прикосновение было легким, еле заметным. И очень нежным. Что он чувствовал, когда целовал ее? Было ли это чем-то большим, чем просто удовлетворение страсти, кратковременное удовольствие?
Дэн казался ей одиноким волком. Рэйчел не могла представить себе Дэна работающим в банке или в роли семейного человека. Так же, как того, кто заботится о брате, сестре, о своем ребенке или отце. Дэн был для нее как ветер, обладающий иногда разрушительной силой, но в другие моменты этот ветер стихал. У меня есть ноги — хорошее имя для Дэна, ноги нужны ему, чтобы шагать дальше и дальше.
Рэйчел чуть приоткрыла глаза. Дэн лежал, вытянувшись, подложив руку под голову, его грудь равномерно вздымалась и опускалась. Девушка оглядела тело молодого человека, и почувствовала, как ее охватывает и затопляет горячее желание. Его поцелуи разбудили в Рэйчел чувственность, незнакомую ей прежде, и он это знал. Если бы она позволила, то он взял бы то, чего хотел, и ушел, а она потеряла бы свою независимость, свою свободу, ибо ее сердце было бы в его власти. К тому же, если он охотится за отцом, то он узнал бы, что она девственна и, следовательно, не та, за кого себя выдает.
Проснувшись утром, Рэйчел снова увидела, что никого уже нет вокруг. Она быстро оделась и стала собирать вещи. Через несколько часов фургон был загружен и готов к продолжению путешествия. Все собрались проводить гостей, отец ушел к лекарю, чтобы лично выразить ему свою признательность. Он подвел к лекарю черного мерина и предложил его в качестве подарка. Лекарь заулыбался и стал бормотать слова благодарности за щедрый подарок, похлопывая лошадь по бокам.
Свой кольт отец вручил вождю племени, Пятнистому Волку. Рэйчел мысленно вознесла молитву, чтобы им не понадобилось оружие ни здесь, ни в Сан-Антонио. Свою кружевную шаль Рэйчел подарила Утреннему Облаку. Абигейл дала своим новым подругам голубую шляпку с перьями и шелковые розы.
Рэйчел снова облачилась в мужскую одежду, взобралась на козлы. Потом в фургон вошли отец, Абигейл, Лисси и Джош. После прощальных слов и пожеланий счастливого пути семейство Кирни тронулось в путь, а Дэн вскочил в седло и рванулся вперед. На нем по-прежнему была набедренная повязка, в руке он держал щит. Рэйчел подумала, что его мир разделен на две части.
Она оглянулась и в последний раз посмотрела на гостеприимный лагерь индейцев. Отъезжающим вслед смотрел один из новых друзей Джоша и махал им руками. Рэйчел помахала ему в ответ. Повторится ли когда-нибудь в ее жизни подобная идиллия? Она взглянула на остроконечные вигвамы. Ей довелось познакомиться с иным образом жизни, приоткрыть завесу таинственности над миром индейцев. Она перевела взгляд на Дэна, скакавшего впереди фургона. Все чаще она думала о нем как о То-нзадале.