— Нет, Дэймон! — Тея попыталась хоть с опозданием, но взять себя в руки. Когда она оттолкнула его, он без возражений уступил ей дорогу.

Обретя свободу, она вылетела из прачечной и, цепляясь за каждый ящик в кладовке, добралась до лестницы. В кухне задерживаться не стала, а опрометью взлетела по лестнице и, забежав в тетину спальню, хлопнулась на кровать.

Пролежав несколько секунд на животе, Тея перевернулась на спину и тупо уставилась на трещину в потолке. Она честно пыталась думать о чем-нибудь, кроме того, чем они с Дэймоном занимались только что на сушилке. Она никак не могла найти объяснение ни своему поведению… ни своим словам.

Господи, ведь когда Дэймон спросил ее, хочет ли она остановиться, почему, спрашивается, она не ответила: «Разумеется, вы должны остановиться, мистер Фри! Отступить назад и убрать руки с моих коленей»? Мужчина прижимался к ней своим телом — и что же она сделала? Умоляла его продолжать!

Тея снова перевернулась на живот. Она торжественно пообещала себе, что впредь, как бы сильно ей ни хотелось, никогда не сядет на его мотоцикл.

Тут ей пришла на ум еще одна, не имеющая отношения к делу мысль. Ведь все эти годы она строго осуждала свою мать. Тея перекатилась на спину. Человек не в силах противостоять своим генам. Кто-то получал от предков блестящий ум, кто-то — развитую мускулатуру, а некоторым доставалась преступная страсть к неподходящим мужчинам.

Дэймон постучал по косяку, так как Тея не удосужилась закрыть дверь.

— Тея!

Закрыв глаза рукой, она попросила:

— Дэймон, не могли бы мы поговорить завтра? Сейчас я не готова.

— Раз ты так хочешь… — Судя по тону, он был озабочен. Тея услышала, что звук шагов приближается к ней. Она откатилась на противоположный край кровати. — Не бойся, я не трону тебя.

— Тебе я доверяю безоговорочно, но все-таки рада, что сейчас ты в одежде.

— Издеваешься?

Тея приподнялась на локтях.

— Наверное, у меня это получается не так хорошо, как у тебя.

Дэймон даже не улыбнулся.

— У тебя все в порядке?

— Конечно, в порядке, а что со мной может быть? В конце концов, это был просто поцелуй.

— Черт побери! — возмутился Дэймон. — Просто поцелуй! Это был поцелуй века! — Огонь полыхал в его опасных черных глазах. — И ты не можешь не признать этого.

Похоже, сейчас не очень подходящий момент упомянуть о том, что она не целовалась на протяжении десяти лет. Да и Дэймон не мог целоваться сто лет. А может, он имел в виду, что попробовал с сотней женщин? И… этот поцелуй — с «порядочной Теодорой Бёрч» — затмил все? Тея вздрогнула. Да, она настоящая Преббл.

— Я сожалею, что вела себя как идиотка. — Она заняла сидячее положение. — Просто… для меня это было полной неожиданностью.

— Угу, — согласился Дэймон. — Все эти дни состояли из неожиданностей. — Он постарался поймать ее взгляд. — Но если ты думаешь, что я был готов к тому, что произошло внизу, то советую тебе подумать еще раз.

Какое-то время он пристально смотрел на нее. Она выдержала его взгляд, не моргая и не произнося ни слова.

— Ладно, — сказал он наконец. — Я оставил тебе какао на плите. И покормил кошек.

— Спасибо, — пробормотала она.

— Я проверил телефон, он работает. — Дэймон подставил палец под ее подбородок. — Так что, если тебе что-нибудь понадобится, звони. Свои телефоны я записал в кухне.

— Очень мило с твоей стороны, но мне ничего не, понадобится.

— Я заеду к тебе утром, — предупредил Дэймон. — Привезу тебе выпарной аппарат, чтобы ты смогла содрать старые обои. Думаю, это не займет больше недели.

— Отлично, хорошая идея. Обои плюс уборка.

Дэймон кивнул.

— Да, работа тебе пойдет на пользу. — С этими словами он вышел.

Тея сделала глубокий выдох и уткнулась в подушку.

Дэймон высунулся из-за косяка.

— Когда-нибудь это должно было произойти.

Тея подняла голову.

— Больше такого не повторится, мистер Фри.

Он сделал свое коронное движение бровью.

— Готова спорить на деньги, Преббл? Спокойной ночи, — прокричал он уже с улицы, после чего раздался рев мотоцикла.

Тея сползла с кровати и начала мерить шагами комнату. Теперь она не удивлялась, что у Дэймона есть внебрачный ребенок. Удивляться надо не этому. А тому, что у него их не несколько дюжин по всей долине. Хотя, может, их именно столько, просто она не знает про всех.

Но, черт возьми, почему она вообще должна это знать? Ее совсем не касается, со сколькими женщинами переспал Дэймон. А также со сколькими он переспит, начиная с сегодняшнего утра. Ведь он ей не любовник! Он для нее подрядчик, друг тети… и все. И волен заниматься любовью с кем пожелает.

Сделав четвертый или пятый круг по комнате, Тея решила быть откровенной с самой собой.

У нее были все причины ревновать к Рони. Красавица Рони: высокая, стройная брюнетка, именно так всегда мечтала выглядеть Тея. Иметь кожу, которая на солнце приобретает золотистый оттенок, а не ограничивается покраснением. Густые, прямые темно-каштановые волосы вместо морковного цвета кудряшек. И огромные карие глаза, такие нежные и обворожительные…

А Дарлена, девушка с большими ногами, которая оставила у Дэймона свои ботинки, так как знала, что не последний раз катается с ним…

А симпатичная блондинка, не постеснявшаяся заигрывать с ним прямо на улице, на глазах у всего города…

Тея ревновала к ним.

Потому что любила Дэймона Фри.

Она любила его доброе сердце, его преданность, его шутки, его фиглярское отношение к жизни, любила даже его татуировку. Любила его мозолистые руки, бархатные губы, шелковистую кожу. Тею трогало его отношение к Доре…

Ей понравилось, как он повел себя после поцелуя. Он был тоже потрясен — и признал это. Но волновался за нее.

И небо свидетель — ей понравился его поцелуй.

Она любила в нем все. Может быть, только за исключением его отношения к работе и внебрачному сыну.

Но что-то здесь не сходилось. Как мог человек с такими, как у Дэймона, понятиями о долге и преданности, человек, который вернулся в город, где его презирали, только для того, чтобы заботиться о престарелой женщине, пренебречь отцовскими обязанностями? Как мог человек с понятиями Дэймона о дружбе переложить на друга большую часть работы на стройке, за которую, надо полагать, они оба получают деньги?

Тея потерла глаза в надежде увидеть ответы, а не вопросы. Но ее утомленный мозг отказывался думать. Как бы она его ни любила, многое ей просто пока неизвестно. Но она узнает, и очень скоро.

У нее в распоряжении всего две недели до заседания городского собрания. Там ей придется убедить целых семь персон, что Дэймон — это тот человек, каким его представляет себе ее сердце, а не тот, кого они знают на протяжении почти тридцати лет.

Что-то разбудило ее. Какой-то странный звук. Котята уютно спали, свернувшись калачиками, на кровати.

Тея разлепила один глаз и взглянула на часы. Ничего себе, уже полдевятого! Дома она никогда не вставала в будний день позже шести. Только в детстве да в гостях у тети могла позволить себе подобную беспечность.

Правда, она легла только в четыре утра. Нужно было закончить аудиторское заключение, которое она обещала послать по электронной почте своему бывшему боссу. Во рту пересохло, глаза слипались, но надо было привыкать к двойной нагрузке, чтобы хватило денег на работы по реставрации.

Тея снова услышала разбудивший ее звук. Теперь она уже могла определить — он раздавался где-то у ее двери.

— Не пора ли вылезать из теплой кроватки, Преббл? — произнес Дэймон, как обычно стуча по косяку.

— Дэймон! — возмутилась Тея голосом, напоминавшим нечто среднее между стоном и зевком. — Что ты делаешь в моей спальне?

— Я звонил, — спокойно ответил Дэймон. — Но ты не отвечала, так что я решил, что ты одумалась и вернулась домой. Я стучал во входную дверь — десять минут. Ты спишь как убитая, Преббл. Кроме того, я не в твоей спальне, а в холле. Но если ты не встанешь через пять минут… — он многозначительно изогнул бровь.