Вскрикнула какая-то птица, в доме осветилось еще несколько окон.

— Я думал, что больше не увижу его. Как бы не так. Сэмуэйз появился снова и потребовал десять тысяч фунтов. Иначе он расскажет всем о своей связи с леди Элинор. Я заявил: пусть рассказывает и катится к черту. После этого ему втемяшилось в голову, что виновник всех его неудач — я, и он решил меня убить.

Джейн поежилась.

— Значит, когда я его увидела в Воксхолле…

— Да, думаю, он бы напал на меня, если б ты не вмешалась. Очень удобный случай — его никто бы не увидел. Несколько раньше кто-то стрелял в меня, стрелявшего не нашли. Я поинтересовался Сэмуэйзом и узнал о его публичных домах и грязном бизнесе.

— Леди Элинор знает обо всем этом?

— Нет. Никто не знает, кроме Саймона и Гарри Марчнайта. Теперь и ты знаешь, только, прошу, никому ничего не говори. Я сказал всем, что тебя похитил, воспользовавшись, случаем, какой-то преступник. Узнав, что ты в руках Сэмуэйза, я очень испугался. Потому так и рассердился, прости.

Он взял Джейн за руку.

— Давай лучше поговорим о нашей свадьбе, — сказал он, кашлянув. — Мне казалось, устроить сразу три свадьбы — нелегкое дело, но твоя мама полна энтузиазма и обещает сделать так, чтобы все три состоялись в Амбергейте через месяц.

— Через месяц?! — У Джейн перехватило дыхание. Она-то думала, что сначала состоится свадьба Софии и Филипа, потом — Саймона и Терезы и только после этого очередь дойдет до нее с Алексом. Она и хотела, и боялась сказать Алексу, что ей тяжело даже думать о свадьбе, пока он продолжает любить другую. Да, она говорила, что главное в семейной жизни — взаимное уважение и симпатия. И вот пожалуйста, именно это он ей предлагает, а она не чувствует себя счастливой.

— Джейн? Что-нибудь не так? — спросил Алекс, пытливо глядя ей в глаза.

— Просто устала, — быстро ответила она, глотая слезы. — Все эти переживания…

— Да, да, конечно — Он явно ей не поверил. — Джейн, если тебя что-то беспокоит, скажи…

Послышались шаги, затем веселый голос Софии:

— Прошу прощения, но леди Верей боится, как бы Джейн не простудилась. Может, вы войдете в дом?

— Конечно, — ответил Алекс. Он поднялся и подал руку Джейн. Если б не София… Но ничего, не в этот раз, так позже она все равно все ему скажет.

Амбергейт, мирно греющийся на июньском солнышке посреди заливных лугов, выглядел как прежде. После четырех суматошных недель, заполненных бесчисленными визитами и примерками у портних, Джейн окунулась с головой в этот покой.

Помолвка совершенно перевернула ее жизнь. За день она получала столько приглашений, что не хватило бы и суток, чтобы посетить всех. Она была просто нарасхват. Всех интересовало ее мнение о всевозможных вещах. От суматохи у нее могла закружиться голова, если бы не усиливающееся чувство одиночества и душевной усталости. Казалось, вихрь светской жизни, закруживший Джейн, относит ее все дальше и дальше от Алекса. Это началось с разговора у фонтана, и каждый новый день отдалял их друг от друга еще на один шаг.

На людях герцог был очень внимателен к ней, а наедине… этого «наедине» просто не существовало. Алекс больше не приглашал ее на конную прогулку и даже не приезжал на Портмен-сквер. Он снова казался Джейн таким же чужим и загадочным, как когда-то.

Она не могла понять его поведение. Да, в обществе он старался всячески выказывать свое расположение, и можно было подумать, что она ему небезразлична, что он, по крайней мере, желает ей счастья. Но искр подлинной страсти больше не было. При мысли, что впереди ее ждет пустая, холодная жизнь с Алексом, Джейн приходила в отчаяние.

Вечером накануне отъезда в Амбергейт Алекс дал обед для близких у себя в особняке. Вот тогда-то София и заговорила о легенде про ночь святой Агнессы.

— Мы с Джейн решили проверить, правда ли это. Я пошла спать, не поужинав, и ни разу не оглянулась назад, точно так, как было написано в книге. Мне приснился красивый молодой человек, — она устремила взгляд на Филипа, — высокий, со светлыми волосами, копия Филипа!

Все рассмеялись.

— Джейн, а тебе кто приснился? — спросил Алекс.

— Никто, сэр.

— Джейн, что ты?! Тебе же тогда приснился Алекс, и вот, пожалуйста — ты его невеста!

Под пристальным взглядом герцога Джейн раздвинула губы в улыбке.

— Да нет, это был не сон. Я увидела Александра Делагэ наяву. Он ночевал в Амбергейте. Я выглянула в коридор и увидела, как он идет прямо на меня. В темноте он показался мне очень таинственным, словно из легенды. — Джейн запнулась. — Я была еще маленькая, а он такой взрослый, строгий. Но все равно, он произвел на меня большое впечатление. Ну а после этого я легла и увидела его во сне… — Она умолкла, внезапно обнаружив, что все притихли и с любопытством смотрят на нее. Леди Элинор пошевелилась и одобрительным тоном произнесла:

— Какая трогательная история, дитя мое!

И Джейн поняла — все уверены, что она по уши влюблена в Алекса.

Генри Марчнайт с усмешкой хлопнул его по плечу:

— Ты счастливчик, Алекс!

— Так и есть, — ответил без всякого выражения Алекс, неотрывно глядя на Джейн.

Обед кончился рано, поутру всем предстояло ехать в Амбергейт — всем, кроме Алекса, который заявил, что у него дела в Лондоне, и он приедет позже. У Джейн упало сердце. Она решила, неизвестно почему, что это связано с леди Деннери.

В Амбергейте на ее душу как будто снизошел покой. Пока ее мать и леди Элинор занимались подготовкой тройной свадьбы, которой надлежало стать самой великолепной в истории графства, Джейн бродила по полям или сидела в саду, рассеянно глядя на дом, в котором прожила всю жизнь. Она уедет отсюда, станет хозяйкой полудюжины прекрасных домов, а в Амбергейте поселятся Саймон и Тереза. Леди Верей уже поговаривала, впрочем, без всякого огорчения, о своем переселении в Амбер-хаус, вдовий домик, стоявший в конце аллеи.

Джейн вернулась домой, когда уже темнело. До свадьбы оставалось два дня. Из гостиной доносились голоса матери и леди Элинор.

— Куда она подевалась? — раздался голос леди Верей.

— С таким равнодушием относится к собственной свадьбе, просто странно, — подхватила леди Элинор.

— Да, да, можно подумать, мы готовимся не к свадьбе, а к похоронам.

Джейн остановилась. Ни есть, ни разговаривать не хотелось. Дедушкины часы пробили десять. Джейн взяла свечу и поднялась наверх. Внизу послышался стук входной двери, но она не обратила на это внимания. Войдя в спальню, она быстро разделась, погасила свечу и нырнула в постель.

Сквозь дрему она слышала приглушенные голоса и шаги, потом все стихло. И вдруг ей ужасно захотелось есть. Джейн со вздохом поднялась, накинула халат и отправилась в кладовую. Обнаружив там половину цыпленка и свежий хлеб, она с жадностью поела, запила молоком и, взяв свечу, направилась обратно к лестнице.

В окна лился лунный свет. Где-то в лесу несколько раз ухнула сова. Под ногами поскрипывали ступеньки. И вдруг послышался скрип где-то внизу. Джейн, похолодев, остановилась. Там кто-то был. Внезапно пламя свечи заметалось и погасло. Джейн вскрикнула и бросилась по коридору к своей спальне. Шторы на окне были раздвинуты, на полу лежал серебряный квадрат лунного света. Джейн уже повернулась, чтобы закрыть за собой дверь, когда внутрь скользнула неясная фигура, и она почувствовала прикосновение живой, теплой руки. Это не привидение, слава богу.

— Джейн!

— Алекс? Что вы здесь делаете?

— Мне не спалось. Тебе тоже, как я вижу?

— Я захотела поесть, — прошептала Джейн. — Спальня леди Элинор через две комнаты отсюда. Как бы она не проснулась.

— Тогда лучше закроем дверь.

Это было не совсем то, на что Джейн намекала.

— Я не знала, что вы приехали, — произнесла она, не повышая голоса.

Алекс зажег свечу и повернулся к ней. Он был полностью одет. Джейн, застеснявшись своего вида, быстро залезла в постель и спрятала под одеялом замерзшие ноги. Алекс непринужденно присел на край кровати.