— Чудесно, — улыбнулся Люк. — Замечательное известие. Значит, мы можем немного поболтать.

— Но тебе не позволят остаться тут на ночь. Это разрешается только мужьям или другим близким родственникам. А мы с тобой вообще не находимся в родстве.

— Ну нет, — усмехнулся Люк. — Жениться на тебе только ради того, чтобы переночевать в больничной палате, я не намерен.

Никто и не просит, хмуро подумала Ширли.

Фраза Люка почему-то обидела ее, причем больше, чем можно было ожидать.

— Американцы в подобных случаях летают в Лас-Вегас, — сухо заметила она.

Люк пожал плечами.

— Мы англичане. — На миг задумавшись, он сказал: — Знаешь что... Думаю, мне действительно не позволят провести здесь ночь, да и для тебя это наверняка будет утомительно или неудобно, поэтому я посижу с тобой часок и отправлюсь восвояси. Только сначала схожу куплю что-нибудь перекусить. Тебе что принести?

Ширли задумалась. Предложение Люка устраивало ее больше, чем идея ночевки рядом с ней. И мысль немного перекусить тоже пришлась ей по душе. За нынешний день она потеряла столько сил, что теперь остро нуждалась в пополнении запасов энергии. Кроме того, назначенная Линой Смитсон поддерживающая терапия принесла плоды и тошнота чудесным образом исчезла.

— Если не трудно, принеси мне йогурт, — попросила Ширли. — Только не очень сладкий.

— Пинты хватит?

— С избытком.

Через четверть часа они приступили к ужину. Люк догадался купить пластмассовую ложечку, чтобы удобнее было есть, поэтому не пришлось обращаться к медсестре.

Ширли ела в кровати, зажав большой пластиковый стакан между накрытых простыней коленей и действуя одной рукой, потому что к другой все еще была подсоединена капельница. От предложения Люка покормить ее она наотрез отказалась. Сам Люк расположился на стуле с коробкой пиццы.

— Все-таки надо было тебе отправиться домой, — заметила Ширли, проглотив очередную ложку йогурта. — Теперь пока доберешься, спать останется всего несколько часов.

Люк вынул из кармана кольцо с ключами и с помощью находящегося в брелке открывателя откупорил бутылку безалкогольного пива.

— А я не поеду в Бердикс.

Ширли удивленно уставилась на него.

— Нет?

Он покачал головой.

— Зачем?

Ширли перестала есть.

— Но ты же должен хоть немного поспать. Мне и без того неловко, что я создаю тебе проблемы, а если ты вдобавок не будешь спать...

— Этого я не говорил, — спокойно ответил Люк, отхлебнув из горлышка глоток пива.

— А, понимаю! Устроишься на ночлег в своем «бентли»?

— Нет. — На секунду задержав руку над лежащей на коленях коробкой, он взял второй кусок пиццы. — В автомобиле спать неудобно.

— Но где же ты будешь ночевать?

— В театре.

Мысль о том, что можно вернуться в театр, как-то не пришла Ширли в голову.

— В театре? — задумчиво повторила она.

— Ночной сторож впустит меня, — сказал Люк. — И я замечательно высплюсь в музыкалке.

Он подразумевал помещение, где оркестр репетировал, когда зал был занят.

— У вас ведь там только стулья да несколько кресел. И ни одного дивана, насколько я помню.

— М-да, это верно. — Казалось, Люк растерялся, однако продолжалось это всего мгновение. — А! Я пойду в ваш хореографический зал.

— И где ты там устроишься?

Еще только договаривая фразу, Ширли уже знала ответ, поэтому смутилась раньше, чем Люк сказал:

— На матах.

Затем как ни в чем не бывало он впился белыми зубами в кусок пиццы.

Ширли медленно помешала ложечкой йогурт. Собственно, в этом не было никакой необходимости, но ей просто нужно было чем-то заняться, чтобы не смотреть на Люка. Она готова была голову дать на отсечение, что в эту минуту оба они подумали об одном — о том, каким образом гимнастические маты были использованы ими.

Чувствуя, как пламенеют кончики ушей, и сердясь на себя за подобную реакцию, Ширли осознавала лишь то, что пауза чересчур затянулась. И поэтому, а также чтобы переменить тему, произнесла:

— Я хотела спросить... У нас как-то возникла тема родителей... Словом, мне хотелось узнать, твои родители живы?

Люк опустил руку с куском пиццы.

— Матери уже нет. А отец жив. Каждый год я навещаю его в день рождения.

— Он... далеко живет?

— В Ланкашире. В деревеньке неподалеку от Флитвуда. У него небольшой коттедж прямо на побережье. Большую часть дня мой отец сидит в кресле на веранде и смотрит на море. Жить без него не может.

— Вот как? — обронила Ширли, за несколько мгновений успевшая прийти в себя.

— Да. Он ведь отставной военно-морской офицер. Кстати, мечтал, чтобы я пошел по его стопам. — Люк улыбнулся. — Но я выбрал музыку.

— А он приезжает к тебе?

По лицу Люка скользнула тень.

— Нет. После одного происшествия на службе у отца отказали ноги. Большую часть времени он проводит в инвалидном кресле.

Ширли вскинула ресницы, потом сочувственно покачала головой.

— Сожалею. — Немного помолчав, она спросила: — А как же твой отец обходится без помощи?

— Почему без помощи? За ним ухаживает сиделка. Впрочем, все, что в его силах, отец делает сам.

— Должно быть, мужественный человек, — задумчиво произнесла Ширли.

Люк кивнул.

— Уж не нытик, это точно. — Откусив и прожевав кусок, он взглянул на Ширли. — Ты ешь, тебе необходимо подкрепиться.

— Хорошо. А... ты не мог бы дать мне кусочек пиццы? Она так соблазнительно пахнет.

— Что же ты молчишь?! — воскликнул Люк. Взяв коробку, он протянул ее Ширли. — Выбирай кусок, какой нравится. Вон тот крайний, по-моему, самый аппетитный.

— Спасибо. — Взяв треугольный ломтик пиццы, Ширли сначала втянула источаемый им аромат и лишь потом откусила кусочек. — Мм... объедение.

С минуту понаблюдав за тем, как она ест — медленно, тщательно пережевывая, — он произнес:

— Доктор Лина Смитсон сказала, что я должен ухаживать за тобой.

Ширли перестала жевать.

— Ухаживать? Как? В каком смысле?

— В прямом. Помогать тебе во всем, наблюдать за состоянием твоего здоровья, принимать меры, если оно ухудшится. То есть делать все то, что обязан мужчина по отношению к женщине, у которой будет от него ребенок.

По лицу Ширли скользнула тень недоумения.

— Не понимаю, почему Лина так сказала...

— Потому что это напрашивалось само собой. Она узнала, что я отец ожидаемого тобою малыша, и стала разговаривать со мной как с ответственным человеком.

— Вот как? — негромко произнесла Ширли. — Что еще говорила тебе Лина?

— Особый акцент она сделала на том, что у тебя слабое сердце. И настоятельно советовала мне обратить на это внимание.

— При чем здесь ты? — пробормотала Ширли. — Мы с тобой договорились, что ты не станешь вмешиваться...

— Да, но Лина Смитсон о нашем уговоре ничего не знает, — заметил Люк. — Она смотрит на нас как на обыкновенную пару.

Она усмехнулась.

— В то время как мы необыкновенная.

— И не пара, — кивнул Люк. — Тем не менее я намерен следовать предписаниям доктора.

— У тебя не получится.

— Почему?

— Чтобы выполнять предписания Лины, нам пришлось бы жить вместе, — фыркнула Ширли. — Однако это не устроит нас обоих.

Люк посмотрел на нее и с глубокомысленным видом произнес:

— Порой приходится идти на жертвы. Возможно, тебе действительно следует переехать ко мне на время беременности.

— Почему это я должна переезжать к тебе? — мгновенно взвилась Ширли.

— Потому что моя вилла больше, чем твой коттедж.

— Ну и что? Не вижу причин покидать свой дом. Тем более у меня столько цветов... Кто будет за ними ухаживать?

— Ну, значит, мне придется на время перебраться к тебе, — вздохнул Люк.

— Даже не думай! Мало ли что сказала Лина Смитсон... Мы не обязаны воспринимать каждое ее слово буквально.

Люк помолчал, словно обдумывая что-то.

— Нет, я так не могу. У меня не будет покоя! Мне просто необходимо знать, что с тобой все в порядке.