Жаклин поднялась.
— Наверное, мне нужно уйти сейчас, — неуверенно пробормотала она.
Брайан пожал плечами.
— Оставайся до завтра, — предложил он. — Если хочешь, я лягу в гостиной.
— Нет, еще не хватало, чтобы ты спал неизвестно где. — Она вышла из кухни.
Он смотрел ей вслед.
У нее была грациозная походка. Бедра плавно покачивались, колыша полы мужской рубашки, стройные ноги ступали тихо, почти неслышно.
Брайан нахмурился.
Ну почему он не смог полюбить ее? Ведь Жаклин представляла в его понимании идеал жены врача. Она сама была медсестрой. Знала и понимала всю специфику его работы, могла помочь и посочувствовать.
А не в этом ли нуждается хирург, который вернулся домой после долгого рабочего дня?
Видимо, не это. Раз он так запросто разорвал эти отношения.
Брайан долго сидел за столом. Он налил себе еще чаю, лишь бы только не возвращаться в комнату, не встречаться глазами с Жаклин.
Он не знал, сколько времени провел на кухне.
Усиленно прислушивался. Но до него не доносилось ни звука.
Наконец, решившись, Брайан поднялся и тихо прошел в спальню, остановился в дверях.
Голова Жаклин покоилась на подушке, глаза ее были закрыты. Сначала Брайан подумал, что она что-то сделала с собой, и уже было подался вперед, чтобы прощупать пульс. Но в этот момент она пошевелилась и повернулась на бок, подложив ладонь под щеку.
Она просто спала! Спала, как ни в чем не бывало!
Вот это выдержка!
На мгновение Брайан залюбовался этой женщиной. Другая бы в подобной ситуации торопливо собрала вещи, оделась и ушла, громко хлопнув дверью. Но Жаклин…
Она умиротворенно спала. И Брайан даже не знал, что предпринять в связи с этим.
Разбудить? Оставить как есть?
В конце концов он, уставший и изможденный после этого насыщенного впечатлениями дня, просто лег рядом с Жаклин. Ему ужасно хотелось спать. И он явственно осознал, что ночевка на неудобном диване не даст ему возможности отдохнуть.
Жаклин шумно вздохнула во сне.
Брайан напряженно посмотрел на нее, ожидая каких-либо дальнейших действий с ее стороны. Но все было тихо. Она продолжала спать.
Он понимал ее. У нее тоже выдался нелегкий день. И неудивительно, что у нее даже не хватило сил уйти. А может быть, она просто прилегла на кровать, задумалась и не заметила, как заснула…
Ну ничего.
Она уйдет завтра…
8
Лампочка перегорела неожиданно. Они как раз вырезали снежинки для нарядной новогодней елки, когда лампочка несколько раз мигнула и потухла.
— Что будем делать? — спросила Кэролайн, весело поглядывая на Дороти.
Двух оставшихся лампочек явно не хватало. Хотелось больше света, так как настроение было солнечное, а тусклое освещение не вдохновляло на праздничные мысли.
— Надо ехать в магазин? — Дороти вопросительно взглянула на маму.
— Вроде как нет, — улыбнулась та в ответ. — Кажется, в ящике есть еще несколько лампочек.
— Тогда вкрутим сами, — серьезно заметил ребенок.
— Да… — Кэролайн озабоченно посмотрела на люстру. — Думаю, справимся…
Она поднялась с пола, оглядела кучу мелкой бумаги — отходы после изготовления снежинок, вздохнула. В последнее время у нее часто болела спина. Потянувшись, Кэролайн размяла косточки, ощутила ноющую боль, но постаралась абстрагироваться от этого. Еще не хватало, чтобы Дороти заметила ее состояние…
Стремянка находилась в небольшой кладовке. Кэролайн направилась туда, попросив Дороти пока убрать обрезки от снежинок, белой крошкой рассыпанные на ковре. Та деловито приступила к уборке.
Кэролайн поставила стремянку. Вздохнула. Спина что-то сегодня болела особенно сильно.
Но она знала, что не стоит обращать на это внимания, и боль скоро сама собой притупится и пройдет. А ей остается только подождать, когда это произойдет.
Никому Кэролайн не говорила о своих недомоганиях. Просто не считала это достойным внимания. Ну болит иногда спина. Ну и что. С кем не бывает?
Сходив за лампочкой, Кэролайн замерла перед лестницей. Какое-то интуитивное чувство останавливало ее. Еще раз посмотрела на потолок. Может, ну его? Оставить все как есть? А потом придет Брюс и все сделает?
— Мам, чего ты? — Дороти остановилась неподалеку и внимательно смотрела на нее.
— Да сама не знаю, — призналась Кэролайн. — Ну что, вкручиваем лампочку?
— Ты же уже стремянку принесла, — удивленно заметила дочка.
Кэролайн вздохнула. Полезла на стремянку. Лестница пошатнулась. Кэролайн мысленно выругалась, вспомнив, что стремянка уже давно была расшатана, а она так и не удосужилась попросить отца посмотреть, в чем дело.
Но теперь уже было поздно.
Добравшись до верхней площадки, Кэролайн замерла, стараясь не потерять равновесия, протянула руки и выкрутила перегоревшую лампочку.
Дороти копошилась внизу, собирая остатки обрезков.
— Зая, ты там аккуратнее, чтобы я на тебя не упала, — пошутила Кэролайн.
Дороти выпрямилась и, задрав голову, посмотрела на мать.
— Конечно, мамуль, — серьезно ответила она. — Я буду очень внимательна.
Кэролайн усмехнулась. Убрала испорченную лампочку в коробку из-под новой и подняла голову, чтобы вкрутить недостающий источник освещения.
Она даже не поняла, что произошло.
Стремянка пошатнулась. Кэролайн вцепилась в потолок, чтобы хоть как-то попытаться удержать равновесие, но, видимо, было уже поздно. Потеряв устойчивость, она с грохотом, смешавшимся с криком дочери, рухнула вниз и провалилась в темноту…
— Долго она еще будет так лежать? — Не знаю, все зависит от того, насколько ее организм готов к тому, чтобы она очнулась.
Голоса раздавались где-то далеко и были слышны не слишком отчетливо. Но Кэролайн напрягала слух, вслушивалась.
Она не понимала, почему вокруг темнота. Не понимала, что происходит. Где она? Что с ней? Как она попала в эту черную дыру, где царила такая темень, хоть глаз выколи.
Попыталась пошевелиться. Ощутила сильную боль.
Рядом раздался вскрик.
— Она приходит в сознание!
Голос был знакомым. Но кому он принадлежал, Кэролайн не смогла определить. Она напряженно пыталась услышать еще хоть что-нибудь, но в этот момент ощутила укол и погрузилась в неизвестность…
В следующий раз она пришла в себя, когда была ночь. Кэролайн поняла это, открыв глаза и обозрев просторную комнату с явным отсутствием мебели. Голова поворачивалась с трудом. Да и в свете тусклой лампочки трудно было основательно рассмотреть помещение, где она находилась. Кэролайн задумалась. Голова болела, воспоминания смутно мелькали перед глазами.
Что же произошло?
Надо воссоздать день с самого начала… Вот они проснулись с Дороти и отправились завтракать. Кэролайн готовила блинчики к завтраку, в то время как Дороти деловито помешивала тесто, стоя на табурете рядом со столом и весело наблюдая за мамиными действиями. Кэролайн любила такие совместные дела. В эти моменты между ней и Дороти возникала какая-то особенная близость, которую не в силах было ничто нарушить…
Потом они, кажется, увлеклись изготовлением снежинок. Да, точно. У Дороти отлично получалось, и Кэролайн с удовольствием видела, как та старается…
А потом…
Она нахмурилась, напрягая память. Вроде как… точно… перегорела лампочка, и она полезла на стремянку ее менять…
А потом…
Она упала…
Где же Дороти?! Что с ней?!
Кэролайн рванулась было с места, но сильная боль пронзила все ее тело. Она застонала.
— Тихо, тихо! — К ней подскочила мама. — Кэрри, успокойся, все в порядке…
— Что с Дороти? — Она беспомощно взглянула на Мелани.
— Не волнуйся, с ней все в порядке. Она у нас. — Мама помогла Кэролайн лечь обратно на кровать. — Как же ты нас напугала, милая…
Кэролайн прикрыла глаза. Пульсирующая боль не успокаивалась. Но она старалась перетерпеть ее. Знала, что если попросит помощи, ей сделают укол… и все, опять погружение в неизвестность.
