Я улыбнулась:

– Почти.

– Звоните, если возникнут сложности.

Райли наклонился над столом, чтобы поставить подпись на чеке для оплаты по кредитной карте, и я почувствовала аромат его одеколона. «Крид». Таким пользовался Кэри Грант. На мгновение я обомлела.

– Пригласите достойных людей,– велел Джонатан, поправляя галстук.– Только не тех, кто рассчитывает, что я незамедлительно войду в их круг. Для меня все это – пройденный этап. На подобные глупости больше нет времени, особенно здесь и сейчас.

Я взглянула на него с любопытством. Выражался Джонатан грубовато, но на его лице лежала тень печали. И не отражалось ни капли жесткости.

Наверное, он препаршиво себя чувствует, подумала я. Приехал сюда один, должен начинать все с нуля. Распавшийся брак – это трагедия. Сейчас ему как никогда нужна поддержка старых и верных друзей, а он вынужден обзаводиться новыми, даже притворяться, что готов завести дружбу с теми, с кем знаться не желает. Пользоваться платными услугами лжеподруги, приглашать к себе в дом подчиненных, которые ненавидят его и считают полным придурком…

Правда, насчет придурка я не была вполне уверена, ведь слышала непрерывные жалобы на Райли от одной только Габи.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы праздник удался на славу, Джонатан,– с жаром сказала я.

Он изумленно поднял брови.

– Спасибо. Надеюсь, все так и будет.

Когда эскалатор увез его вниз, я заказала двойной эспрессо, шоколадный мусс и с большим удовольствием принялась за них. Чувствовала себя необыкновенно: «Харви Николе», чулки, шоколадный мусс, за который заплатил другой. Впрочем, я это заслужила: растопить внешнюю суровость Джонатана, пусть даже на самую малость, было под силу далеко не каждому.

Насладившись угощением, я заказала чашку мятного чая, чтобы съеденное лучше усвоилось и принялась составлять список всего, что должна сделать.

– Все это организовала ты одна? – недоверчиво спросила Габи, удерживая в руках бокал «Пиммз», тарелочку с клубникой и йоркширский мини-пудинг, который схватила с подноса на лету.– Просто не верится. Я знала, что у тебя дар, но чтоб настолько редкий!

– У Джонатана чудесный дом и замечательный сад,– невозмутимо заметила я, махнув рукой в сторону аккуратных стульчиков и украшений из цветов, с которыми разбиралась с пяти утра.– От меня потребовалось лишь упорядочить это великолепие и заказать закуски… Послушай-ка, может, уже начнешь делать вид, что не знаешь меня?

– А я и в самом деле не уверена, что мы знакомы,– ответила Габи.– Ты что, осветлила брови?

– Тсс.

Мне действительно пришлось принести ряд жертв, чтобы стать как можно более блондинистой и превратиться для людей из «Дин и Дэниелс» в человека постороннего. Но я блаженствовала в шляпе с широкими полями, больших солнцезащитных очках, а главное – в новом платье на бретельках с вшитыми чашками для груди, потому что сильнее, чем когда-либо, чувствовала себя Милочкой.

– Осветлила, я же вижу. Дай-ка рассмотрю получше.

Габи стала снимать с меня очки, когда на лестнице, ведущей вниз, в розовый сад, где мы стояли, показался Хьюи. У него тоже было полно еды: две тарелки, нагруженные почти с архитектурной аккуратностью. Я с неожиданной тоской подумала о том, волнует ли его новую помощницу, как когда-то меня, количество потребляемого им холестерина. Наверное, нет, решила я, заметив, что красные воскресные джинсы теперь едва сходятся на нем.

– Габи! Если бы ты слышала, как сегодня утром Джонатан осыпал тебя похвалами,– громко сказала я специально для Хьюи: не особенно соблюдая правила приличия, он маячил теперь в трех шагах от нас и явно хотел влезть в разговор.– По его мнению, ты лучший секретарь в офисе, а получаешь прямо-таки непростительно мало!

Хорошо, что Габи стояла к Хьюи спиной, а то он заметил бы, сколько недоверия отразилось на ее лице.

– А, здравствуйте! – сказала я более самоуверенным, чем всегда, тоном, взглянув поверх ее плеча.

Наступал один из ответственнейших моментов: особенной наблюдательностью Хьюи не отличался, однако следовало быть с ним крайне осторожной.

Он глуповато улыбнулся.

– Здравствуйте.

Габи сделала большие глаза, потом повернула голову и представила нас друг другу.

– Познакомьтесь с Хьюи Джерардом, еще одним работником из «Дин и Дэниеле». Хьюи, это Мила Бленнерхескет, они с Джонатаном… э-э…

– Дру-ужим,– пропела я, протягивая Хьюи руку.– Надеюсь, не станете возражать, если я останусь в очках. У меня жуткая аллергия на пыльцу.

– Возражать? Что вы! – Хьюи схватил мою руку и стал трясти ее с пылом Лабрадора, наконец обнаружившего куда-то запропастившуюся сахарную косточку.– Да-да, Джонатан упоминал, что встречается с местной девушкой, но мне и в голову не могло прийти, что он нашел такую потрясающую, по-американски роскошную даму.

Я кокетливо улыбнулась. На работе Хьюи смотрел на меня совершенно равнодушно, и сейчас я не верила собственным глазам, видя в его взгляде неприкрытый восторг. Теперь можно было не сомневаться, что мнение по поводу того, будто Джонатан до сих пор один, рассеется с молниеносной быстротой.

– Надеюсь, не будете возражать, если я оставлю вас вдвоем? – сказала Габи, и физиономия Хьюи просияла.

– Нет!..– воскликнула я, поспешно хватая ее за руку. Конечно, очки мне помогали, но Хьюи ведь не полный идиот. – Хм… Побудь с нами. Расскажи, какой ты купила Джонатану подарок.

Габи мрачно посмотрела на меня.

– Давайте лучше расскажу, что я купил,– влез Хьюи, не слишком деликатно прикасаясь к моей руке.– Билет на стриптиз в «Спирминт Рино»! А после представления мы собираемся взять Джонатана с собой на бега борзых в Уимблдоне.

– Из одной псарни в другую, потом в собственную конуру! – с чувством выпалила Габи.– Очень по-английски!

– Билет в «Спирминт Рино»? – переспросила я.

Хьюи гордо кивнул, но потом виновато потупился:

– Наверное, вам об этом знать не следовало?

Я махнула рукой.

– Я человек широких взглядов. А Джонатан сам себе хозяин!

Хьюи сглотнул, его кадык дернулся.

– А ты, Габи? – спросила я.

– Я привезла ему фунт заливных угрей. Они в холодильнике. Если хочешь, попробуй,– ответила она.– Говорят, это блюдо усиливает сексуальное влечение.

– Серьезно? – заинтересовался Хьюи.

Габи кивнула.

– Прими к сведению.– На ее лицо внезапно легла тень.– Черт! Патриция идет.– Она вцепилась в руку попытавшегося было ретироваться Хьюи.– Не бросай меня одну. Ей до сих пор непонятно, куда делись формуляры расходов, которые я удалила только из-за тебя.

В эту минуту к нам величаво приблизилась высокая, аккуратно причесанная брюнетка и протянула мне руку.

– Привет! – отрывисто сказала она.– Патриция Кантерельо. Секретарь Джонатана. А вы, должно быть, Милочка. Приятно познакомиться.

– Здравствуйте, Патриция. Прекрасная осведомленность! – сказала я.– Теперь мне понятно, почему Джонатан так дорожит вами.

Если честно, Райли ни разу даже не упомянул о ней.

Впервые в жизни мне стало немного жаль Кэролайн. Патриция, в отличие от нее, была истинной секретаршей: с такими-то глазами-буравчиками она могла раскусить меня в два счета, хоть и не подозревала, что я когда-то работала в «Дин и Дэниелс».

– Прошу прощения,– пробормотала я.– Я вас покину на минутку: дела…

– Спасибо! – прошипела Габи, а Патриция стала выговаривать Хьюи, что нельзя так часто ездить по рабочим делам на такси.

Я пошла по ухоженному газону Джонатана на своих высоких каблуках, то и дело восклицая: «Здравствуйте!» и сверкая направо и налево улыбкой, будто знала всех вокруг.

Публика была несколько разношерстная, однако прием проходил как нельзя лучше. Народ оживленно болтал: обилие шампанского и теплое солнце благоприятствовали сближению.

Взяв с подноса у проходившего мимо официанта бокал, я принялась искать глазами Джонатана или Нельсона. Соседа я пригласила, чтобы он меня морально поддерживал, а еще потому, что Габи заявила: «Пусть он будет, а не то я умру от переизбытка агентов по продаже недвижимости». Ни того, ни другого я так и не увидела; впрочем, оно было к лучшему.