Ладно, мне не под венец с ним идти, мысленно сказала себе я. Надо лишь составить ему приятную компанию. А это – всегда пожалуйста.

– Что порекомендуете заказать?

– Люблю, когда женщина ест вволю,– сказал Маркус, бросив на меня плотоядный взгляд.

– Лично я никогда не отказываю себе даже в десерте,– проговорила я нейтральным тоном. Входить в роль кокетливой Милочки до тех пор, пока контроль над ситуацией не окажется полностью в моих руках, я не решалась. Потому добавила совсем не обольстительно, скорее товарищески: – Наверное, это сразу понимаешь по размеру моих бедер.

Глазки у Маркуса тут же похотливо замаслились, и я мгновенно сообразила, что ляпнула не то, что следовало.

– У вас восхитительные бедра, Милочка,– пропел он.– Просто восхитительные!

– Не сказала бы.

Я подняла меню к глазам, прикрывая зардевшиеся щеки.

Мы сделали заказ – Маркус настоял на том, чтобы я выбрала блюда из списка меню, хоть меня вполне устроил бы и комплексный обед,– и еда, по счастью, оказалась настолько вкусной, что, увлекшись, я почти не слышала монолога своего визави. Я даже радовалась, что не должна поддерживать разговор и могу спокойно освоиться в ресторанном зале «Лейнсборо».

Впрочем, реплики типа «как интересно!» и «неужели?» я, разумеется, то и дело вставляла.

Подали десерт. Маркус внимательно наблюдал, как я не без смущения выбираю сладости.

– Милочка по имени, милочка по сути,– низким голосом сообщил он.– Конфетка.

К моим щекам снова прилила кровь. Впрочем, свидание подходило к концу. Немного пофлиртовать со мной напоследок Маркус имел полное право.

– Люблю, когда девушка краснеет, – с довольным видом произнес он.– Это так женственно! И такая в наши дни редкость! Вы исключительное создание, Милочка. Прекрасные старомодные манеры, этот чудный акцент, как у мисс Марпл. Вы похожи на девушку из фильма Альфреда Хичкока! Вы с ума меня сведете! – Он наклонился ко мне.– Впрочем, я уже схожу с ума.

Мне хотелось одного: поскорее уйти отсюда. Но я загадочно улыбнулась, подумав о том, что попробовать «конфетку» на вкус ему не светит и что ничего подобного я никому не обещала. Дать могла лишь пищу для бурных фантазий.

Хорошо, что он не видит, колготки на мне или чулки.

Я улыбнулась шире.

Маркус одним глотком допил остатки шампанского и жестом позвал официанта.

– Включите все это в счет за номер, пожалуйста,– попросил он.

– Хорошо, сэр.

– Триста шестнадцатый.

– Вам и ехать никуда не надо,– проговорила я, готовясь к дружескому прощанию.– Вы здесь по делам?

Маркус подмигнул.

– Можно сказать, да.

– Чем вы занимаетесь?

– Пойдемте наверх, тогда узнаете.

– Боюсь, не получится.– Я посмотрела на часы и изобразила на лице сожаление.– Мне пора.

– Ошибаетесь.– Маркус расплылся в улыбке.– Я заказал вас до вечера.

Заказал меня? Как гостиничный номер?..

Мое лицо сделалось каменным.

– Простите?

– Пошли,– сказал Маркус, нетерпеливым движением накидывая пиджак.– Я для того и снял здесь номер. Смерть как хочу скорее увидеть эти дивные бедра во всей их красе!

– Что? – еле выдавила я из себя.– Нет-нет, мне очень жаль, но вы явно что-то не так поняли…

– В чем проблема? – На лице Маркуса отразилось раздражение, которое тотчас сменилось похотью. Он снова опустился на стул.– А-а, понимаю. Хотите немного поиграть. Что ж, согласен. Признаться, это сильнее заводит. Леди ломается. Неплохая идея.

Снова наклонившись вперед, он провел пальцем по моему носу и коснулся губ.

Я едва удержалась, чтобы не вцепиться зубами в этот палец. От растерянности у меня стучало в затылке, а щеки уже не пылали. Кровь полностью отхлынула от лица.

– Произошло какое-то недоразумение, Маркус. Я не… я не девочка по вызову.

Чего мне стоило произнести эти слова!

– Что за бред?

– Вовсе не бред! – Я вызывающе взглянула на его тупую самодовольную физиономию. Я не такая!

– Не глупи. Что за дурацкую игру ты затеяла? Какой идиот станет платить сотни фунтов за пустую болтовню? Приятно, конечно, когда прелюдию сочетаешь с ланчем, но… Знаешь что? Так или иначе, Элеонора с большим удовольствием…

– Я не Элеонора! – отрезала я.– Надеюсь, миссис Маккиннон вас предупредила. Я никогда, ни при каких обстоятельствах…

И тут я со всей силы ударила его по лицу.

От неожиданности Маркус отшатнулся назад, зацепился за скатерть и полетел на пол вместе со стулом, бутылками и посудой. Я успела заметить, когда он растянулся у стола, что на его сытой роже застыло ошеломленное выражение.

Мое потрясение было, однако, посильнее.

Дрожа от унижения и ярости, я вскочила со стула и с высоко поднятой головой пошла прочь из ресторана. Лишь у проезжей части Найтсбриджа я остановилась, чтобы поймать такси и поехать прямиком к миссис Маккиннон.

Следовало подробнее объяснить ей, что я думаю по этому поводу.

К сожалению – или же к счастью, не знаю,– такси я так и не поймала, потому что, ослепленная гневом, столкнулась у «Лейнсборо» с прохожим, едва не сбив его с ног.

Я уже бормотала слова извинения, когда до меня дошло, что можно было не стараться. Передо мной стоял Нельсон.

– Что ты тут делаешь? – требовательно спросила я, хоть и вполне могла догадаться, что именно понадобилось здесь моему соседу.

Во мне боролись облегчение – и ужас от осознания того факта, что он видит последствия происшествия, о котором ему не следовало знать.

– С тобой все в порядке? – спросил Нельсон, с озабоченным видом прикасаясь к моей правой руке, костяшки которой были белые, а кожа вокруг ярко-красная.

– Конечно, как же иначе? – пролепетала я. Первое потрясение прошло, а понимание того, что я наделала, принимало более ясные очертания.– Я не ребенок, за которым надо повсюду ходить по пятам. Ты что, следил за мной? Да?

Сердце в груди бешено колотилось. Я понимала, что не имею права выплескивать все мое бешенство и жгучую ненависть к себе на Нельсона, но ничего не могла поделать. Злоба так и рвалась наружу.

– Успокойся, Мел.

Нельсон положил руки мне на плечи, и на мгновение я страстно захотела забыть обо всем в его крепких объятиях. Но внутри у меня все клокотало, а руки совсем не слушались.

К тому же тут не следовало задерживаться. С минуты на минуту из «Лейнсборо» мог выйти официант со счетом за разбитую посуду. А вслед за ним и холеный мерзавец Маркус, которого я не могла больше видеть.

Я высвободилась из рук Нельсона, хоть от них так и веяло спокойствием и защитой, и пошла прочь по Найтсбриджу. Когда шагаешь на высоких каблуках, огонь внутри все больше разгорается.

Нельсон догнал меня.

– Может быть, расскажешь, что стряслось? – спросил он, тяжело дыша.

– Нет,– икнула я.

– Мелисса!

– Нет!

– Я не отстану! – заявил Нельсон так решительно, что стало понятно: он не шутит.

Мимо промчалась полицейская машина с включенной сиреной и мигалками, и я прижалась к другу. Он как-то странно посмотрел на меня.

– Только не здесь,– слабо сказала я.

– О господи!

Нельсон взял меня за руку и завел в ближайшую кофейню. Я не сопротивлялась: он был слишком настойчив, внутри волшебно пахло кофе, а ноги внезапно отказались служить мне.

Я тяжело опустилась на стул. Нельсон низко наклонился ко мне и негромко произнес:

– Я пойду закажу кофе. Но прежде ответь: насколько плохи твои дела, если оценивать по десятибалльной шкале? Скажешь «восемь» или больше – уйдем сейчас же.

По моей спине пробежали мурашки. От стыда хотелось провалиться сквозь землю.

– Семь,– пробормотала я.– Может, шесть.

Нельсон поднял глаза к потолку, а я взмолилась:

– Не уходи никуда!

Следовало взять себя в руки. Держаться с достоинством. Вдох, выдох. Вдох, выдох.

Нельсон отлучился всего минуты на три. Вернувшись, он поставил передо мной двойной эспрессо.

– Значит, ты работаешь в эскорт-сервисе,– произнес он. – Как ты до этого докатилась, не желаешь рассказать?