– Так и думала, что найду вас здесь. Почему мне кажется такой естественной ваша любовь к иголочке? – подколола Шэрон, входя в комнату.

Она поцокала языком и покачала головой при виде Розы, сидящей на ковре в ворохе шелка.

Роза подняла голову, бесконечно раздраженная вторжением в свое убежище. Неужели им мало оскорблений за чаем? Роза нахмурилась и тут же подумала, что Шэрон явилась как раз затем, чтобы испортить ей настроение еще больше. Блондинка прошлась по комнате, трогая ткани, перебирая пакетики с кружевами, лежащие на столе. Роза следила за белокурой ведьмой, хотя ничего нового не видела. Она прекрасно понимала, что Шэрон ничем не угодишь, а потому и не собиралась ничего предпринимать в этом направлении.

– И что же привело вас в швейную комнату, Шэрон? Или вы забыли посчитать этажи, когда поднимались по лестнице?

– Мяу. – Шэрон изогнула пальцы наподобие кошачьих когтей. – Вообще-то, я пришла по дружбе. Не могу не посочувствовать вам. Когда у девушки нет ни дома, ни денег, она легко может попасть в беду, не так ли?

– Пожалуй, – согласилась Роза, снова склоняясь над шитьем. – И какой же совет вы хотите мне предложить?

– Я не уверена, что мое положение позволяет советовать вам, Рози, – признала Шэрон с очаровательной улыбкой. – Но думаю, это мне следует спросить: с какой целью вы сюда явились?

Роза подняла глаза на Шэрон. Вряд ли что-то хорошее получится из этого разговора, ибо она не могла поверить в то, что Шэрон Бартли-Бейкон способна проявить интерес к кому-то кроме себя.

– Целью?

– Ну да. Неужели вы собираетесь поселиться здесь навечно? Я хочу сказать, не ожидаете же вы, что леди Лавиния прижмет вас к груди, как вновь обретенную любимую родственницу?

Роза снова опустила голову. Неужели Шэрон явилась сюда по просьбе леди Лавинии? Эта мысль оказалась мучительной. Итак, совершенно ясно, что они обе считают ее нахалкой, посягнувшей на чужие права, колючкой под седлом лошади. Лошадью, естественно, следует считать лорда Уайза, которого они пытаются подчинить себе.

– Безусловно, я не думаю ни о чем подобном.

– В любом случае, какую тактику вы выбрали?

– Тактику?

– Да. Наверняка в вашей головке вертятся какие-то мысли?

– Я не тупая, и мысли у меня, конечно, есть, – ответила Роза и задумалась.

Что говорит ее сердце? Что она собирается делать? С какой целью она пришла к лорду Уайзу? Стать его любовницей? Найти в нем защитника? Обрести крышу над головой, одежду и средства к существованию, поскольку не смогла в такой ужасно короткий срок придумать ничего другого? Что бы она сделала, если бы у нее было больше времени? На это, казалось, был единственный ответ.

– Я воспользуюсь предоставленным мне временем и убежищем, чтобы получить приемлемое брачное предложение, – прямо сказала она. – Если мне не удастся выйти замуж, я стану искать место гувернантки или что-нибудь в этом роде и соответственно поселюсь в другом месте.

– Прекрасно изложено. Но получить предложение руки и сердца не так-то легко без длительной предварительной подготовки, – Шэрон отступила, рассматривая Розу и как бы прикидывая ее цену на брачном рынке. – Хотя я не возражаю, чтобы вы жили со мной и Джефри после того, как мы поженимся…

Роза подняла глаза, изумленная этим пренеприятным заявлением. Жить в одном доме с лордом Уайзом, женатым на другой женщине, особенно на этой женщине! Правда, учитывая, что ее помолвка с лордом Уайзом – обман, такая вероятность всегда оставалась. Растерявшись, Роза лишь пробормотала, заикаясь:

– Б-благодарю вас.

– Однако имейте в виду, что рады вам не будут, – лукаво улыбнулась Шэрон, явно не замечая в своих тирадах никаких противоречий. – Джефри очень великодушен, как вы уже заметили, но я уверена, вы понимаете, что я не могу требовать от него слишком многого.

Роза смотрела на нее, не веря своим глазам. Какая наглость! Намекать, что великодушием лорда Уайза она будет обязана лишь этой девице!

– Я думаю…

– Следовательно, – продолжала Шэрон, как будто ее не прерывали, – к концу сезона вы должны убраться из этого дома. Я ожидаю помолвки с Джефри со дня на день и хочу, чтобы свадьба состоялась до конца года. Даже леди Лавиния великодушно согласилась переехать, чтобы к январю я могла занять законное место хозяйки Лестер-стрит, 1.

Роза уже была сыта по горло наглостью блондинки. Она откинула шелк с колен и встала. Рыжий Вилли воспринял это как удобный повод для озорства и бросился в розовый ворох.

– Нельзя! Вилли, нельзя! – вскрикнула Роза, пытаясь вытащить кота, пока он не успел нанести ущерб тонкой ткани.

Шэрон повернулась к двери.

– Ну, поскольку я все разъяснила, мне больше нечего здесь делать. Желаю вам удачи в ваших поисках, – она снова нахмурилась. – Если хотите… если вам не удастся получить приличное предложение, я могла бы попросить моих друзей найти вам место… – Она явно не могла придумать, на какую должность у Розы хватило бы способностей. – Ну, вы знаете.

– Благодарю. Но от вас мне ничего не нужно.

Шэрон, удовлетворенная тем, что семена брошены в плодородную почву, выплыла из комнаты, предвосхитив язвительный отпор, который Роза явно была готова дать. Вообще-то, атака Вилли пришлась, кстати, поскольку Роза чуть не выпалила новость о своей помолвке с лордом Уайзом. Просто, чтобы заткнуть рот белокурой ведьме… слова которой так больно ранили – потому что в них было слишком много правды.

Сидя в фаэтоне, громыхавшем по Вестминстерскому мосту к особняку лорда Таунсенда, Джефри с искренним удовольствием и нежностью наблюдал за игрой чувств на возбужденном личике Розы. Она казалась старше, возможно, из-за строгой прически – черные блестящие волосы были скручены на затылке в изысканный узел, открывая совершенный овал лица и подчеркивая изумительный сиреневатый цвет глаз, опушенных густыми ресницами. Платье из дорогого розового шелка с замысловатыми складками лифа и глубоким декольте, обнажавшим нежные плечи, было произведением искусства. Глядя на ее оживленное лицо, он снова задумался над сомнительным положением, в которое ее поставил. Не ведет ли он себя по-скотски, вовлекая ее в подобный обман? После ее вспышки в парке он много размышлял над этим. До той минуты ни он, ни Милти не ожидали, что в ее прелестной головке могут зародиться несбыточные надежды, и она станет грезить, что, в конце концов, он действительно женится на ней. Мысль о том, что он попал из огня да в полымя, побуждала его бросить всю затею, пока не поздно. Пристальный взгляд Розы отвлек его от раздумий. Она изучала его так же, как он изучал ее.

– Что-то не так, дорогая? Надеюсь, мой галстук не развязался? Деминг потратил не один час, чтобы завязать его «a la sentimentale» [3].

Он криво усмехнулся, не давая Розе никакого повода покраснеть, но она покраснела. Ее щеки разгорелись, и она опустила взгляд.

– Просто я думала, что вы сегодня очень красивы. Я… я понимаю, что леди не должна говорить такое своему кавалеру, но… – она подняла глаза на него и улыбнулась, слегка пожав плечами, – ваш костюм просто изумителен.

– Благодарю вас. Может, это и не принято, но всегда приятно слышать комплименты, – согласился Джефри. – Правду говорят, что сочетание черного с белым в официальном костюме и свинью превращает в щеголя.

Роза склонила головку к плечу и рассмеялась, в ее сиреневых глазах загорелись веселые искорки. Счастливое озорство, заигравшее на ее лице, убедило его в правильности своего великодушного порыва. И следует признать, что счастье этой девочки заразительно, оно рождает в нем давно забытую радость веселого приключения. Да, он совершенно прав – и подтверждением тому блеск ее изумительных глаз, – представляя ее обществу как свою будущую жену. Это очаровательное дитя должно быть всегда счастливо так, как сегодня.

В новом порыве великодушия он поклялся себе – и он скажет ей об этом при первом же удобном случае, – что сделает все возможное, чтобы эта счастливая улыбка никогда не сходила с ее лица. Он также убедит ее не бояться, что он станет добиваться физической близости, ибо у них просто фиктивный брак, удобное для всех соглашение. На его слово можно положиться.