Лукас и Коннел наблюдали за арестом с противоположной стороны улицы, поставив машину возле магазинчика при бензоколонке. Они прислонились к автомобилю Меган и ели мороженое. Первым наружу вышел Куп, за ним следовал Кершоу, который придерживал его за локоть.

— Я бы хотела сама арестовать его, — сказала Коннел, продолжая с удовольствием есть мороженое.

— Но только не за ограбление, — заметил Лукас.

— Верно. — Она посмотрела на часы. — Думаю, ордера на обыск готовы.

Кэрриган и Кершоу подталкивали задержанного к машине. Руки Купа были напряжены, мышцы выступали, как канаты. Лукас скомкал и швырнул в урну обертку от мороженого, но промахнулся, и она упала на тротуар.

— Я хочу побывать в его доме, — сказала Коннел. — Встретимся там?

— Хорошо. Я подожду, пока откроют пикап. Если там найдется что-нибудь интересное, я дам тебе знать.

Лукас хотел, чтобы грузовичок Купа первыми осмотрели эксперты.

— Возможно, речь идет о паре волосков, — сказал он патрульному с ключами. — Давай подождем.

— Ладно. А кто этот тип? — спросил коп.

— Вор-домушник, — ответил Лукас. — Он даже не сопротивлялся при аресте.

— Меня он напугал до смерти, — признался патрульный, невольно посмотрев в сторону магазина. — Я стоял у двери, и он взглянул в мою сторону, словно собирался бежать. У него были совершенно безумные глаза. Еще немного, и он бы бросился на меня. Вы видели его руки? Я не хотел бы драться с этим сукиным сыном.

Через пять минут приехали эксперты. На переднем сиденье пикапа Купа лежала половина блока сигарет «Кэмел» без фильтра. Сзади они обнаружили мешок соли, смешанной с песком, провода для запуска двигателя, чемоданчик с инструментами и какой-то хлам.

Лукас все тщательно осмотрел, но ничего не нашел. Он взял связку, которую отдал им Куп, — два ключа от грузовичка, два от дома и еще один, возможно от квартиры Иенсен. Нужно будет это проверить. Впрочем, он не выглядел новым.

— Здесь отличный набор инструментов для взлома, — сказал один из экспертов.

Лукас подошел к задней части пикапа, где они осторожно вскрыли чемоданчик. К сожалению, набор для ограблений не слишком отличался от обычных инструментов. Сначала требовалось доказать сам факт проникновения в чужое жилище. Эксперт взял маленький металлический напильник и принялся изучать его при помощи лупы, совсем как Шерлок Холмс.

— Здесь остались следы меди, — сказал он.

— Это поможет, — ответил Лукас. Значит, Куп изготавливал ключи вручную. — Ничего похожего на нож или веревку?

— Нет.

— Проклятье. Ну, закрывайте его и везите к себе. Нас интересует все: отпечатки пальцев, волосы, частички кожи, жидкости. Все, что сможете найти.

Лукас оставил «порше» возле тротуара и по подъездной дорожке зашагал к дому Купа. Передняя и боковая двери были распахнуты, рядом стояли два фургона без опознавательных знаков и серый «шевроле» Коннел. Лукас уже хотел подняться на крыльцо, когда заметил двух женщин, которые шли по улице. Одна из них толкала перед собой детскую коляску. Лукас решил подойти к ним.

— Здравствуйте, — сказал он.

Женщины остановились. У первой, с коляской, из-под шарфа из искусственного шелка выбились кудряшки. У другой волосы были русые, с темными прядями.

— Вы из полиции? — спросила женщина с русыми волосами.

— Да. Вы в последнее время видели мистера Купа?

— А что он сделал?

Ребенок в коляске сосал голубую соску и сосредоточенно смотрел на Лукаса бледно-голубыми глазами.

— Он арестован по подозрению в ограблении.

— Я же тебе говорила, — сказала подруге русоволосая и повернулась к Лукасу. — Мы всегда знали, что он преступник.

— Почему? Что он сделал? — спросил Лукас.

— Куп никогда не встает по утрам, — ответила она. — Мы его почти не видим. Только изредка, когда он выносит мусор. Вот, пожалуй, и все. Он не бывает у себя во дворе. Вечером дверь его гаража поднимается, и он уезжает, а возвращается среди ночи, часа в три. Он никому не попадается на глаза. Только однажды я его видела без мусора — во время снежной бури в канун Дня всех святых,[26] пару лет назад. Он вышел с лопатой и принялся расчищать подъездную дорожку. После этого он всегда вызывал службу уборки.

— У него была борода?

Русоволосая посмотрела на подругу, и обе синхронно кивнули.

— Конечно. Он всегда носил бороду.

«Еще одна деталь», — подумал Лукас.

Они поговорили с минуту, потом Лукас попрощался и пошел в дом.

Коннел сидела на кухне и что-то писала в желтом блокноте.

— Есть новости? — спросил Лукас.

— Ничего особенно интересного. А как грузовичок?

— Пустышка. Оружия не нашли?

— Кухонные ножи. Но этот парень пользуется не кухонным ножом. Могу спорить.

— Я только что поговорил с двумя его соседками, — сказал Лукас. — Они утверждают, что он всегда носил бороду.

— Хм, — Коннел поджала губы. — Интересно… Давай спустимся в подвал.

Лукас последовал за ней по короткой лестнице, которая начиналась в кухне. Подвал был приведен в порядок. Слева через распахнутую дверь Лукас видел стиральную машину, сушилку, раковину и водогрей на кафельном полу. Вероятно, здесь находилась и печь. В дальней части подвала на полу лежал двухцветный ковер, популярный в семидесятых годах. Диван, кресло и кофейный столик с настольной лампой стояли у стены. В центре ковра был расстелен кусок пластика размером десять на тринадцать или четырнадцать футов. Такими обычно пользуются художники, чтобы не пачкать красками пол. Эксперт работал пылесосом у его края.

— Пластик лежал здесь? — спросил Лукас.

— Нет, это я положила, — ответила Коннел. — Иди сюда, посмотри на окна.

Окна были закрыты фанерными щитами толщиной в четверть дюйма.

— Я вышла наружу и попыталась заглянуть в подвал, — сказала Коннел. — Он выкрасил фанеру в черный цвет — если не встать на колени и не заглянуть в оконные проемы, то кажется, что внутри темно. Он потратил немало сил, чтобы добиться такого эффекта: все щели замазаны.

— Точно?

— Да, — Меган посмотрела на щит. — Я думаю, он убил Уонамейкер именно здесь. На пластике. В кладовой я нашла несколько упаковок. Одна еще не вскрыта, в другой остался последний кусок. Когда я спустилась сюда, мне показалось, что на ковре осталась вмятина прямоугольной формы. Потом я обратила внимание на мебель: она стоит так, чтобы было удобно смотреть на середину ковра. После того как я обнаружила подстилки из пластика… — Она пожала плечами. — Я положила одну из них на ковер — и все идеально совпало.

— Господи… — Лукас посмотрел на эксперта. — Удалось что-нибудь найти?

Тот кивнул.

— Тонну всякого дерьма: не думаю, что ковер когда-нибудь чистили, а положили его здесь лет пятнадцать назад. Потребуется чертова уйма времени, чтобы во всем разобраться.

— Ну, уже что-то, — сказал Лукас.

— Есть еще кое-что в спальне, — сообщила ему Коннел.

Лукас поднялся вслед за ней по лестнице. Спальня была почти пустой, здесь царил военный порядок, но постель Куп не сложил, и от нее пахло потом. Лукас сразу заметил на комоде «Опиум».

— Ты прикасалась к духам? — спросил он.

— Пока нет. Но это не важно.

— Иенсен сказала, что он забрал духи из ее спальни. Если на бутылочке остались ее отпечатки…

— Я ей звонила. У нее был флакон на пол-унции. Она всегда покупает «Опиум» на Рождество, и ей хватает на год.

Лукас мрачно посмотрел на упаковку — четверть унции.

— Она уверена?

— Да. Проклятье, я уже думала, что мы его поймали.

— Все равно надо проверить, — сказал Лукас. — Может быть, она ошиблась.

— Да, конечно, но она ни секунды не колебалась. Тогда возникает другой вопрос: почему «Опиум»? Может быть, Куп одержим именно этим ароматом? Возможно, он оказывает на него какое-то особое действие? Или убийца купил духи, чтобы они напоминали ему о Иенсен?