– Большие?

– Огромные. Говоришь, кто-то видел подножку? Хлюп. Я вроде как ничего такого не разглядел. Может, она у него и есть, но я не помню. За рулем сидел белый парень с темной бородой.

– С бородой, – повторила Коннел.

– А почему ты уверен, что он был белым?

Лоуренс нахмурился, словно решал головоломку, но в следующее мгновение его лицо просветлело.

– Потому что я видел руки. Он что-то нюхал, когда я смотрел на него.

– Кокаин?

– Точно, – кивнул Лоуренс, – Все остальное выглядит по-другому, а когда ты на ходу нюхаешь кокс, это ни с чем не перепутаешь. Хлюп. Нужно взять щепотку и втянуть в себя. Вот что он делал. И я видел его руки.

– У него длинные или короткие волосы? – спросила Меган.

– Не могу сказать.

– Наклейки на бампере, номера, что-нибудь еще? – спросил Лукас.

Лоуренс наклонил голову и поджал губы.

– Не-е-е, я ничего такого не заметил, хлюп.

– Ты вообще ничего не заметил? – проворчал Кэрриган.

– Я же сказал вам, он нюхал, – попытался защищаться Лоуренс, – И я видел, что он белый.

– Большое дело. Кстати, так выглядит Миннеаполис, – проворчал Кэрриган, – В нем живет два с половиной миллиона белых.

– Я здесь ни при чем, – ответил Лоуренс.

Красно-белый или сине-белый пикап, возможно, с серебряной подножкой, но и это не факт. Нюхает кокаин. Белый. Борода.

– Давайте отправим его в участок, пусть еще раз расскажет, что он видел, – предложил Лукас Кэрригану, – И запишем показания на пленку.

Они вернулись к телу, но там ничего не изменилось, если не считать того, что взошло солнце и мир вокруг приобрел бледный, словно замороженный вид. Эксперты снимали место преступления на видеопленку, в конце квартала уже стояли фургоны «ТВ-3» и Восьмого канала.

– Твои друзья с «ТВ-3», – сказал Лукас, подтолкнув Коннел локтем.

– Тараканы, – ответила она.

– Пойдем.

Лукас оглянулся на телевизионщиков. Темноволосая женщина помахала ему рукой, и он махнул в ответ.

– Они превращают убийства, изнасилования, порнографию, боль и болезни в развлечение, – сказала Коннел, – Из любой мерзости, которая происходит с человеком, они способны сделать передачу.

– А ты без колебаний пошла к ним.

– Естественно, – спокойно ответила Меган, – Они тараканы, но это реальность, и их можно использовать.

Коннел хотела послушать, как Лоуренс будет давать показания, и рассчитывала надавить на патологоанатома, которому предстояло делать вскрытие Марси Лейн. Лукас отпустил ее и посмотрел на часы: Уэзер выйдет из дома через пятнадцать минут, значит, он не успеет застать ее. Он поехал в «Перкинс», где они встречались с патрульными, купил газету и заказал кофе и блины.

История Мусорщика Дуга занимала первую страницу «Стар трибьюн», ему посвятили редакционную статью и очерк.

Редакционная статья начиналась так: «Основной подозреваемый в серии убийств сексуального характера арестован вчера в округе Дакота…»

В очерке говорилось: «Мусорщик Дуг жил под деревом на свалке и постепенно отрезал себе пальцы на левой руке и на ногах…»

– Хорошая история.

Перед его столиком остановилась пара отличных ног, и Лукас поднял голову. Ему улыбнулась знаменитость. Лукас узнал ее, но никак не мог вспомнить имя.

– Джен Рид, – представилась она, – «ТВ-3». Разрешите присоединиться к вам?

– Конечно, – Лукас указал на место напротив, – Но едва ли я смогу сообщить вам что-нибудь существенное.

– Операторы говорят, что вы классно с нами общаетесь, – сказала Рид.

Она была старше, чем большинство телеведущих. «Вероятно, ей лет тридцать пять», – подумал Лукас. Она обладала яркой внешностью – общее качество женщин-репортеров, работающих в прямом эфире в новостных программах. У нее были большие темные глаза, золотисто-каштановые волосы, ниспадающие на плечи, и ставший в последнее время модным слегка неправильный прикус. Однажды в разговоре с Уэзер Лукас предположил, что какой-то хирург сделал себе состояние, штампуя телевизионных ведущих с пухлыми губами и неправильным прикусом. Уэзер ответила, что это нарушение врачебной этики. Впрочем, на следующий день она призналась, что стала обращать внимание на подобные вещи и что такое количество местных телеведущих с неправильным прикусом уже нельзя списать на простые проблемы с зубами.

– И зачем это? – спросила она с явным интересом.

– А ты не знаешь? – удивился Лукас.

– Понятия не имею, – ответила Уэзер и скептически посмотрела на него, – Ты собираешься раскрыть мне какой-то грязный секрет?

– Дел о в том, что это заставляет мужчин думать об оральном сексе, – сказал Лукас.

Уэзер подбоченилась.

– Ты все врешь!

– Честное слово, – поклялся Лукас, – Все так и есть.

– Наше общество гибнет. Боюсь, скоро нам придет конец. Оральный секс, ну надо же, – возмутилась Уэзер.

Джен Рид сделала пару глотков кофе и сказала:

– Один из наших источников заявляет, что речь идет о серийном убийце. Мы видим здесь офицера Коннел, поэтому данная версия кажется нам вполне правдоподобной. Вы подтверждаете это?

Лукас немного подумал.

– Послушайте, я не готов отвечать на ваши вопросы как официальное лицо. Не хочу неприятностей. Но я дам вам кое-какую информацию, если вы сошлетесь на безымянный источник.

– Договорились, – сказала она и протянула руку.

Лукас пожал ее – ладонь оказалась мягкой и теплой.

Джен улыбнулась. Она действительно была очень привлекательной.

Лукас сообщил ей две вещи: во-первых, жертва была белой женщиной, а во-вторых, следователи считают, что ее убил тот же человек, который расправился с Уонамейкер.

– Мы в курсе, – мягко сказала Джен.

Она старалась заставить Лукаса раскрыться. Но он не поддался на эту уловку.

– Что еще я могу добавить? – спросил он, – В вашей жизни телевизионного репортера выдался еще один день, бесцельно проведенный в поисках новой информации.

Она рассмеялась. У нее был приятный мелодичный смех.

– Я слышала, вы встречались с журналисткой.

– Да. У нас есть дочь.

– Это серьезно.

– Все в прошлом, – сказал Лукас и сделал глоток кофе, – С тех пор много воды утекло.

– Я и сама разведена, – призналась Джен, – Не представляла, что со мной такое случится.

Она посмотрела на свои руки.

Лукас подумал, что пора упомянуть Уэзер, но в последний момент промолчал.

– Знаете, я сразу узнал вас: вы ведете какую-то передачу.

– Да, но в самое ближайшее время я получу новую должность. Я уже мелькала на экране, но сюда попала всего три месяца назад. Меня переводят из смены в смену, чтобы я поняла, как тут все устроено, перед тем как я начну работать на постоянной основе. Через месяц я стану регулярно появляться в эфире.

– Разумно. Необходимо исследовать территорию, прежде чем ступать на нее.

Они поболтали еще несколько минут, а потом Лукас посмотрел на часы.

– Проклятье, мне пора, – сказал он и встал.

– У вас свидание? – Джен посмотрела на него, и Лукас едва не утонул в ее глазах.

– Вроде того, – ответил он, отводя взгляд, – Послушайте… мы ведь еще увидимся?

– Обязательно, – ответила она и улыбнулась ему пухлыми губами.

Уэзер видела Лукаса за работой, когда он раскрыл убийство в ее родном городке в Висконсине. А он наблюдал за ней, когда она исполняла обязанности коронера, – на севере не хватало врачей, и всем специалистам приходилось по очереди становиться коронерами, – но в тот единственный раз, когда Уэзер оперировала в его присутствии живого человека, он не мог оценить ее мастерства, поскольку пациентом был он сам.

Он пообещал ей, не особенно подумав, что придет посмотреть, как она работает. Уэзер настаивала, и они назначили время неделю назад, еще до убийства Уонамейкер. Сейчас он надеялся, что успеет к началу операции.