Лукас вернулся в столовую и принялся нажимать на клавиши пианино. Некоторое время назад Уэзер предложила научить его играть – на старших курсах в колледже она преподавала игру на фортепиано, – но Лукас ответил, что он слишком стар для подобных вещей.

– Ты никогда не будешь слишком старым, – сказала Уэзер, – Давай выпьем еще вина.

– Я слишком старый и больше не могу научиться ничему новому. Мозг не воспринимает, – возразил Лукас и взял бокал с вином, – Но я могу петь.

– Ты? – Уэзер была поражена, – И что же?

– Я пел «Я люблю Париж» на выпускном вечере в школе, – сказал он с некоторой опаской.

– И я должна тебе поверить? – спросила она.

– Ну, я пел.

Лукас сделал глоток вина. Уэзер последовала его примеру, потом поставила бокал на стол и принялась шарить в ящике, где лежали ноты.

– Ага, сейчас я выведу тебя на чистую воду. У меня есть ноты к «Я люблю Париж».

Уэзер заиграла на пианино, и Лукас начал петь. Она сказала, что у него получается очень неплохо.

– У тебя чудесный баритон.

– Я знаю. По словам моего учителя музыки, у меня превосходный, полный жизни инструмент.

– Ах вот как. Она была привлекательной?

– Это был он, – уточнил Лукас, – Вот, выпей еще вина.

Лукас пропел еще несколько нот и направился обратно в спальню, размышляя о свидетелях, коих набралось уже больше дюжины. Некоторые находились слишком далеко, чтобы разглядеть подробности; двое были так напуганы, что все путали. Двое видели лицо убийцы во время нападения на Эвана Харта. Один сказал, что он белый, второй утверждал, что это скорее мулат.

Остальные видели убийцу слишком давно и ничего о нем не помнили…

Обнаженная Уэзер наклонилась над раковиной и вылила на волосы шампунь.

– Если ты прикоснешься к моей попке, я подожду, когда ты заснешь, и изуродую тебя.

– Иными словами: палец оттяпать, чтоб руке навредить?

– Я не палец имела в виду, – сказала Уэзер, энергично взбивая пену на волосах.

Лукас прислонился к косяку двери.

– Женщины не понимают, что такое хорошая попка, – сказал он, – По-настоящему классная попка является объектом такой возвышенной красоты, что человек просто не может к ней не прикасаться.

– А ты постарайся, – проворчала она.

Некоторое время Лукас наблюдал за ней.

– Кстати, у нас есть несколько свидетелей – они глухие, – так вот, они думают, что видели грузовичок убийцы. Точнее, они в этом уверены. Но они назвали номер, которого не может существовать в природе. Якобы они разглядели буквы 3-А-Д. Получается «зад» – И он прикоснулся к ее ягодицам.

– Клянусь богом, Лукас, ты пользуешься моей беспомощностью…

– Почему они так считают?

Уэзер замерла на несколько мгновений.

– Многие глухие люди не читают по-английски.

– Как?

Она посмотрела на него из-под руки, продолжая держать голову над раковиной.

– Они не читают по-английски. Глухому очень трудно выучить язык. Многие из них даже не пытаются. Ограничиваются меню и названиями автобусных остановок.

– Как же они общаются?

– При помощи знаков, – ответила Уэзер.

– А с обычными людьми? – удивленно спросил Лукас.

– Большинству глухих это не требуется. У них существует собственная, замкнутая культура, они в нас не нуждаются.

– И они не умеют писать и читать? – Лукас никак не мог поверить.

– Во всяком случае, по-английски. Да, многие глухие люди не могут ни читать, ни писать. А это важно?

– Я не знаю, но обязательно выясню, – сказал Лукас.

– Сегодня вечером?

– У тебя другие планы? – Он снова прикоснулся к ее ягодицам.

– В общем, нет, – ответила Уэзер, – Мне нужно лечь спать.

– Пожалуй, я позвоню. Еще нет десяти.

Аннализа Джонс была сержантом полицейского департамента Сент-Пола. Лукас застал ее дома.

– Нам переводил студент из Сент-Томаса. Мне показалось, что он знает свое дело.

– Разве у вас нет человека, который занимался бы этим на постоянной основе? – спросил Лукас.

– Есть, но в тот момент он отсутствовал.

– Где я могу узнать имена людей, с которыми вы разговаривали? Я имею в виду глухих.

– Господи, в такое время? Мне нужно позвонить, – ответила Джонс.

– Будьте любезны.

В одиннадцать часов Лукас получил имя и адрес свидетеля, живущего в паре миль от Сент-Пол-авеню. Он надел куртку.

– Ты уходишь? – сонно спросила Уэзер.

– Я скоро вернусь. Мне нужно довести дело до конца.

– Будь осторожен…

На нужной ему улице выстроились скромные коттеджи, появившиеся после войны. Потом их модернизировали, и теперь у каждого имелся небольшой дворик и гараж сзади. Какое-то время Лукас ехал вдоль домов, пока не нашел номер, который ему назвали. В окнах горел свет. Лукас прошел по тротуару и нажал кнопку звонка. Через мгновение он услышал голоса, затем какая-то тень пересекла завешенное шторами венецианское окно, входная дверь отворилась на фут, и Лукас увидел цепочку. Невысокий пожилой мужчина выглянул наружу.

– Да?

– Меня зовут Лукас Дэвенпорт, я работаю в полицейском департаменте Миннеаполиса, – Он показал свой значок, и дверь открылась шире, – Здесь живет Пол Джонстон?

– Да. С ним все в порядке?

– Никаких проблем, – заверил Лукас, – Но он давал показания полиции Сент-Пола по делу, над которым мы работаем, и мне нужно с ним поговорить.

– В такое позднее время?

– Прошу меня извинить, но это срочно, – ответил Лукас.

– Мне кажется, он у Уоренсов, – Мужчина повернулся назад и спросил: – Ширли, Пол пошел к Уоренсам?

– Думаю, да, – В переднюю вышла женщина. Рукой она придерживала на груди розовый домашний халат, – Что случилось?

– Это полицейский, он ищет Пола…

Уоренсы жили в Миннеаполисе. Все в семье были глухими, и их дом стал неформальным местом встреч для таких же, как они. Лукас остановился в двух домах от Уоренсов, встав за одной из машин, припаркованных вдоль тротуара. На крыльце сидели мужчина и женщина, пили пиво и наблюдали за ним. Он подошел к ним и сказал:

– Я ищу Пола Джонстона.

Они переглянулись, и мужчина сделал знак, но Лукас покачал головой. Мужчина пожал плечами и издал какой-то странный звук. Лукас вытащил полицейский значок и внятно произнес:

– Пол Джонстон?

Женщина вздохнула, подняла вверх палец и исчезла в доме. Через мгновение она вернулась в сопровождении молоденькой стройной блондинки с узким лицом и маленькими серыми глазами. Женщина села на прежнее место.

– Чем могу помочь? – спросила блондинка.

– Я офицер полиции Миннеаполиса. Мне нужен Пол Джонстон, он давал показания по делу, которое мы расследуем.

– Убийства, – кивнула девушка, – Мы говорили об этом. Но ничего больше не произошло.

– Насколько я понимаю, полиция Сент-Пола записала показания Пола Джонстона.

– Да, но с тех пор к нам больше никто не обращался. Подождите, я приведу его.

Она вернулась в дом. Лукас остался ждать на улице, стараясь не смотреть на людей на крыльце. Они заметили это и сочли ситуацию забавной. Изредка он все же встречался с кем-то из них глазами, кивал или приподнимал брови, чувствуя себя ужасно глупо.

Наконец из дома вышел худенький подросток в сопровождении коренастого темноволосого мужчины, который внимательно посмотрел на Лукаса и недовольно крякнул. Тяжелые огромные очки с толстыми линзами делали его глаза похожими на луны. Он стоял под фонарем, и падающий сзади свет превращал его длинные волосы в нимб.

– Я не владею языком глухонемых, – сказал Лукас.

– Ясное дело, – ответила блондинка, – Так что же вас интересует?

– Я хочу, чтобы Пол рассказал, что он видел. Мы получили рапорт, где указан номер машины, но такого сочетания букв быть не может. Власти штата не позволяют использовать в номерах комбинации, которые выглядят не слишком прилично. Таким образом, номера с буквами «ЗАД» просто не может существовать.