Спустя два месяца князь Монтекки вошел в доверие к дьяку, сам привязался к нему, но отговорить от поступков, которые могут привести его к гибели, у него не вышло. После ареста дьяка Константин, зная, что семье Висковатого тоже грозит гибель, попытался устроить им тайный отъезд из Москвы, но жена отказалась. Тогда Константин переоделся в рубище и, назвавшись юродивым Мавродием по прозвищу Вещун, ухитрился во время прибытия всей царской свиты на подворье Висковатого сразу после его казни сделать все так, чтобы спасти жену Висковатого от пыток, а сына – от смерти. Однако сын от пережитого сошел с ума.
Жена оставшегося на свободе брата Висковатого, урожденная Годунова, к которой пришел Константин, попросила его отвезти мальчика к своему двоюродному брату Дмитрию Ивановичу в Кострому. Князь Монтекки накануне узнал, что его любимая Маша, дочь Андрея Долгорукого, оказывается, вышла замуж, поэтому в Москве его уже ничто не держало, да и некому было больше ехать с юным Ваней.
По пути он пережил массу приключений, вновь столкнувшись с неким Остроносым, как его прозвал Константин, который входил в ту самую разбойничью шайку, ограбившую его, но ухитрившимся сбежать от стрельцов. Остроносый попытался еще раз обокрасть князя Монтекки, а когда тот его разоблачил, вновь сумел бежать.
Приехав в вотчину Годунова, Константин узнал, что тот при смерти и уже разосланы слуги к родне для того, чтобы умирающий мог со всеми проститься. Однако сразу после его приезда вотчина Годунова подверглась нападению разбойников, среди которых был и Остроносый. Именно в схватке с ним князь Монтекки получил тяжелое ранение. Подоспевшие на выручку люди Годуновых увидели его уже без сознания. К тому же один из разбойников – все тот же Остроносый – якобы опознал его как одного из бандитов.
Допрашивал Константина Никита Данилович Годунов. Признать в нем гостя, который накануне вечером привез мальчика, было некому – хозяева погибли, а Андрюха Апостол в результате ранения пребывал при смерти. К тому же письмо от Годуновой передал Никите Даниловичу Остроносый, выдав себя именно за того человека, который якобы и привез мальчика.
Казалось бы, веры князю Монтекки нет, а значит, нет и выхода, но среди приехавших находился и Борис Годунов – будущий царь всея Руси, который рано потерял родителей и воспитывался вместе с сестрой Ириной у Дмитрия Ивановича.
Еще будучи в одеянии юродивого Мавродия Константин видел Бориса в царской свите, которая сразу после казни Висковатого приехала потешиться над семьей. Тогда князь Монтекки, оставшись с ним наедине, предсказал Годунову царский венец. Теперь он ухитрился передать ему напоминание о предсказанном, тем самым убедив его, что произошла ошибка. Склонный к мистике Борис не только освободил его, но даже пригласил на свою свадьбу с двенадцатилетней Марией, дочкой Малюты Скуратова.
Но еще перед свадьбой Константин случайно в одном из листов-подсказок прочел о том, что некий Никита Яковля, который, как он знал, является мужем его Маши, будет вместе со своим отцом казнен уже в следующем году. Получалось, что его любимая в опасности. Значит, надо что-то предпринимать.
Тогда же, незадолго до свадьбы, Константин повстречал пойманного и жестоко избитого за побег бывшего холопа Годунова Тимофея по прозвищу Серьга, который тоже входил в ту шайку разбойников, некогда обчистивших иноземца. Тимофей видел, как крадучись уходит наутро из банды Андрюха Апостол, но не остановил его и даже отдал вещи Константина, попавшие к Серьге в результате дележа. А гораздо позже, уже находясь в вотчине Годуновых, куда Тимофея, пойманного после очередного побега, привезли и заперли вместе с прочими разбойниками, включая князя Монтекки, именно Серьга вмешался и запретил убивать беспомощного раненого.
Долг платежом красен. Узнав, что мечта Тимофея – пробраться на Дон и стать вольным казаком, Константин предложил послужить у него один год в качестве стременного, пообещав уплатить серебром и вообще экипировать его не только вооружением, но и подарить ему коня. Тимофей согласился.
На свадьбе князь Монтекки повстречался с Михаилом Воротынским – хозяином вотчин по соседству от вотчин самого Годунова. Вспомнив рассказ Висковатого о том, что племянница князя выдана замуж за какого-то князя Андрея Долгорукого, он решил наладить контакты с Воротынским. Константин рассказал князю, как он в свое время разрабатывал систему охраны границ Испании от мавров, но потом был вынужден покинуть эту страну, потому что король Филипп II захотел, чтобы князь Монтекки отрекся от православия и перешел в католичество, а он отказался.
Рассказывал Константин умело, а поскольку в юности год проучился в Голицынском пограничном училище, сумел заинтересовать князя настолько, что тот попросил его о помощи в налаживании такой же охраны на южных рубежах Руси. Разумеется, князь Монтекки согласился.
Приехав вместе с Воротынским в Москву, он отправился на крестины ребенка, родившегося у Марии и Никиты Яковли, и там выяснил, что это другая девушка, а его любимая – это дочка племянницы Воротынского. Константин немедля отпросился у князя, взял у него грамотку-письмо к его племяннице и, счастливый, наконец-то поехал к своей избраннице под Псков, в поместье Бирючи, принадлежащее отцу Маши, князю Андрею Тимофеевичу Долгорукому.
Долгожданная встреча произошла. Князь Монтекки ухитрился вручить Маше дорогие серьги с сапфирами якобы от князя Воротынского, которые на самом деле купил самолично. Но о сватовстве заикаться не имело смысла, несмотря на княжеское достоинство. Оказывается, честолюбивый отец желает непременно выдать Машу замуж за самого царя.
Наступили половодье и распутица. Князю Монтекки спешить было некуда, и он согласился обождать со своим отъездом, чтобы помочь сопровождать Машу, как кандидатку в царские невесты, и ее отца Андрея Тимофеевича на смотрины невест в Москву.
Константин был спокоен – он точно знал имена всех жен Иоанна IV и был уверен, что ее не выберут. Правда, он все равно попытался отговорить отца Маши от бесполезной затеи и даже выдал ему имя будущей жены царя – Марфа Собакина. Однако Андрей Тимофеевич оставался непреклонен.
На полпути князь Монтекки вдруг вспомнил, что Москве угрожает опасность со стороны крымского хана. Бросив все, он поспешил в столицу, но войска уже ушли к Оке. Примчав туда, он выложил все Воротынскому, возглавлявшему один из русских полков, солгав, будто уже повстречал татар и с трудом убежал от них.
Там же Константин вновь встретил Остроносого, который якобы покаялся в своих грехах князю, и Воротынский взял его к себе на службу.
Князь после некоторых колебаний послал Константина гонцом к царю, который со своими опричниками расположился отдельно. Князь Монтекки успел предупредить Иоанна об опасности, но сам остался в земском войске, не желая трусливо убегать и беспокоясь за жизнь Маши.
Бой состоялся, и русским войскам даже удалось несколько потеснить татар, но ранение, полученное главнокомандующим войском князем Бельским, свело на нет небольшой успех. Бельский приказал отступить и запереться всем войскам в Москве.
Еще перед этим боем Константин, зная, что Москва будет сожжена, и беспокоясь за Машу, отчаянно пытался найти ее в городе. Попутно он совершенно случайно познакомился с забавным толстячком-лекарем, которого пьяные опричники, забавляясь, не пускали в новый царский дворец, стоящий на Арбате. Князь Монтекки, пожалев толстячка, предостерег его об опасности – дворец вместе с челядью и опричниками полностью сгорит во время пожара. Удалось ему предупредить и повстречавшегося на пути Бориса Годунова, а также сотоварища по афере купца Ицхака.
По совету Константина Воротынский выбрал место для своего полка на открытом месте вдали от стен Москвы, на Таганском лугу. Благодаря этому воины его полка остались целы, и князь даже попытался преследовать войска крымского хана, чтобы отбить у него русский полон. В одном из боев с татарами, произошедшем уже под Серпуховом, князь Монтекки получил тяжелое ранение, и его привезли к местной знахарке-ведьме.
