Наибольшую активность развили органы немецкой разведки в Восточной Верхней Силезии. Верховное командование вооруженных сил Германии проявляло особую заинтересованность в том, чтобы не дать отступающим полякам произвести разрушения в этом важном промышленном районе{329}. С той же целью предупреждения разрушений была своевременно выведена из строя крупная электростанция в Хожуве, электроэнергию которой поляки рассчитывали использовать при проведении подрывных работ{330}. Один из отделов разведуправления, находившийся в Бреслау, сформировал и подготовил отряд, в составе которого насчитывалось до 5000 нацистов из числа судетских немцев. Эти люди просочились через границу в гражданском платье в ночь перед началом немецкого наступления; некоторые из них сделали то же самое еще в предшествующие дни, переодевшись шахтерами и заводскими рабочими. Это дало им возможность во взаимодействии с нацистами из немецкого национального меньшинства, проживавшего на территории Польши, занять важнейшие заводы и шахты. [251]
Местные немцы использовались также в качестве проводников{331}.
В некоторых районах местные немцы развернули еще большую активность. Начальнику отдела разведки в Бреслау удалось создать секретные организации из местных немцев в различных городах Восточной Верхней Силезии. Эти организации, взаимодействуя с прибывающими из Германии судетскими немцами, при наличии благоприятной обстановки должны были поднять против поляков вооруженное восстание. Боевая организация, сформированная в промышленном центре Восточной Верхней Силезии, насчитывала 1200 членов{332}. 400 человек из ее состава сумели отбить у поляков город Катовице еще до подхода немецких регулярных войск{333}.
Подобное же вооруженное восстание подготавливалось в районах Польши, населенных украинцами{334}. С этой целью органы немецкой разведки наладили контакт с подполковником Андреем Мельником, главой организации украинских националистов. В первое время Гитлер был склонен допустить развертывание восстания украинцев. Начальник Управления разведки и контрразведки адмирал Канарис, 12 сентября 1939 года получил приказ поднять восстание в украинской части Польши, “провоцируя восставших на уничтожение евреев и поляков”{335}. Однако этот приказ пришлось затем отменить, поскольку 17 сентября русские вошли в южную часть Восточной Польши, где проживали украинцы. Вся подготовка к проведению восстания была приостановлена, и 23 сентября в угоду Сталину Гитлер издал приказ, по которому украинцам воспрещалось переходить через немецко-русскую демаркационную линию, то есть уходить с территории, занятой Красной Армией{336}. [252]
Следует упомянуть еще о некоторых действиях немцев, выходящих за рамки “нормального” способа ведения войны. Находившиеся в вольном городе Данциге польские чиновники и войска подверглись ранним утром 1 сентября 1939 года внезапному нападению со стороны бригады Эберхардта, получившей свое наименование по имени командовавшего ею генерала. Бригада формировалась в секретном порядке; сюда вошли члены штурмовых отрядов, эсэсовцы и местная полиция{337}.
Что касается района к югу от Данцига, то Гитлер уделил лично большое внимание разработке планов внезапного захвата двух важных мостов, имевшихся в Польском коридоре: железнодорожного моста через Вислу у Диршау, в двух десятках километров к югу от Данцига, и железнодорожного моста у Грауденц (Грудзёндз), в 60 километрах далее на юг. Оба моста имели важное значение, поскольку они обеспечивали прямую и быструю связь с Восточной Пруссией, откуда немецкие армии намеревались зайти в тыл войскам, оборонявшим Варшаву. Согласно разработанному плану, на польскую охрану указанных мостов совершали внезапное нападение парашютисты и пехотинцы, переодетые в форму железнодорожников. В конечном счете удар по Грауденцу не состоялся: пришли к выводу, что шансов на успех слишком мало{338}. Захватить мост у Диршау также не удалось. Выделенные для этого 12 эсэсовцев, хорошо знавших местность, а также саперная рота должны были приблизиться к мосту в товарном составе, за которым следовал бронепоезд; одновременно польский гарнизон предмостного укрепления должен был подвергнуться бомбардировке. Однако поляки сумели своевременно взорвать мост.
Общее количество немецких подданных и местных немцев, вовлеченных во все перечисленные боевые действия, остается неизвестным. По всей вероятности, их насчитывалось несколько тысяч. Это подтверждается [253] масштабом и разносторонностью действий. Во всяком случае, немцы никогда не пытались утверждать официально, что подавляющее большинство немецких подданных и местных немцев в Польше играло до момента прибытия немецких войск лишь пассивную роль.
Многое, что было связано с деятельностью пятой колонны в Польше, заранее планировалось и осуществлялось согласно намеченным планам. Это подтверждают немецкие источники.
Польские источники указывают на другие действия пятой колонны. Напомним о некоторых из них. Так, местные немцы выкладывали знаки на крышах своих домов, раскрашивали дымовые трубы в условные цвета, располагали стога сена особым образом, выкашивали луга “по определенному рисунку”, вытаптывали на пашне те или иные цифры или же изображали условные знаки на поле при помощи плуга. Все это делалось с целью подать заранее условленные сигналы немецким вооруженным силам, и в первую очередь авиации. Кроме того, чтобы облегчить немецким самолетам ориентировку, местные немцы оставляли свет в своих домах, подавали сигналы через дымовые трубы, а также сигнализировали зеркалами и белыми полотнищами.
Местные немцы опознавали своих людей по специальным пуговицам, свитерам, по манере завязывать галстуки и другим условным приметам.
Они занимались шпионажем, переодевались для этого священниками и монахами.
Связь с немецкими войсками они поддерживали при помощи бесчисленных тайных радиостанций; иногда такие станции помещались в дупла деревьев или в могилы.
Неоспоримых доказательств того, что все перечисленное отвечает действительности, то есть что действия местных немцев в той или иной мере были связаны с операциями немецких войск, нет. Напрасно было бы искать такие доказательства в книге “Немецкая пятая колонна в Польше”, из которой мы приводили ряд выдержек. Ценность данной книги в качестве исторического источника является спорной. Ее составители собрали свыше 500 свидетельских показаний, но в печатное издание оказались включенными только 109, причем большая [254] часть их дана в виде выдержек. На первый взгляд, показания выглядят заслуживающими доверия, поскольку они даны очевидцами. Однако обращает на себя внимание тот факт, что многие из зафиксированных в книге наблюдений не имеют никаких доказательств о их прямой или видимой связи с боевыми действиями немецких вооруженных сил. [255]
