Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

“В нем может оказаться специальная [132] бомба. С подобными вещами надо обращаться осторожно”{113}.

Пакет все же решили вскрыть.

В конверте оказалось восемь различных документов, отпечатанных на машинке. Имелись также рукописные заметки на почтовой бумаге и бланках немецкого посольства. На отдельных документах стояла подпись О. Буттинга, который являлся атташе посольства и вместе с тем главой ассоциации немецких граждан (Reichsdeutsche Gemeinschaft). Эта организация была создана в 1934 году, после того как правительство Голландии запретило деятельность местной группы заграничной организации немецкой нацистской партии. Обнаруженные документы суммировали шпионские донесения, касающиеся всех районов страны; в них описывались фортификационные сооружения, аэродромы и заграждения на дорогах; приводились записи подслушанных телефонных разговоров, сообщалось о перебросках войск. Как видно, многие агенты работали под руководством некоего “Ионатана”; на некоторых документах стояла подпись этого человека.

Голландские власти уже не раз задавали себе вопрос - чем, собственно, занимается Буттинг? Человек этот не проявлял особой активности на дипломатическом поприще. “Никому и в голову не приходило, что данная личность является организатором немецкого шпионажа”{114}. Теперь на этот счет имелись неопровержимые данные. Буттинга объявили “персоной нон грата” и предложили покинуть Голландию в течение нескольких часов.

19 апреля на всей территория Голландии ввели чрезвычайное положение; это давало возможность военному командованию немедленно предпринять необходимые меры, диктуемые обстановкой. Целесообразность такого мероприятия была очевидной в свете сообщений, полученных из Норвегии. Правительство считало необходимым подвергнуть аресту значительное количество сомнительных лиц, хотя главнокомандующий армией и флотом генерал X. Г. Винкельман предлагал пока арестовать [133] немногих. При этом считали, что, например, лидер голландского национал-социалистского движения NSB Антон Муссерт “является слишком заурядной личностью, чтобы причислять его к людям, опасная деятельность которых требует немедленной их изоляции”{115}. М. М. Рост ван Тоннинген, фанатичный нацист и главный парламентский оратор, попал в число арестованных. “Многие люди, - сказал премьер-министр в своем выступлении по радио, - не подверглись заключению лишь по той причине, что нет достаточно убедительных доказательств их подрывной деятельности”{116}.

Как видно, подозрение падало на многих!

Слушая подобное заявление премьер-министра, каждый невольно думал о членах NSB. Более семи лет эта партия отождествляла себя с нацистами в самой Германии. Почему же, спрашивали себя люди, от Муссерта нельзя ожидать того же, что сделал Квислинг. Вспоминали, что в 1935 году Квислинг приезжал в Голландию на съезд “национал-социалистского движения”. Муссерт сам подтверждал складывавшееся общее мнение о его предательских намерениях; в качестве примера можно привести высказывания Муссерта в беседе с корреспонденткой радиовещательной компании “Коламбиа бродкастинг систем” мисс Брекинридж.

Когда она опросила Муосерта, примут ли голландцы-нацисты немецкую помощь для достижения своих целей или будут сражаться за свою королеву, то “лидер” ей ответил следующим образом: “Теперь, когда голландским нацистам не разрешено занимать офицерских постов в вооруженных силах, они (нацисты) не будут делать абсолютно ничего, кроме как сидеть вот так”. При этих словах Муссерт скрестил руки на груди и откинулся в кресле{117}.

Можно ли было выразить яснее свои изменнические намерения?

10 мая неожиданно началась война. [134]

Немецкое командование стремилось прорваться со своими танковыми и пехотными дивизиями в так называемую “крепость Голландии” через южную часть страны; одновременно наносился удар и по Бельгии как часть общего наступления на Западном фронте. Для достижения указанных целей немцам требовалось немедленно овладеть мостами через реку Маас и через канал Маас - Ваал. На рассвете первого же дня военных действий были совершены нападения на все мосты, от района Маастрихт до окрестностей Арнем включительно. По внешнему виду нападавшие походили на гражданских лиц; часть из них оказалась переодетой в форму голландской конной полиции, военной полиции или в форму железнодорожников. Во многих местах эту хитрость раскрыть своевременно не удалось. Командованию голландских вооруженных сил, получившему донесения о подобных фактах, пришлось спешно принимать меры, чтобы ослабить нависшую угрозу; всем стало теперь совершенно ясно, для чего переправлялась голландская форменная одежда через границу в ноябре предыдущего года.

На западе страны положение было еще более критическим.

Немцы сбросили парашютистов близ мостов у Мурдейка и Дордрехта. В Роттердаме с гидросамолетов, совершивших посадку на реке Маас, высадились десантники; им удалось захватить мост. Аэродром Валхавен, к югу от Роттердама, был также захвачен парашютистами. Наконец, немцы сделали попытку овладеть подобным же образом тремя аэродромами в районе Гааги, чтобы захватить правительственный центр, взять в плен королеву Вильгельмину, арестовать кабинет министров и высшее военное командование.

Нападения на три аэродрома близ Гааги увенчались лишь частичным успехом. Голландские войска оказали ожесточенное сопротивление; к тому же один из аэродромов настолько размок, что немецкие самолеты не могли совершить на нем посадку. Самолеты кружились над западной частью Голландии, подыскивая подходящие посадочные площадки; некоторые из них совершили посадку на песчаный морокой пляж, другие использовали автостраду между Гаагой и Роттердамом; часть самолетов [135] садилась на луг близ Делфта. Если многие голландцы и не видели лично немецких парашютистов, то вряд ли кто-нибудь не слышал о них по радио. Наблюдатели из корпуса гражданской обороны не имели в своем распоряжении специальных коротковолновых радиопередатчиков; они поддерживали связь с обычными радиостанциями, которые и транслировали их донесения во всеуслышание. Население таким образом узнавало о том, что немецкие бомбардировщики, истребители или транспортные самолеты приближаются, кружатся или беспрепятственно сбрасывают парашютистов. Все это происходило при господстве немцев в воздухе. Казалось, подобным сообщениям не будет конца. Одна паническая новость сменялась другой.

Вскоре распространились слухи о том, что только часть парашютистов одета в немецкую военную форму, а остальные выглядят фермерами, полисменами, почтальонами, шоферами, священниками. Некоторые были даже в одежде монахинь. Как отличить своих от чужих? Быть может, незнакомый посыльный из мясной лавки тащит в своей корзине ручные гранаты?

В Роттердаме и Гааге (крупных населенных центрах), находившихся под непосредственной угрозой нападения, нервное напряжение дошло до высшей точки.

Еще ранним утром немцы захватили в районе Роттердама аэродром Валхавен, а также железнодорожные и шоссейные мосты через оба рукава реки Маас. Захват аэродрома облегчило то обстоятельство, что командир оборонявшего его голландского отряда, ожидая нападения со стороны голландских нацистов, развернул часть своих сил в направлении на Роттердам. Жители южной части Роттердама видели, как проживавшие в городе немцы, в особенности воспитанники немецкой школы, служили проводниками для воздушнодесантных войск. Захваченные в плен немецкие солдаты-парашютисты якобы располагали “схемами того небольшого участка местности, на котором им предстояло действовать. Были отмечены и места сбора после приземления”{118}. [136]

30
{"b":"139769","o":1}