Подарок, мадам и месье, должен воздействовать на мысли и чувства того, кого им наделяют. Иначе же от него не будет проку ни адресату, ни получателю. А обмен подарками превращается в помпезный обременительный ритуал, иератический обряд, утративший смысл за давностью лет и зим.

Вероятно, по причине скептического отношения человеческого разума к древним ритуалам многие снисходительно, небрежно относятся к дорогим и дешевым подаркам. Суеверно дарят, принимают их, благодарят. Вне зависимости от того, насколько подарки радуют глаз, веселят сердце, греют душу…

Как бы не сглазить! И благоразумные хозяева исторически опасаются гостей, данайские дары приносящих. В свой черед гости насторожено посматривают на памятные знаки расположения, вручаемые им хозяевам.

В политике и на войне редко бывает по-иному. Всем известно о существовании мин-сюрпризов. Была Троя, были троянцы.

С тех пор принято внимательно смотреть в зубы дареным коням. Исследовать лошадиные челюсти, бабки, другие стати. И кстати делать недвусмысленные выводы на основании изучения обстановки.

— Наши взаимные дары, достославные коллеги, полнятся столь глубоким символизмом, что я не вижу необходимости прибегать к фигурам умолчания. Будем откровенны, — Вик Пэйюс на правах хозяйки дома вытянула тонкую нить предстоящего разговора из клубка привходящих условий и вводных.

— Ваш утонченный намек, полковник Мерсер, мог задеть кого-нибудь из геонских интеллектуалов-гуманистов, какую-нибудь ханжу-пуританку, но отнюдь не меня, сенатора в конфедеративном измерении…

Анри Мерсер попытался было элегантно опровергнуть косвенное обвинение в нескромности. Не вышло. Мановением руки Вик Пэйюс его решительно оборвала, возобновив откровенный монолог:

— Полагаю, вам, как эмиссару Министерства внешней безопасности Груманта, наделенному особыми полномочиями в деле изучения геонского кризиса, будет небезынтересно меня выслушать, полковник Мерсер.

Мы, чистокровные геоники, говоря по-вашему, на самом деле в произвольном гедонизме переходим все разумные рамки. Сознательное безделье мы возвели на пьедестал высокого искусства. Геонская экономика и наука — система производства и потребления сиюминутных наслаждений.

Увы и ах! Себе на горе, попытавшись остановить прекрасное мгновение, мы застопорили познавательную активность.

Наш гедонистический эпикурейский гуманизм абсурден и недолговечен. Он не имеет будущего. Все для сегодняшнего человека, все для его блага. Но ничего для будущих поколений, кроме полуосвоенных материков планеты.

Притом неизвестно, сумеют ли наши потомки удержать планетарные анклавы относительно развитой цивилизации от посягательств дикой геонской планетологии. Либо защитить их от агрессивных поползновений инопланетных агрессоров.

Грядущий враг априорно непознаваем, джентльмены. Ему ничего не стоит застичь нас врасплох во время нашего нескончаемого праздника жизни и наслаждения безмятежным существованием.

Существования мифических пришельцев из космической бездны я не допускаю. Меня больше страшат хаос, неупорядочность настоящего времени и неизвестность будущего, откуда может внезапно возникнуть черти знают что.

Наш геонский гуманизм смотрит не вперед, а назад, находя в эфемерном, ненадежном, преходящем настоящем невиданные достижения комфорта и благоустроенности, отличающие нас от далеких недоразвитых предков. Из чего прекраснодушные гуманитарии, властители дум из масс-мультимедиа приходят к пронизанному фальшью и лицемерием выводу, будто бы что-то идет к лучшему в этом лучшем из миров.

В реальности мы никуда не идем, топчемся на месте, стагнируем. Наше материальное потребление незаметно для глобальной нации перестало стимулировать производство духовных благ. Ныне же общепланетарный критический застой понемногу овладевает сферой индустриального обеспечения цивилизации Геоны. Основные системообразующие передовые достижения наук и технологий заимствуются нами у других миров.

В большинстве случаев мы не можем разумно приспособить их к нашим технологическим нуждам. Нам, джентльмены, не хватает интеллектуальной квалификации обратить заимствования на пользу общества.

Осознанного понимания надвигающегося глобального кризиса в геонском обществе пока нет и, видимо, оно не скоро себя обнаружит во всей своей неприглядной наготе. Наверное, тогда будет поздно предпринимать какие-либо меры, призванные остановить планетарную деградацию.

Однако уже сейчас подспудное ощущение тревоги, опасности, неустойчивости бытия охватывает различные слои геонского общества. Многие люди не отдают себе в том отчет, но они чувствуют, как назревшие, пусть неосознанные и публично не обозначенные планетарные проблемы далеко не метафорически отодвигаются в сторону, откладываются в долгий ящик, прячутся под сукно.

Надуманные или реальные страхи настоящего, также как и проблемы, выставленные на всеобщее обозрение, рассеиваются, находят свое разрешение. Испугать, заставить в бессилии сложить руки, они могут лишь твердолобые суеверные меньшинства, боящиеся всего высказанного, определенного, систематизированного в градации вероятности возникновения опасных причин и следствий.

Гораздо страшнее разумным людям неизвестные ужасы, способные произойти в силу неведомых объективных обстоятельств. Их ужасает мысль о реальных кошмарах наяву, возникающих по субъективному произволу чьей-либо злой, быть может, доброй воли, исполненной благих чистосердечных намерений.

Подсознательная тревога и неопределенный страх владеют геонским обществом. Геона инстинктивно боится, джентльмены, словно неразумная скотина. Наша невысказанная, невыявленная боязнь будущего не дает нам признаться, заявить о том, что им страшно существовать.

Потому-то геонское большинство пытается жить одним днем, ежечасно, ежеминутно наслаждаться жизнью, а не работать на будущее. Поэтому у нас долгие праздники, длительные каникулы, продолжительные отпуска, сокращенные рабочие дни.

Последние у геонцев намного короче, чем в других цивилизованных мирах, если брать часы и секунды в гиперпространственном исчислении хроноквантовых компьютеров.

Зимой нас нет нигде: ни на работе, ни дома. Мы в массе карнавальная толпа, дружно прячем под веселыми масками скорбные лица.

Наши доморощенные продолжительные зимние торжества, карнавалы — безуспешная попытка избавиться от подковерной подколодной тревоги. Эти остервенелые празднества идут от нашего отчаяния. Они суть бесконечные пиры во время чумы. Долгое веселье на Рождество, бесшабашная встреча Нового года — это наши геонские способы забыть то, чего не помнишь, или суеверно боишься поминать всуе…

— Мадам Пэйюс, — Анри Мерсер нарочито сделал ударение на последнем слоге. — Мне представляется, в своем прямодушии вы невольно сгущаете краски. На моей родной Теллузии галльский гедонизм и романское эпикурейство имеют гораздо более глубокие земные, терранские корни…

Залпом осушив бокал вина, Вик Пэйюс по-британски сурово не позволила Анри Мерсеру галльскими галантностями отвлечь ее от основной темы и продолжила далеко не праздничный спич:

— Откровенность за откровенность. Обратите внимание, месье Мерсер. На новейших геонских астрорейдерах монтируют звездные двигатели теллузианской разработки, лицензированные, если мне не изменяет память, более 20 стандартных лет тому назад. С тех пор на межпространственном флоте Теллузии на две трети обновлены двигательные установки по интергалактической лицензии "Арсеналов Груманта".

Кроме того, всеобъемлющий геонский кризис распространился в том или ином масштабе на других планетах нашей интергалактической оборонительной конфедерации.

Разрешить подчеркнуть, джентльмены офицеры. Я затронула лишь в общих чертах основные положения секретного меморандума "Комитета 18", куда входит сейчас значительно большее число конфедеративных сенаторов и парламентариев из многих миров.

— Позвольте поинтересоваться, леди сенатор Пэйюс, — нарушил молчание генерал Бибак, после того как он оказал должную честь ривьерским устрицам и коллекционному белому вину медиафриканского производства. — Неужели, экогуманистическая проповедь умеренности, аскетизма, неустанные призывы не перенапрягать среду обитания не находят широкого отклика у ваших компатриотов?