1980 IV ИЗ КНИГИ «ПРИТЯЖЕНИЕ» (1981–1983 гг.) ХРАМ ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ
Сей храм строился coрок шесть лет... Иоан. 2, 20
Храм строился. Раскатный купол Тревоги века покрывал, И небосвод его ощупал, И с первых слов своим назвал. Но сорок лет, по слову Божью, Он рос и украшался. Мир Москвы листался у подножья: Разносчик страхов семенил У стен агентства страхового, И годы падали с лотка. Обрывки сна порохового Пыталась досмотреть река, От шума увернувшись. Смутно Во сне дрожали мятежи. А город рос ежеминутно, И Время ножницы-ножи Точило, колесо вращая С печальным скрежетом. Над ним Любимый с детства запах чая Глушил густой фабричный дым. И вровень с дымом, всем доволен, На тьму мелькающих имен Глядел с одной из колоколен Мальчишка перед Судным Днем... 1981
* * *
Быть всеми, всюду и всегда, Лишь исчезать и длиться, Как проливается вода И как мелькает птица, Как чертит дым тугим кольцом Сгоревшие поленья, Как повторяется лицо В десятом поколенье. Быть всеми, всюду и всегда, Лишь длиться, исчезая, Не оставляя ни следа У мира в белом зале, В огромных зеркалах шести Вселенских измерений... Но нет – черемухой цвести, Как в Третий День творенья!.. 1981 ВОПРОШАЮ НОЧЬ
Из кухни пахнет смертью. Я встаю, К стеклу тянусь: напрасные усилья! Все поколенье в августе скосили На корм кометам. Все уже в раю. Я задыхаюсь – пойманный, последний И пробуждаюсь. В мире хорошо И холодно. Почти проходит шок. Но все же тянет смертью из передней. В окне Луна огромна, как в Египте, Бежим поспешно, кони по пятам... Но нет – не спать, не оставаться там... А тянет в сон. Из дома надо выйти, А лестница – неверная жена — Петляет, предает, уходит влево — В приливы допотопного напева. Не ночь, а пепел. Площадь сожжена, И я один – живой. Но нет, похоже — Не я, а мальчик сверху, мой сосед. Он – полустертых слушатель кассет По вечерам – до этой ночи дожил Один. Над ним – Медведица Большая, И он идет с бродяжного сумой Умолкших песен... Все же голос – мой. Я спящую эпоху вопрошаю О дне, когда созреют семена, Посеянные Богом. Но дойдет ли До звезд недвижных мой подвижный оклик? И есть ли звездам дело до меня?... 1981 ЛИВЕНЬ
Жаворонков желтый крик Жмется к выжженной земле, Надевает Небосвод Черный грозовой парик, По вопящей мгле полей Скачет капель хоровод — Это танец духов злобных, Корневых, огнеподобных, Молнией ниспадших в глушь, — Это пляс погибших душ!.. 1981 * * *
Ты – Сокрытый в зрачке мотылька. Из Тебя – голубиная стая. Из Тебя выбегает река И трава прорастает. Нет ни лет, ни следов, ни причин — Только Ты предо мною. Из Тебя, как из солнца лучи, Возникает земное. И творенье – не где-то вдали, Не в туманностях белых... Мы не плыли. Мы по морю – шли. Мы и буря, и берег. 1981 ШАРОВЫЕ МОЛНИИ
Темно. Россия велика На все равнинные века Ночного полушарья. И лебедь – лентой в облака, И коршун – черной шалью. Средь молний бешеной игры Дух округляется в шары В ночи зигзагов диких. Висят московские дворы. Безмолвствует Языков. 1981 ПРИТЯЖЕНИЕ
Здесь тепла и дыханья – на донышке, Только глянешь – уйдет без следа... Так зачем же из дальней сторонушки Так и тянет, и тянет сюда? Из весны светлоглазой, невянущей — В эту серую, кожа да кость, Из округи, где други-товарищи — В этот лед, где непрошеный гость?... Но и в райских кустах пламенеющих Хоровод всепрощающих душ Разомкнётся, отпустит, и мне еще Повезет – посетить эту глушь: Та же участь сутулится темная, Тот же месяц в слепой высоте, И лютует зима неуемная, Унося охладелых детей... 1982 ДУХИ
Я спал в вагоне, проезжая Седьмую тысячу лугов, Осин, отпрянувших от шпал. — Они вопили, исчезая, Их крики слышал я, хоть спал, — Заштатных луговых богов. В мой сон вступала мысль: а где же Они шумят, когда в ничто Направлен строй стволов литых? Они живут одной мечтой! Конец их жизни, их надежде, Коль взгляд мой не объемлет их!.. И я надменно проезжаю — И в пустоте, где ни души, Поочередно оживляю Леса, озера, камыши... Мой сон. Над озером – туман. Вдруг я в тумане различаю Круженье маленьких фигур: То духи? Зрения обман? Они взлетают на бегу... Как я не видел их вначале?... Но словно спала пелена С просторов обжитых, огромных Я вижу тысячи существ: Вода их танцами полна, Они в воздушных спят хоромах, За их мельканьем лес исчез... Я мчусь по глади сна, как парус, И духи дуют на меня, — Я мал, я немощен без них... Вот снова в стеклах лес возник. Я у вагонного окна. Я понял все – и просыпаюсь... |
