Вот мужчина в серой толстовке наступает на поводок, круто и жестко берет за ошейник. Рвет к себе и вниз. Рявкает.
-Сидеть, паскуда! Сидеть!
Ротвейлер, продолжая визжать, слушается! Шлепается на толстый зад у кроссовка, победившего его двуногого господина. Маша мысленно зааплодировала режиссеру.
-Сидеть!
-...
-Сидеть, сволочь!
Теперь Макс позволил себе оглянуться. Пацанчик, уронив ненужную лопатку, стремительнее, чем котенок на дерево, карабкался бабушке на руки. Старушка что-то неразборчиво шептала. Молилась? Маша не умела читать по губам. Подлетела отставшая алая машина, из нее выпрыгнули Санек и Диман. Как же, босс в серьезной опасности. А они в стороне оказались! Непорядок. Тут, наконец, обрела дар речи и неожиданно нецензурно начала ругаться перепуганная старушка. Как выяснилось, непечатных слов она знала много. Очень много. Выражалась виртуозно. Не то, что Полежаевские одноклассники. Вот к кому на выучку прислать мальчишек. А то думают, глупыши, что материться умеют. Старушенция выплескивала трассирующие очереди разных пожеланий. Одну за другой. При чем на Макса! Она приняла его за хозяина собаки. Почему-то.
Туды-тебя-парень-растуды-через-разные-места-всякими-способами-и-близких-людей-твоих-тоже!
Макс не оправдывался, не сердился, вздорную бабку игнорировал. И она безнаказанно заливалась соловьем, воздавая должное благородному поступку незнакомца. От всей души. Щедро. Безудержно. Какое красноречие, однако! Прекратившая паниковать Маша позволила себе рухнуть на лавочку, через которую перелетел гризли несколько секунд назад. Откинулась на спинку, подставила лицо солнцу и расплылась в кретинской улыбке совершенно счастливого человека. Поистине, жизнь полна сюрпризов! Пробормотала она себе под нос после особенно удачного пассажа.
Преподав современной отвратительной молодежи, урок хороших манер, бабка ретировалась. Не забыв подобрать лопаточку. Маша проводила ее глазами. Молчащая старуха выглядела необыкновенно интеллигентно. Прямо таки профессорша на пенсии. А чем Макс занят? Вернее кем? Ясно... Ясно.
Владельцем ротвейлера оказался жирный подросток лет пятнадцати. О чем там он толковал с Максом и его ребятами, Полежаеву не слишком волновало. Она заткнула уши, чтобы не слышать бездарной ругани Димана и Санька. Подкачавшая охрана безуспешно пыталась удаляющуюся по своим делам, древнюю развалину переплюнуть. Наивные мальчики.
Псина возмущаться не пробовала. Лежала у ноги победителя, слюнявила его кроссовок. Послушная, смирная животина - просто загляденье. Макс издали нашел взглядом Машу, послал воздушный поцелуй, растаявший в пространстве без всякого толку, по причине простой как мир: девушка уже смотрела в другую сторону. Увы. Гризли отпустил, наконец, упитанного собаковладельца восвояси. Ротвейлер, подчиняясь рывку поводка встал и поплелся, с неохотным видом прочь, вслед за человеческим щенком, какового не уважал, не любил и не боялся. Диман и Санек отступили к машине. Буркая себе под нос короткие односложные междометия. Смысл был примерно следующим.
-Нет, ... босса одного ... и на пять минут ... оставить нельзя.
-Согласен, ... нельзя...
-...
-И я... говорю...
-О, ...!
-Да, ...
-...
Маша подняла лицо навстречу движению. У скамейки возник стремительный, довольный собой, жизнью и этой минутой молодой гангстер. Мужчина, который уже не вызывал в ней желания сбежать с руганью, куда угодно, лишь бы подальше. Нет, последовательность никогда не была сильной чертой ее характера.
-Ты великолепен!
Сказала она искренне и весело.
-Знаю.
Нескромно ответил герой. Наклонился, запечатлел короткий снисходительный поцелуй вожака стаи на щечке маленькой и вредной самочки. Проворчал довольным голосом.
-Есть охота. Умираю. Тебе куда?
Происшествие его переключило. Абсолютно нормальный взгляд, без зверской жажды и настойчивости. Спокойный голос, лишенный безумных ноток невозможной страсти. Маша так обрадовалась перемене, что даже не расслышала вопроса. Переспросила односложно.
-А?
-Куда тебе?
По молчаливому взаимному договору (подтвержденному Машиной светлой улыбкой, и скрепленному, вместо печати - прикосновением губ Макса), все мелкие расхождения во мнениях и крупные разногласия были отправлены на известную букву.
-Что?
Макс наклонился и не без удовольствия прошептал.
-Глухая тетеря! Ау!
Маша фыркнула, он щекотно дул в ухо. С лобызаниями, слава Богу, больше не лез. Отстранился, сказал весело, но невесомо, точно думал о делах важных, но к девушке отношения явно не имеющих.
-Так куда тебя подбросить?
-Домой.
* * *
Дед на все перипетии Машиных отношений с двумя медведями, смотрел не без любопытства. Вязать внучку по рукам и ногам не пытался, но и не потворствовал. Беседу на тему: откуда берутся дети - провел. Не делать глупостей попросил. Три раза. Хотя, после короткой борьбы с собой предложил отвести к знакомому гинекологу, на предмет беседы о... предохранении, в том случае, если Маша, вдруг, решит, что она уже такая взрослая, такая взрослая и... будет встречаться с мужчиной. Деду эти слова нелегко дались. Через стиснутые челюсти. Маша предложение отвергла. До поры, до времени. Поблагодарила за заботу. Дед, вот еще дуэнья, выискалась, продолжал волноваться. Наедине с Максом оставлял лишь на четверть часа и только на кухне. Горькими примерами из жизни классиков просто завалил. Но не ныл, не грозил, не скулил. Макс Илью Ильича отчего-то уважал. Однажды пошутил.
-Дед у тебя, красавица, покруче многих будет.
-Обещал оторвать тебе голову, если меня обидишь? А ты и поверил?
Маша сидела на подоконнике, болтая ногами. Залилась беззаботным смехом, размахивая пустым бокальчиком. Чай уже выпили. Беседовали о всякой ерунде. Хозяйка продолжала потешаться.
-Поверил и струсил. Ха-ха-ха.
Макс пояснил сухо, не без досады.
-Машуль, он не из тех, кто попусту грозится.
Полежаева замолчала, дала себе слово присмотреться к деду повнимательнее. Чего в нем углядел бесстрашный Макс такого, сверхъестественного? Интересно. Решила поступить хитро, зайти с обратной стороны - расспросить Илью Ильича о его взгляде на характер Зверева. Получила щелчок по носу.
-Я тебе уже все сказал.
-Не поняла.
-Гангстер. Вот он кто.
-Это профессия.
Попыталась Маша пошутить. Дед не согласился.
-Отчасти. В переломные моменты в жизни империи ронином может оказаться самый достойный самурай. На обочину может быть выброшен порядочный человек. Это ясно. Но быть ронином стыдно. А Макс гордится своим образом жизни. Играет роль Крутого Парня. Мне его жаль.
-Почему?
-Плохо кончит. Какой в нем потенциал! Характер. Ум. Рефлексы. И все в помойном ведре окажется. Еще бы не жаль.
-Куда же ему деваться, интересно?
Дед промолчал. Ох уж эти мужчины...
* * *
Ох уж эти мужчины... Попробуй их пойми! Маша сказала что-то подобное Звереву. Макс так и покатился.
-Уморила.
-Что ты ржешь мой конь ретивый?
Теперь достойная дедушкина внучка к месту и не к месту впихивала стихотворные цитаты из классиков. Спасибо Илье Ильичу.
Зверев повел широкими плечами, покачал головой. Наконец, изрек.
-Меня, например, красавица, понять легче легкого.
-Да? Не может быть.
-Может, может.
-Хорошо. Тогда помоги мне. Я хочу знать...
Макс очень быстро, расплываясь от скорости, вскочил с табуретки, пересек кухню, оказался рядом. Застыл. Проявился. Медленно поднес палец к губам девушки. Приложил.
-Т-с-с. Не надо. Не спрашивай. А то я начну отвечать...
-?
-Я не Мишка. Не плюшевая игрушка. Взорвусь на фиг. Не удержишь. Поняла?
Отнял палец от ее губ. Подхватил барсетку со стола. Обулся. Сам захлопнул дверь. Даже "До свидания" не сказал. И провалился в таинственное далеко на три месяца. Не звонил, не приходил. Сплошные "не". Поговорили о жизни, называется.
