ЧЕРНОМЫРДИН.
ЕРИН.
ЧЕРНОМЫРДИН.
Надеюсь, в общем, в целом — тишина!
«Лав стори»
ОНА. Что вы тут делаете?
ОН. Я профорг.
ОНА. Не прикасайтесь ко мне.
ОН. Я по поручению.
ОНА. Что вы делаете?
ОН. Тс-с-с…
ОНА. Перестаньте сейчас же.
ОН. Тщ-щ-щ…
ОНА. Я закричу.
ОН. Уже поздно.
ОНА. В каком смысле?
ОН. В смысле — ночь.
ОНА. Что вы делаете?
ОН. Так надо. Я профорг.
ОНА. Ох… Но я же не член профсоюза!
ОН. Что ж ты раньше-то молчала, дурёха?
Занавес
«На дне»
«Повышению размеров минимальной пенсии до 54 тыс. 400 руб. 00 копеек в месяц посвящается…»
Сцена первая
Захламленный чердак. Железная кровать без сетки, гнилые доски, тусклая лампочка, расписанные стены, загаженные углы. Коржаков играет на баяне, Ельцин запевает…
ЕЛЬЦИН
По приютам я с детства скитался,
Не имея родного угла…
Ах, зачем я на свет появился,
Ах, зачем меня мать родила…
На последней строке камера отъезжает, обнаруживая на том же чердаке Черномырдина, Грачева, Ерина и Козырева, подхватывающих тоскливую песню…
ВСЕ
Ах, зачем ты на свет появился,
Ах, зачем тебя мать родила!
Песня продолжается. На улице, вслушиваясь в доносящееся с чердака звуки, сидят у мусорной урны два бомжа — Костиков и Геращенко.
КОСТИКОВ Не знал, что он поет. Что дирижирует — знал, а что поет…
ГЕРАЩЕНКО Хорошо они живут там, наверху. Бедно, но дружно…
КОСТИКОВ Да уж. В тесноте, да не в обиде!
ГЕРАЩЕНКО В своем законе…
Песня обрывается на полуслове. Звук удара, чье-то «ой», еще звук удара, грохот на лестнице… Наконец дверь распахивается, и оттуда появляется упирающийся Ерин. Чья-то рука выволакивает его наружу.
ГОЛОС ЕЛЬЦИНА. Спортил песню, дурак!
Чья-то нога дает Ерину пинок под зад.
КОСТИКОВ (прослеживая траекторию полета). О! Еще один полетел…
Новый звук пинка.
ГЕРАЩЕНКО (прослеживая траекторию). И еще!
КОСТИКОВ (наливая в грязный стакан из мутной бутылки). Ну! За то, чтоб не последний!
Сцена вторая
Ранние сумерки. Камера неторопливо едет вдоль помоечного пейзажа.
ГОЛОС ЕРИНА Ну, как?
ГОЛОС ГРАЧЕВА А у тебя?
ГОЛОС ЕРИНА У меня — отлично! У меня теперь — никаких забот… Смотри, чего нашел…
Камера доезжает до говорящих. Оба стоят возле помойки — в каких-то обмотках, рваных треухах; холщовые сумки; серые лица… В руках у Ерина — только что добытый из контейнера прохудившийся башмак и рваный зонт.
ГРАЧЕВ Зонтик чур мой!
ЕРИН Вот еще. Я нашел!
ГРАЧЕВ Ага! А мой погон кто заныкал?
ЕРИН Какой погон?
ГРАЧЕВ Маршальский!
ЕРИН Потерпи, погонят еще…
ГРАЧЕВ Отдавай зонт!
ЕРИН Зачем тебе зонт? С тебя, как с гуся вода…
ГРАЧЕВ Сам ты гусь!
ЕРИН Я — не гусь!
ГРАЧЕВ А кто?
ЕРИН Я министр… То есть… Дай вспомнить-то, кто ж я теперь? Просто, выходит, человек!
ГРАЧЕВ Ну ты сказанул… В зеркало-то посмотри. Люди — они знаешь, как выглядят?
ЕРИН Как?
ГРАЧЕВ Не помню. Но не так…
Сцена третья
Крупно — освещенное солнцем лицо Зюганова. Шелест волны, гудок парохода…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ЗА КАДРОМ Господа! Фирма «Зевс и братья» приглашает вас в круиз по Средиземному морю на комфортабельном теплоходе «Емельян Пугачев». Впервые в жизни Кипр и Мальта, Венеция и Ницца, Пальма да Мальорка увидят вас своими глазами. Теплое море, мягкий песок и эротический массаж сделают ваш отдых, в натуре, незабываемым!
Гудок парохода. Камера отъезжает. Зюганов лежит под парковым репродуктором, на скамейке, в скверике у набережной, укрывшись «Советской Россией», «Правдой» и газетой «День». Гудит, как выясняется, баржа на Москва-реке. На соседней скамейке, укрывшись «Коммерсантом», «Известиями» и «Аргументами и фактами», лежит Гайдар.
ГАЙДАР Слышь! Ты в этом году уже отдыхал?
ЗЮГАНОВ Отдыхал.
ГАЙДАР А где ты отдыхал?
ЗЮГАНОВ А вот тут и отдыхал.
ГАЙДАР Ну и как?
ЗЮГАНОВ Хорошо. Только жестковато.
ГАЙДАР Зато воздух хороший, когда ветер не с фабрики.
ЗЮГАНОВ А мне нравится, когда с фабрики.
ГАЙДАР Правда?
ЗЮГАНОВ Ну. Забываешься быстрее.
ГАЙДАР Слушай, а ты, когда забываешься, что видишь?
ЗЮГАНОВ Я, когда забываюсь — все вижу…
ГАЙДАР Тогда, конечно, лучше, если с фабрики…
ЗЮГАНОВ Самое хорошее вижу, что было в жизни! Обком, кабинет, знамена переходящие…
ГАЙДАР Слушай, давно у тебя спросить хотел — это они что: сами переходили?
ЗЮГАНОВ А ты, что, не помнишь?
ГАЙДАР Смутно. Помню, красные такие, большие… А как ходили — не помню.
ЗЮГАНОВ Еще вспомнишь.
ГАЙДАР Не дай Бог.
Сцена четвертая
Подземный переход. У стенки сидит на табурете Явлинский (с гармошкой, в бескозырке с надписью «Отчаянный», в рваном бушлате). Перед ним, у ног — футляр с мелкими бумажными деньгами.
ЯВЛИНСКИЙ (поет)
Эх, «Яблочко», куда ты котисся?
Раз во власть попадешь, не воротисся!
Эх, крепкое, да под стопочку —
Мы ж не можем всю жизнь жать на кнопочку!
А в Думе той думать безтолку —
Голова там одна, задниц несколько!
Эх, сладкое, кругом коррупция —
За места меж собой додерутся ли?
Катись, яблочко, ты к избирателю,
Кого в Кремль покати, кого к матери!
Зеленое, дозреешь к лету ли?
Лишь бы фруктам другим ходу не дали!
Эх, «Яблочко» наше спелое —
Жаль, Россия страна недозрелая!
Эх, высшая категория,
Выбирай-ка, народ, ты Григория!
Сцена пятая
Вход в метро. У стенки, обвешанный с ног до ушей, своими же портретами, газетами и книгами, стоит Жириновский.
ЖИРИНОВСКИЙ Покупайте газеты «Сокол Жириновского» и «Правда Жириновского»! Куда вы идете, мужчина, идите ко мне! Вы женщина? — тем более идите ко мне! Журнал «Плэйбой» с фотографией голого Жириновского, где вы еще такого увидите! Дешевое представление! Сегодня и каждый вечер на Манежной группа дрессированных депутатов! Кашпировский без псориаза! Марычев без страховки! Ниньзя-Невзоров! Водка «Жириновский», лимонад «Немцов»! Купите хоть что-нибудь, мерзавцы, мне деньги на выборы нужны!
