С. 178. «Царь Небес! Успокой» и «Люблю я вас, богини пенья» – стихотворения Е.А.Баратынского.

15 января 1974 г., Нашвилл (США).

С. 178. За Азефа… благодарствуйте. — «Азеф» — роман Р.Гуля четвертое издание выпущено в 1974 г. в Нью-Йорке. На обложке – фотография знаменитого провокатора Евно Азефа, на обороте – фотография Р.Б.Гуля.

Леонов… осиновый кол вогнал в этого Вора. — Роман «Вор» Л.Леонова вышел в двух редакциях: первая — в 1927 г., вторая, измененная, — в 1959 г.

С. 179. …жду Новжура… ввиду серенады Одоевцевой… — В № 113 «Нового журнала» была помещена рецензия Ирины Одоевцевой на книгу стихотворений И.Чиннов «Композиция» (см. примечание к письму Р.Гулю от 15.09.1973).

Нашли ли соредактора?.. — Смысл этой фразы проясняют два письма главного редактора «Нового журнала» Романа Гуля И.Чиннову (ИМЛИ РАН. Отдел рукописей. Архив И.В.Чиннова. Ф. 614). Одно письмо предшествовало публикуемому здесь письму Чиннова. другое — пришло после этого письма. В письме от 7 ноября 1973 г. Гуль писал Чиннову:

«Дорогой Игорь Владимирович, я пишу Вам это, во-первых, КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, во-вторых, прошу Вас ответить на него по возможности быстро и СОВЕРШЕННО СЕРЬЕЗНО. Дело вот в чем. Я, как Вы знаете, хочу кончать свое редакторство, ибо у меня нет никаких сил тащить и дальше эту колесницу. Это чистые каторжные работы. Я думаю, нет и не было такого "явления", чтобы ОДИН человек заменял собой "оркестр" и тащил бы, один, толстый журнал. Приезжие люди воображают, что у Н.Ж. есть ка­кая-то редакция, какой-то аппарат в 10 человек и пр. и приходят в полное удивление, когда узнают, что ничего этого нет, а есть один человек. Но один этот человек устал, физически устал, он больше не может. И потому ищет замены. Со всех концов несутся крики: бросать нельзя! это конец культурной эмиграции! и пр. ламентации. Один американец мне заявил, что бросать нельзя потому, что это "мировое" дело и что оно важно не только России, но и Америке. Все это так. Со всем этим я согласен, и это верно, но силы есть силы. И я не могу лезть преждевременно в могилу, когда она и так уже не за горами.

Итак, курц унд гут. Я в прошлом году пробовал говорить с тремя писателями, предлагая им заменить меня, все категорически отказались, сказав, что они идти в каторжные работы не хотят. Но вот я протащил еще один год. И больше не хочу. Но у меня сейчас возник другой план – в смысле того, чтобы не бросить, не закрыть журнал, чтоб он как-то жил, что нам всем нужно. План такой – поделить редакторскую работу: я бы себе оставил публицистическую часть (политика, экономика, вопросы культуры – статьи по этим вопросам, рецензии, воспоминания). А все иное пусть бы редактировал другой человек. При этом я бы оставил за собой – работу по экспедиции, т.е. – ежедневные (как сейчас) встречи, разговоры с секретаршей и распоряжения о высылке гонораров, об ответах на письма по конторе, о том, о сем, тут пропасть мелких дел. И оставил бы также всю возню с бухгалтером — чеки в сошэл кюрити, в анемплоймент 1 и пр., все разговоры с типографией, технические. А другой бы человек — редактировал бы полностью указанные материалы, вел бы корреспонденцию с авторами по поводу них, читал бы корректуру всю свою, вообще был бы полновластен во всей части Н.Ж., кроме публицистики. И вот, перебирая с женой имена наших друзей и сотрудников журнала, я наткнулся на – Игоря Чиннова. И подумал, почему же я думал о том, о другом, и не подумал о Чиннове, мне думается, он мог бы соответствовать, т.е. гарцевать на этом коне соредактора: на обложке было бы: под редакцией Гуля и Чиннова. Можно было бы указать, что именно редактирует Чиннов, а что Гуль. Если б Вы захотели "Чиннова и Гуля", можно было бы и так, хотя, к несчастью, по-русски Чиннов пишется с "Ч", т.е. начинается. При этом факте – гонорар, который я получаю, как редактор (500 долларов в месяц), надо бы соответственно разделить (пополам, скажем). Что Вы обо всем этом плане думаете? Мне было бы важно и интересно узнать. Но хочу Вас — с последней прямотой — предупредить обо всех деталях такого предприятия. Вы, конечно, понимаете, что множество пишущих людей с восторгом согласились бы разделить эту участь. Но из множества я считаю 97 процентов множества не подходящими по всяким разным причинам. Во-первых, журнал надо держать на том "высоком" уровне, на котором он есть, ибо спустить его до уровня "Граней" или "Мостов" можно в один миг, если начать печатать С. Ф. Б. Д. и многое другое. Это – не имеет смысла, ибо "Грани" уже существуют и существовать будут, вероятно. Надо оставить "лицо" Н.Ж. столь же умным и прекрасным, каким оно родилось и создалось. Только в этом и есть смысл его существования, что подтверждается и вновь прибывшими из СССР (если они интеллигентны и умны). Кстати, они тоже просят меня не бросать Н.Ж.

Я думаю, по многим данным, Вы писатель подходящий. Но я должен Вас спросить, во-первых, можете ли Вы работать ибо редактирование это есть работа прежде всего (хватило б только пота!). Я знаю людей, которые с удовольствием взялись бы за это соредакторство, но я знаю и то, что эти люди будут приезжать курить, рассказывать литературные анекдоты и все. Это не годится. Я спрашиваю Вас: можете ли Вы, умеете ли Вы работать над чужими рукописями, редактировать их? Ведь мне приходится поднимать до "высокого литературного уровня" множество статей и даже не статей, а беллетристики. И это — самое трудное. Иногда я работаю над так называемой, черт бы ее побрал, статьей три дня! Чтоб довести ее до уровня и… довожу. Так вот, работали ли Вы в «Либерти» 2, скажем, как редактор? Мне по Вашей прозе кажется, что Вы можете править, редактировать. Но я не знаю, я не уверен. И потому скажите Вы мне сами: как Вы думаете, Вы могли бы вести такую работу или нет или Вас это не интересует. И еще вопрос. Вы писали, что Вы купили квартиру в Лейквуде 3, что, мне думается, правильно. Но, когда Вы туда переедете, сколько времени Вы еще остаетесь в Нашвилле? Это тоже очень важно, ибо, сидя в Нашвилле, — редактировать для НЖ — трудно, если не невозможно. И еще практический вопрос: сколько Вы можете подрабатывать, получая сош. секюрити и пенсию? Если б Вам было 72 года — Вы могли бы безгранично подрабатывать, хоть 200 тысяч в месяц, но Вы еще, конечно, такого Мафусаилова возраста не достигли, и потому за все, что Вы заработаете больше какой-то суммы, — Вы должны возвращать в сош. сек. доллар за доллар. Это зверство, но это так.

Должен еще сказать, что я не знаю, как сложится судьба Н.Ж. – и в смысле финансовом: будет ли та фондейшен, которая помогает Н.Ж. (и помогает все-таки солидно, хотя и не покрывает всех расходов), будет ли она продолжать свою помощь и в 1974 г., и далее. Я думаю, что будет. Вот одна фондейшен — Юманитис Фонд – приказала долго жить, и два года тому назад известила нас об этом, дала всем своим клиентам за 5 лет вперед (мы тогда получили 10.000) и умерла. Я запросил сейчас нашу фондейшен, как дела и на что можно надеяться, и жду ответа. Думаю, что будет какой-то "дефицит" в теперешнем годовом балансе, но это еще надо узнать, и, может быть, небольшие это деньги и можно будет где-нибудь достать.

Еще скажу одну вещь: при редакторской работе (как Вы сами знаете) надо быть либеральным (и в ту и в другую сторону). Нельзя печатать только то, что мне нравится. Вот так вел “Опыты” Ю.Иваск, и это совсем неподходяще для Н.Ж., ибо Н.Ж. – это, увы, не “Гостиница для путешествующих в прекрасном” и не “Пощечина общественному вкусу”, это русский толстый журнал, основанный Алдановым, Цетлиным, Карповичем и т.д. Он и должен быть русским, толстым. В этом его рэзон д’этр 4. Ну вот, более-менее написал, кажется, обо всем. И мне нужен Ваш принципиальный ответ, т.е. – ответ в принципе – согласен, мог бы, или нет, не согласен, не мог бы. А там уж я дальше буду глядеть в подзорную трубу будущего и действовать. Письмо, думаю, надо оставить “между нами” пока что, ибо неизвестно, как и что выйдет и выйдет ли и т.д.