Кейтлин знала в своей комнате каждый угол, каждый предмет: у кресла, стоявшего справа от стола, одна передняя ножка была короче другой, а в левой тумбочке средний ящик выдвигался только наполовину. Кейтлин усмехнулась, вспомнив, что именно в нем лежит Библия.

Душ в ванной, зацементированный в стену, был кем-то давно свернут, и вода, если включить ее посильнее, лилась прямо на пол. Поэтому краны приходилось открывать лишь самую малость и мыться под тоненькой раздражающей струйкой. Вафельные полотенца напоминали наждачную бумагу и нещадно драли кожу. Матрас на кровати был продавлен и болтался у самого пола.

Подходил к концу день похорон. Кейтлин была одна в этом убогом неуютном номере.

«Почему Линдси выбрала именно его? Наверное, работать полицейским в таком месте легче – за короткое время узнаешь всех и все запомнят тебя. Легче сделать карьеру», – раздумывала Кейтлин.

– Жаль, я не успела тебя об этом спросить, – услышала она свой голос.

Внезапно телевизор переключился с новостного канала на другой, Кейтлин вздрогнула. На экране замелькали кадры старого фильма, комната наполнилась голосами. Вздохнув, Кейтлин взяла пульт управления, снова переключила телевизор на новостной канал и села на край кровати. Новости были одна другой мрачнее, и Кейтлин подумала, что старый фильм подойдет больше…

Словно угадав ее мысли, телевизор сам переключился на фильм, а потом вдруг начал перескакивать с канала на канал, ненадолго задерживаясь на каждом из них. Кейтлин попробовала нажать на пульте кнопку отключения звука, но та отказывалась функционировать. Громкость увеличилась. Старое кино. Ток-шоу о семидесятых годах. Биография давно ушедшей кинодивы. Научно-популярный канал с фильмом о динозаврах. Музыкальные клипы.

Кейтлин сердито потянулась к пульту, нажала на кнопку выключения – она сработала.

Наступила тишина.

Однако не успела она швырнуть пульт на кровать, как телевизор включился, и снова перед ней замелькала чехарда. Она с силой надавила на кнопку выключения, та не сработала, и тогда Кейтлин, потянувшись, выдернула из розетки шнур.

Экран погас, комната погрузилась в тишину. Кейтлин начала было уже успокаиваться, как вдруг стоящая на тумбочке настольная лампа начала фокусничать – сначала она часто-часто мигала, потом начала выключаться на несколько секунд. Выключится – включится, опять выключится – опять включится.

– Что за черт! Перебои с электричеством? – пробормотала Кейтлин. – Только этого еще мне не хватало…

Зазвонил телефон. Звонок был странный, длинный, на полминуты. От неожиданности Кейтлин не успела взять трубку – телефон замолчал. Несколько секунд спустя он ожил, но теперь зазвонил короткими прерывистыми звонками.

Закусив нижнюю губу, Кейтлин смотрела на аппарат, не решаясь снять трубку. Звонки прекратились, но через минуту повторились. Кейтлин осторожно придвинулась к телефону, глубоко вздохнула и сняла трубку.

– Да? – сказала она.

На том конце провода была тишина, но не пустая тишина. Кейтлин слышала слабое потрескивание, какой-то шум. Когда она поняла, что это чье-то дыхание, она похолодела и бросила трубку на рычаг.

Все происходящее казалось ей очень странным, необъяснимо странным. «Недавно поблизости прошел ураган, а линии тут, возможно, старые… что-то повредилось», – подумала она.

Опять раздался телефонный звонок, на этот раз громкий, настойчивый, непрекращающийся.

Кейтлин ждала, когда аппарат смолкнет, но тот все продолжал звонить. И Кейтлин сняла трубку.

– Алло, кто это?

– Кейт, – услышала она голос, звучавший откуда-то издалека. Тем не менее она его сразу узнала. Это был голос ее покойной сестры.

– Линдси?

– Передай Саманте… Ей следует быть очень осторожной… Он знает… Он…

– Линдси?

В трубке наступила полная тишина. Еще минуты три Кейтлин просидела, прижимая трубку к уху, затем медленно дрожащей рукой опустила ее на аппарат.

Только теперь она поверила утренним уверениям Саманты, доказывавшей, что после смерти есть какая-то другая жизнь.

Отправив очередного потрясенного клиента восвояси, Саманта откинулась на спинку кресла. Из-за занавески позади нее появился Лукас.

– Ты говорила слишком прямолинейно. Можно было бы сказать как-нибудь помягче, – упрекнул он ее.

– Повышения не видать ему как своих ушей, – отрезала Саманта. – И пусть живет спокойно. – Она принялась массировать виски. – А ты прекрати подслушивать.

– Это журналист, с ними следует обращаться поделикатнее.

– Я думала, что журналисты – стойкие парни, которые от нехороших известий не раскисают, а только злее берутся за работу.

– В идеале – да, но теперь времена изменились. Большинство людей стали психически слабее и после плохих новостей сразу раскисают.

– Ты стал еще более циничным.

Лукас обогнул столик и сел на стул для клиентов. Саманта внимательно следила за ним.

– Непонятно почему, – сухо добавила она. Он поднял на нее задумчивый взгляд.

– Возле палатки никого нет, так что можешь немного отдохнуть.

– Я отдыхала час назад, когда Эллис приносила мне чай, – ответила Саманта. – Люк, мне не нужен сторожевой пес.

– Нужен, – уверенно произнес он.

– Нет, не нужен. Кроме того, меня отвлекают звонки на твой мобильный телефон, они мешают мне сконцентрироваться.

– Извини, я включу виброзвонок. Это Джейлин звонила. Она тщательно осмотрела квартиру Линдси и, разумеется, ничего интересного не нашла. Завтра опросим жильцов дома, но полагаю, что и они ничем нам не помогут.

– Ты удивлен? – съязвила Саманта.

– Нет, конечно, – ответил Лукас со вздохом, – Но формальности нужно соблюсти.

Саманта продолжала разглядывать его лицо. Она отняла пальцы от висков и спросила:

– Ты думаешь, в ближайшее время он похитит еще кого-нибудь?

– Я думаю, что нам пора сделать ответный ход. Мы должны дать ему понять, что чем дольше он остается здесь, в Голдене, тем выше у нас шансы схватить его. Не так уж и сложно допросить всех владельцев частной собственности, даже расположенной вдали от города.

– Гениальная мысль. – Саманта усмехнулась. – Ты знаешь, он наверняка об этом тоже догадывается и не задержится здесь надолго. Он будет действовать быстро, чтобы не дать тебе сосредоточиться.

– Я бы на его месте поступил точно так же. – Он пристально смотрел в ее лицо. – Странно, никак не могу привыкнуть ни к твоему псевдониму, ни к твоему артистическому внешнему виду. Нет, дело тут не в твоих шалях и в чалме. Ты здорово научилась старить себя.

– В последние годы делать это становится все легче. – Она устало улыбнулась. – Считай мое лицо взглядом в будущее или его отражением, как хочешь.

– Без косметики ты все равно выглядишь как подросток.

– Я не была подростком даже в подростковом возрасте, и тебе это хорошо известно.

– Я об этом и не думал.

Саманта не знала, имеет ли ей смысл влезать в мысли и чувства Лукаса, но тяжелый и нервный день словно разрушил стену, разделявшую их. Виски продолжало ломить. Она снова помассировала их.

– Не думал, говоришь? Может быть, просто не хотел думать?

Он наклонился, положив руки на столик.

– Ну а ты бы стала мне рассказывать о себе, если бы я тебя об этом попросил?

– Не знаю. Скорее всего нет. И вообще подобного разговора в то время просто не могло возникнуть. Мы были оба заняты, как ты помнишь, и не очень стремились ворошить прошлое друг друга.

– А надо было бы, – задумчиво произнес он.

Саманта удивилась.

– Но ты же был так занят своими расследованиями.

– Я искал пропавших детей!

Его вызывающий тон удивил ее еще больше.

– Да я не упрекаю тебя, я просто констатирую факт, – мягко сказала она. – Ты занимался расследованиями. Что ж в том особенного? Это твоя работа. Не было у нас времени для воспоминаний и признаний.

– Так, значит, я прощен?

– Как я могу винить тебя за то, что ты много сил уделял своей работе? Я взрослая девочка и все прекрасно понимаю. Или иначе – я извлекла необходимый урок…