Он смотрел на нее, пытаясь определить, упрямится ли она, как прежде, или говорит честно о своем видении во сне. Еще он понимал, что во втором случае она ему больше ничего не скажет, чтобы не повлиять на ход увиденных ею событий. Саманте всегда удавалось скрывать свои мысли и чувства – как он ни старался, он не мог уловить их. Наверное, потому, что она никогда не испытывала страха в его присутствии.

«Да, она никогда ничего не боялась», – подумал он.

– Так мы начнем? – Саманта кивнула в сторону автомобиля.

У машины стояли двое полицейских. Один из них сообщил Лукасу, что машину давно осмотрели, посторонних следов не нашли и что они будут крайне признательны ему и Саманте, если те помогут либо определить местонахождение Линдси, либо идентифицировать преступника.

– Это будет не так-то просто. Такие типы фору в играх не дают, – заметила Саманта, и они с Лукасом сняли с машины ленту.

– Ты не ошибаешься насчет игры? – спросил Лукас.

– Ты же сам знаешь, что не ошибаюсь. Или все еще сомневаешься?

Лукас ответил уклончиво:

– Джейлин говорит, что никакой игры не может быть, пока я не узнаю правила.

– Если, конечно, он собирается играть честно.

– Я думаю, да, по крайней мере когда он будет выигрывать. Хотя в его извращенном понимании честность – понятие относительное. Пока я в игру не вступил. Но когда вступлю и начну опережать его, он, не исключено, начнет отступать от правил.

– Ты прирожденный психоаналитик, – сказала Саманта.

Он подозрительно взглянул на нее:

– Ты не согласна со мной?

– Не предполагай и не делай никаких выводов сейчас, чтобы не ошибиться впоследствии. Узнай о нем больше. Он опаснее любого, с кем тебе приходилось сталкиваться. – Она помолчала, затем прибавила: – И запомни, заставить тебя гадать, бродить в темноте – это тоже часть его плана. Он бросил тебе вызов по всем статьям.

– Ты что-то недоговариваешь.

Саманта обернулась и, убедившись, что полицейские не слышат ее, продолжила:

– За доской вас двое. Вы оба профессионалы с равными возможностями. Ты не понимаешь, что я говорю? Ты знаешь, как работает мозг преступника, он знает, как работает твой мозг. Он тоже психолог, Люк.

Шериф Меткалф сверлил взглядом черноглазого, смуглого владельца цирка «Вечерний карнавал», изо всех сил стараясь смутить его. Но тот держался на редкость уверенно и спокойно.

– Значит, вы заявляете, что никто из ваших артистов ничего подозрительного не заметил?

Лео Тедеско смущенно улыбнулся:

– Шериф, уверяю вас, что нет. Представления мы даем вечерами. Артисты ложатся под утро, а просыпаются к полудню и даже позже. Есть у нас, конечно, рабочие – ухаживают за животными, убирают, но они постоянно находятся в помещении. – Он показал рукой на далеко отстоящий от дороги сборный шатер, откуда мало что видно. – Можете мне поверить – никто из нас детектива Грэм сегодня утром не видел.

– Вы так смело говорите за всех? Нет, я хочу поговорить с каждым из артистов и рабочих, – упирался шериф.

Тедеско уныло посмотрел на Джейлин. Он давно уже про себя решил, что лучше обращаться к ней, так как та вела себя намного сдержаннее.

– Агент Эйвери, шериф! Мы очень хотим помочь вам, но здесь вы только напрасно потратите свое время, которого у вас, насколько мне известно, не много…

– Откуда вам это известно? – прорычал Меткалф.

– Помилуйте, шериф, да об этом деле весь Голден с самого утра только и говорит. К тому же репортеры к нам наведывались. Вы спросите любого жителя города, и он вам расскажет, что вы ищете серийного похитителя, который крадет людей в ночь на четверг, а выкуп требует доставить к пяти дня в пятницу.

– Шериф, он прав. Это уже давно ни для кого не тайна, – мягко сказала Джейлин.

– Совершенно верно. – Тедеско кивнул. – Здесь помимо других был мой знакомый репортер, из эшвиллской газеты, так он мне все рассказал о похищениях в восточных штатах, совершенных по такой же схеме. Полагаю, в сегодняшних шестичасовых новостях вы сами все это услышите.

– Спасибо за информацию, – сказала Джейлин.

– He за что. – Тедеско широко улыбнулся, сверкнув золотым зубом. – Честное слово, шериф, агент Эйвери, мы рады вам помочь. Особенно теперь, когда наша Саманта вне подозрений.

– А кто вам сказал, что она вне подозрений?

Брови Тедеско полезли вверх.

– Шериф, но ведь она сидела у вас в управлении. Какое она может иметь отношение к похищению детектива Грэм? А что касается первого похищения, то у вас есть показания десятка свидетелей, которые видели Саманту здесь. Она никуда не уходила. У вас просто нет против нее улик. Не говоря уже о том, что у нее не было мотива его похищать. И физически она не справится с мужчиной. Нет, шериф, вы должны признать, что Саманта мало подходит на роль похитителя.

Поскольку Меткалф, судя по его виду и настроению, не собирался признавать ничего из сказанного Лео, за него ответила Джейлин:

– Мы вас поняли, мистер Тедеско. Пожалуйста, оставьте нас на пять минут, нам нужно посоветоваться.

– Да, конечно. – Тот коротко кивнул. – Если я вам еще понадоблюсь, вы найдете меня вон в том фургончике. Там у меня офис.

Провожая его недобрым взглядом, Меткалф проворчал:

– Хорош фургончик. Прицеп высшего класса, тысяч на сто пятьдесят потянет.

– Это же его дом, – тихо сказала Джейлин. – Уайат, мы проверили здесь всех. Ты их проверил. Полиция восьми штатов их проверяла. Общество охраны животных проверяло содержание зверей в цирке. Все – и артисты, и рабочие – порядочные люди, не мошенники и не проходимцы. Их дети учатся в школах. Они платят налоги, у них никогда не возникало проблем с законом. Они посещают церковь. Половина жителей Голдена больше подходят на роль подозреваемых, чем они.

– Проклятие!

– Ты знаешь, что я говорю правду. Мы определенно только потратим здесь время. Оставь здесь несколько полицейских, пусть они снимут показания, а нам нужно ехать. Линдси мы здесь не найдем.

– Ты абсолютно в этом уверена?

Она выдержала его напряженный взгляд и спокойно ответила:

– Абсолютно.

Меткалф отвернулся. За последние часы он обмяк и ссутулился, плечи его повисли.

– Других зацепок у нас нет.

– До передачи выкупа осталось чуть больше двадцати четырех часов. Повторяю – здесь мы ничего не найдем.

– Тогда где нужно искать? – В голосе Меткалфа слышалось плохо скрытое отчаяние. – Я не знаю, что делать, Джейлин!

– Я скажу, что нужно делать, – ответила она спокойно. – Тебе следует отказаться от своих прежних воззрений и признать неоспоримый факт – в данном случае обычная полицейская работа бесполезна.

Он криво усмехнулся:

– Ты говоришь о Зарине.

– Я говорю о Саманте Берк.

– Какая разница?

Джейлин покачала головой:

– Разница есть, и ты ее должен себе уяснить. Зарина – цирковая артистка, предсказательница, работающая за деньги. Так она зарабатывает себе на жизнь. Ее работа – это театр, шоу. Она сидит в шатре, в экзотическом одеянии, в смешной чалме, держа в руках стеклянный шарик, обозначающий магический кристалл, и говорит главным образом то, что люди хотят от нее услышать. Но Саманта Берк – настоящий, талантливый экстрасенс.

– Не верю.

– А я и не прошу тебя верить, Уайат. Только прими факт, понимаешь? Объективный факт, что есть вещи, которые современная наука пока объяснить не способна. И экстрасенсорика – одна из таких вещей. Согласись с тем, что Саманта Берк может нам помочь. Дай ей эту возможность.

Шериф ответил почти сразу:

– Похоже, ты в ней уверена.

– Совершенно уверена, – подтвердила Джейлин.

– Потому что она работала с тобой и Лукасом раньше? Расследовала какое-нибудь преступление?

– Даже не одно. И сейчас она охотно поможет нам.

– Вам с Лукасом – да, но мне, я уверен, – нет.

– Речь идет не о тебе, Уайат, а о Линдси. Саманте она нравится.

– Значит, говоришь, поможет?