— Изви-и-и-ни, — пробормотал он, и я кивнула, сконцентрированная больше на чарах, чем на его обиде.

— Корни плюща, — проговорила я, беря маленькую мерную кружку, полную крошечных, тонких корней одного из растений Дженкса из святилища. Это должны быть корни, растущие в воздухе, а не под землей, и дети Дженкса были рады собрать их для меня. Бугристые корни отправились в ступку, и после нескольких движений пестом я почувствовала запах хлорофилла, смешанного с дешевым вином. Толочь их сейчас было намного легче, чем в восемнадцать, когда я была больна. Мои мысли вернулись к Пирсу, когда мягкий звук трения камня о камень заполнил кухню, и шепот беспокойства поднялся сквозь меня, предупреждая, что завтра может быть слишком поздно. Я не думала, что Ал вернет Пирсу тело, пока не найдет покупателя, давая ему возможность отработать цену дорогого проклятья их сделки. Не говоря о том, что Пирс не мог встать на линию в том состоянии, в котором он находился. Так зачем Алу делать его сильнее, если ему это не нужно? Я знала, что Ал не станет продавать Пирса первому покупателю, желая максимально поднять цену. По крайней мере, это займет у него несколько дней.

Прядь волнистых волос скользнула между мной и смесью, и, вспомнив кое-что, я аккуратно опустила волосок в ступку и, прежде чем откинуть волосы назад, пару раз надавила пестом, размалывая волос. Тогда, когда я в первый раз делала чары, мои волосы были длинной до талии, и один упал туда. Это могло быть важным. Держу пари, что так и было. Посредством волоса и слюны я могла вложить часть себя в заклятье. Было достаточно сложно заставить его заработать.

Я выпрямилась с хрустом в спине.

— Святая пыль, — пробормотала я, пытаясь разыскать ее среди бардака на столе. Крылья Дженкса зашумели, и он опустился, паря над конвертом, в который я собрала пыль с паркета под моей кроватью — это было единственное место, которое не чистили пикси. Она находилась на освященной земле, поэтому я решила, что она достаточно святая. И Бог знает, в последнее время моя кровать вела безгрешный образ жизни.

— Спасибо, — рассеяно сказала я, открывая конверт. Я вытерла чаши весов тканью, потом нахмурилась. Тонкий мазок алкоголя отразился в ярком свете. Мало того, что это добавит свойства алоэ, но еще и часть пыли осядет в нем, и я не получу достаточно для смеси.

Вздохнув, я понесла чаши к раковине, чтобы быстро сполоснуть их. Дженкс вернулся на верхнюю стойку, и в черном зеркале, в которое превратилось окно, я увидела облако сыплющейся с него пыльцы. Он был обеспокоен.

— С Айви все будет в порядке, — сказала я сквозь шум текущей воды. — Я позвоню перед тем как лечь спать, чтобы выяснить, как она, хорошо?

— Я волнуюсь не за Айви, а за тебя.

Обмотав металлические чаши полотенцем, и развернулась.

— За меня? Почему?

Он сделал сердитый жест, указывая на разложенные предметы, и я разозлилась.

— Ты хочешь, чтобы Ал появлялся здесь в любое время, когда ему вздумается, под предлогом проверки, и хватал, кого хочет? Ты можешь представить неприятности, в которые я попаду, если Ал появится и заберет с собой, скажем, Трента, когда я буду говорить маленькому сапожнику исчезнуть?

Маленькое угловате лицо Дженкса скривилось.

— Ал будет зол больше, чем фейриха, нашедшая желуди в паутине паука.

Это было что-то новое, и я нахмурилась, устанавливая чаши весов и отсыпая нужное количество пыли, тщательно теребя конверт, пока хрупкое равновесие не установится.

— Он оставил мне лазейку, и я собираюсь воспользоваться ей, — произнесла я, когда равновесие, наконец, установилось. — Ал не отвечает на мои призывы, и это единственный способ для меня привлечь его внимание. Не говоря о том, что это и Пирса спасет тоже. Двух зайцев одним выстрелом. Он, вероятно, даже угостит меня обедом за то, что перехитрила его.

После того, как размажет меня по стенке. Я посмотрела наверх, заметив неуверенное выражение на крошечном лице пикси.

— Что самое страшное он может сделать со мной? Закопать? Отменить наши еженедельные занятия? — невольная улыбка искривила мои губы, и я ссыпала пыль с чашек в вино. — Не бойся его.

— Рэйчел, он демон. Он может просто забрать тебя в Безвременье и не отпустить обратно.

Страх в голосе Дженкса прорвался сквозь мою беспечность, и я обернулась к нему.

— Для этого я и рассказала вам с Айви свое имя вызова, — ответила я, удивленная тем, что это так сильно не нравилось ему. — Он не удержит меня, даже с зачарованным серебром, и он знает об этом. Дженкс, в чем дело? Ты ведешь себя так, словно в этом есть что-то большее, чем есть на самом деле.

— Ничего нет.

Но он лгал, и я знала об этом.

Пыль стала черной, когда коснулась вина и потонула. Дженкс улетел на подоконник и выглянул в заснеженный сад, лишь небольшой кусочек которого освещался фонарем с заднего крыльца. Основное было уже сделано, мне осталось только добавить последний реагент для активации чар — в моем случае, металлическую стружку с задней стенки часов моего отца.

Я вытащила старые карманные часы из заднего кармана джинсов. Они были тяжелыми и теплыми от моего тела. Часы принадлежали моему отцу, а до этого Пирсу, поэтому я и вытащила его из чистилища в ту ночь, когда пыталась поговорить с отцом. Я перевернула часы и увидела, что царапины, сделанные восемь лет назад, потускнели. Я попыталась вспомнить, что я использовала для того, чтобы настругать металла в котел для чар в последний раз, и догадалась, что это были мамины ножницы.

— Стоящая мысль, — сказала я, вытаскивая ножницы Айви из стакана для карандашей, и сделала три новые насечки на старом серебре. Почти невидимая стружка упала в варево, состоящее наполовину из вина, и я помешивала его, пока она не растаяла. Почти готово: я вытащила теплую и сухую бутыль из духовки и высыпала туда лимонно-тисовую смесь, вино, пыль, корни и падуб.

Дженкс завис над бутылкой, выражение его лица стало пустым.

— Твои чары не работают, — сказал он, и я отогнала его прочь, пока пыльца не попала в зелье.

— Они еще не до конца готовы. Мне нужно добавить своей крови, чтобы активировать их, чего я не буду делать до завтрашней ночи, — сказала я, вставляя во флакон стеклянную крышку и отставляя его в сторону. К счастью, это были чары магии земли, и я могла создать их без использования линии. Пикси нахмурился, и, устав от его настроения, я спросила:

— В чем проблема, Дженкс?

Его лицо застыло, и он опустился на книгу. Стоя ко мне вполоборота, он скрестил руки на груди, и его крылья опустились. Я молча ждала.

— Они не сработают, — наконец, сказал Дженкс.

Я фыркнула и отвернулась, наморщив лоб.

— Ну, спасибо, Дженкс.

— Я имею в виду, с Пирсом.

Наконец-то поняв его, я выпрямилась, перед этим аккуратно вылив вторую часть вина в мерный цилиндр.

— Ты думаешь, я сейчас на кухне готовлю себе парня? Повзрослей.

— Это ты повзрослей! — вскипел Дженкс. — Скажем так, он милое привидение, которому требуется немного помощи и которое не шпионило за нами для демона. Я знаю тебя, Рэйчел. Он призрак. Ты ведьма. Ему нужна помощь, и я готов поспорить, что когда ты впервые встретила его, он сделал что-то сильное и могущественное. И сейчас ему требуется помощь, что делает его чертовой конфеткой для Рэйчел.

Мое лицо медленно вспыхнуло. Ладно, может, один раз такое и было, но сейчас я была умнее. И увидев это, Дженкс поднялся на дюйм выше.

— Он конфетка для Рэйчел. И я не хочу видеть, как тебе будет больно, когда ты поймешь, что не сможешь быть с ним.

— Ты думаешь, я занимаюсь этим из-за того, что он мне нравится? — спросила я, мысленно приостанавливаясь. — Не все крутится вокруг секса.

— Тогда хорошо, что ты не спала с Маршалом, не так ли.

Молча покраснев, я уставилась на вино в мерном стаканчике. Черт побери!

— Тинькины титьки, Рэйч! — воскликнул пикси. — Ты с ним спала? Когда?

— Я не спала с ним, — запротестовала я, и не глядя на Дженкса отпила вино до нужного уровня. — Это был просто очень увлекательный поцелуй.