Поскольку событие произошло в небольшом городке, оно могло стать настоящей сенсацией. Так и получилось. Компьютер выдал восемь статей, посвященных этой трагедии. Через два дня после первой информации о пожаре сообщалось, что полиция подтверждает факт поджога. Пламя вспыхнуло в трех разных местах, и лабораторный анализ подтвердил, что поджигатели применили особо горючие материалы. По показаниям свидетелей, незадолго до появления огня из дома выбежал человек.

Ласситер подумал, что все три погибших ребенка – мальчики. Сначала Брэндон, затем сын Рейнера и теперь ребенок Керров.

И все же последний случай не вписывался в общую картину. В паспорте Гримальди не было канадской визы. Более того, во время пожара – 14 ноября – Гримальди все еще находился в больнице. Это произошло всего через несколько дней после похорон Кэти и Брэндона. Ласситер со стоном закрыл компьютер и набрал номер «Ласситер ассошиэйтс» в Вашингтоне, чтобы поговорить с Джуди.

– Эй! Ты где?

– В Праге.

– Дай мне твой номер, ведь мы же договорились созваниваться!

Он назвал номер.

– Что нового о Бепи?

Помолчав мгновение, Ласситер ответил:

– Ничего.

– Может быть, это имеет какое-то отношение к тебе? – произнесла Джуди. – Хотя не исключено, что я ошибаюсь.

– Это на все сто процентов имеет отношение… к делу. Вне всяких сомнений. Все от начала до конца.

– В таком случае – «Руки вверх!». Выметайся оттуда как можно скорее.

– Я вовсе не там, а в Праге. В любом случае возвращаться пока не время.

– Это почему же?

– Потому что у меня здесь дела, и кроме того, я хочу попросить тебя о двух одолжениях. Для начала следует позаботиться о семье Бепи. Надо обеспечить ей постоянный доход – достаточный для ребенка и того, кто его опекает. Ты понимаешь, что я имею в виду? Так, чтобы они не бедствовали.

– На какой срок?

– Столько, сколько необходимо.

– Но это же куча денег.

– Джуди, у меня огромная куча денег. Больше чем надо.

– Сделаю. Что еще?

– «Американ экспресс».

– Что с ним?

– Я хочу, чтобы ты рассказала.

– Ты намерен играть какую-нибудь роль после продажи?

– Нет.

– У них другие планы.

– Плевать на их планы.

– В таком случае они готовы сразу выложить двенадцать с половиной плюс опционы, способные принести еще три миллиона. Опционные суммы ты не должен трогать пять лет и, кроме того, подписать обязательство не вступать с ними в конкуренцию.

– Никаких проблем.

Итак, они не хотят, чтобы он открывал новое дело.

– Парень, который ведет переговоры, говорит, что если ты останешься в совете директоров, они предложат тебе гораздо больше.

– Они и так предложат гораздо больше. Скажи им, что опционы меня не интересуют. Мне нужны деньги.

– Поняла.

– Идея в том, чтобы полностью выкупиться. Я хочу быть…

– …свободным. Ясно. О’кей, я сообщу.

После этого Ласситер позвонил Рою Данволду – главе лондонского отделения своей фирмы. Рой происходил из рабочей семьи и вырос в Дерри или Лондондерри, но в любом случае в тяжелой обстановке. Он отсидел два года в тюрьме за серию автомобильных краж, начавшихся с прогулок на ворованных машинах и закончившихся столкновением краденого «порше» с катафалком на похоронах активиста ИРА.

После трех месяцев пребывания в больнице и значительно большего срока в заведении для юных правонарушителей Роя отпустили и передали на воспитание тетушке в Лондон. Прозорливая дама, содержавшая пансионат с завтраком в Килбурне, заявила, что кража машин в лучшем случае может быть лишь побочным занятием и племяннику нужна настоящая профессия.

И Рой принялся приобретать профессию, поступив сначала в вечернюю школу, а затем в одно из лучших политехнических училищ, окончив которое он получил работу контролера информационных систем в английском аналоге Агентства национальной безопасности США. Проработав два года в штаб-квартире организации, Рой отправился на станцию слежения за спутниками в горы Тродос на Кипре. После пяти лет пребывания на задворках эгейской культуры он, насытившись службой и ночными дежурствами на всю оставшуюся жизнь, вернулся в Англию. «Мне так не хватало дождей», – не уставал повторять он приятелям. В итоге Ласситер переманил его из «Кролл ассошиэйтс», предложив ту же зарплату плюс автомобиль по выбору. Рой выбрал «порше».

На соединение с Лондоном потребовалось несколько минут, и, услышав голос Роя, Джо сразу же приступил к делу:

– Не знаю, насколько ты в курсе, но сейчас я работаю по личному делу.

– Твоя сестра…

– И племянник.

– Слышал.

– Меня интересуют подобные преступления: поджоги с убийством детей. Аналогичный случай произошел в Праге и третий – в Канаде.

– А ты уверен, что они между собой как-то связаны?

– Нет, – ответил Ласситер и после короткой паузы добавил: – Но исключать этого нельзя. И я подумал, ты мог бы… отыскать и другие случаи.

– Где?

– Где угодно. Начни с Европы.

– С Англии.

– О’кей, начинай с Англии.

Данволд некоторое время молчал, а затем бросил:

– Проблема.

– Какая?

– В большинстве случаев поджогов не обнаруживают. Я хочу сказать, что бывают короткие замыкания, неисправные печи и так далее. Стоит ли изучать все пожары, в которых погибли дети?

– Да.

– Но это гигантский труд.

– Знаю.

– Каковы временные рамки?

– Все после первого августа.

– Хорошо.

– Если хочешь, свяжись с Интерполом.

– Я понял. Но мы сделаем кое-что получше. У нас есть отличные базы данных, с которыми можно поиграть. Страховые компании нам помогут. Во всяком случае, так было прежде. Я навещу Ллойдз.

– Как насчет полиции?

– Разумеется. Я свяжусь с Европолом, полицией и Скотленд-Ярдом – одним словом, со всеми.

– Подожди секунду. У меня возникла одна идея. – Ласситер взял копии страниц паспорта Гримальди и просмотрел отметки о въездах за интересующий его период. – Проверь заодно и Сан-Паулу.

– В Бразилии?

– Да. Между тринадцатым и восемнадцатым сентября прошлого года. Сообщи, если что узнаешь.

– Договорились. Письменный отчет нужен?

– Нет, только информация. Джуди знает, где меня искать.

– Бюджет?

– Пусть это тебя не волнует. Делай все, что потребуется.

– Отлично! – Ласситер хотел уже положить трубку, когда Данволд сказал: – Минуточку, Джо! Ты все еще там?

– Да.

– Меня посетила мыслишка.

– Слушаю.

– Дело наверняка затянется. Скоро Рождество. Я-то буду работать, но…

– Сделай, что сможешь.

– Хорошо. Привет! Счастливого Рождества! Я с тобой свяжусь.

Ласситер встретился с Яначеком и Риорданом в вестибюле отеля в семь тридцать, а в восемь пятнадцать после сумасшедшей гонки сквозь снежный буран они уже стояли у лифта расположенной в пригороде клиники Панкова. Врач в белом халате провел их к Рейнеру.

В палате стояла удушливая жара, но пациент с головой закутался в одеяло. Он был страшно истощен, и его глаза на иссохшем лице казались огромными.

– Он отказывается от еды, – прошептал Яначек, приглаживая ладонью длинные волосы.

Доктор что-то шепнул чешскому детективу и, повернувшись к Ласситеру, молча показал палец, призывая быть кратким. Затем медик удалился.

Рейнер лег на кровать, не отрывая глаз от Ласситера.

– Итак, – начал Яначек, оборачиваясь к американцу, – я буду переводить. Что вы хотите сказать пану… простите, мистеру Рейнеру?

– Я хочу сказать, что седьмого ноября были убиты моя сестра Кэти и ее малолетний сын Брэндон. Им перерезали горло, а дом подожгли. – Набрав полную грудь воздуха, Ласситер продолжил: – Что-то, видимо, пошло не так, и из окна дома выбросился человек в горящей одежде.

Яначек закончил перевод и, обернувшись к Ласситеру, кивнул.

– Этот человек получил сильные ожоги, но выжил. Когда полиция стала его допрашивать, он отказался отвечать, и никто не смог установить мотивы преступления. – Ласситер покачал головой и повторил: – Никто.