– Что вам угодно?

Ласситер не знал, как начать. Его история на фоне здешнего буржуазного покоя казалась совершенно нелепой. Убийства. Поджог. Бездарный фильм ужасов.

– Вы говорите по-английски?

– Немного.

– Потому что мой немецкий…

– Да-да. Чем могу быть полезен?

– Речь идет о владельце этого дома – мистере Гримальди.

На лице человека промелькнуло выражение неподдельного изумления, затем он улыбнулся и, открыв дверь пошире, сказал:

– Проходите, пожалуйста. Вы, наверное, замерзли.

Ласситер поблагодарил и, переступив порог, еще раз представился.

– А я – Эглофф, – ответил мужчина, провожая его в огромную комнату, где господствующее положение занимал массивный, сложенный из известняка камин. – Не желаете вина?

– Большое спасибо. Не откажусь.

Хозяин тем временем выключил музыку Пуччини, взял кочергу и, поковыряв ею пылающие поленья, произнес:

– Боюсь, вы ошиблись. Вот уже несколько лет мистер Гримальди не является владельцем этого дома.

– Вот как?

– Да. Позвольте задать вопрос. Вы – американец или канадец?

– Американец.

– Скажите, вас интересует дом или мистер Гримальди?

– Гримальди.

– Понимаю. – Эглофф наполнил бокал вином и протянул его Ласситеру.

– Я – детектив.

Хозяин вскинул брови и переспросил удивленно, но весело:

– Детектив?

Внимание Ласситера привлекла висящая на стене карта какой-то горной страны. Эглофф, перехватив взгляд гостя, спросил:

– Вы можете догадаться, где это?

– Наверное, в России, – пожал плечами Ласситер. – Возможно, в Грузии.

– Это Босния. В последнее время мы работали там очень активно. С беженцами.

– Мы?

– Salve Caelo.

– Простите, но… – покачал головой Ласситер.

– Благотворительность. Дела милосердия. Мы весьма активно трудимся на Балканах.

– Понятно, – пробормотал Ласситер, припомнив паспорт Гримальди и его многократные посещения Загреба и Белграда.

– Вы что-нибудь знаете о Боснии, мистер Ласситер?

Американец беспомощно развел руками:

– Достаточно, чтобы понять сложность ситуации.

– Ничего сложного. Все – просто, и я могу объяснить положение двумя словами.

– Неужели?

– Да. Исламский империализм, – кивая, ответил Эглофф. – В Боснии мы столкнулись с политической опухолью, зародышем чего-то ужасного. Что вы думаете?

– Думаю, что в два слова вы не уложились.

– Верно! – рассмеялся Эглофф. – А теперь скажите, что вы расследуете? Цуз – последнее место, где можно что-либо расследовать!

– Убийство. Вернее, убийства.

– О! Вот как? Воистину, мистер Ласситер, вы преподносите мне сюрприз за сюрпризом!

– Были убиты женщина и ее сын.

– Понимаю. А при чем здесь герр Гримальди?

– Он – убийца.

– О… – Эглофф откинулся на спинку кресла, отпил вино и сказал: – Я думаю, это не он.

– В таком случае вы заблуждаетесь, – пожал плечами Ласситер.

– Ну, если вы так уверены. А что в таком случае вы хотите узнать?

– Я надеюсь узнать, почему он это сделал.

Эглофф прищелкнул языком и недоумевающим тоном спросил:

– Вы приехали из Америки только для того, чтобы взглянуть на его бывший дом?

– Я был в Риме. Узнал, что у Гримальди здесь дом и…

– Да. Хорошо. Дом. Он действительно принадлежал Гримальди, но это было много лет назад.

– Вы встречались?

– О да.

Еще один глоток вина.

Из стоящего на столе динамика раздался шорох. Это был интерком, которым пользовалась Кэти, чтобы следить за Брэндоном. Когда он засыпал, она клала микрофон у его подушки, чтобы услышать, если малыш вдруг заплачет.

– Моя жена, – пояснил Эглофф. – Она очень больна.

– Весьма сожалею.

– Я вернусь через минуту. Позаботьтесь о себе. – Он указал на графин и поднялся.

Когда хозяин вышел, Ласситер принялся рассматривать развешанные по стенам акварели. На них с большим мастерством были изображены библейские персонажи, перенесенные в современную обстановку. На «Благовещении» коленопреклоненная дева в современной ночной рубашке с веселеньким рисунком внимала мускулистому, похожему на Сталлоне архангелу, смотрящему на нее с экрана телевизора. «Тайная Вечеря» происходила за большим столом в кафетерии. Направляющийся в Дамаск Савл преобразился в туриста с огромным рюкзаком, дорога кишела автомобилями, а потоки света над головой странника напоминали водопад. Неслышно ступая в меховых шлепанцах, подошел Эглофф.

– Потрясающе, – сказал Ласситер.

– Благодарю вас. Это работы моей супруги. – Эглофф уселся в кресло и сменил тему разговора: – Итак, что касается мистера Гримальди. Впервые увидев этот дом, я подумал: евродерьмо. Сплошная кожа и хром. Черная кожа! В таком шале! Но когда я встретил хозяина, то он… Одним словом, я ожидал иного. Скромно одетый. Спокойный. В общем, джентльмен.

– И он продал вам дом за хорошую цену?

После недолгого колебания Эглофф ответил:

– Да. Цена немалая, но справедливая.

– Он не объяснил вам, почему хочет продать шaлe?

– У меня создалось впечатление, что он испытывает финансовые трудности, – пожал плечами Эглофф.

– Странно, – заметил Ласситер. – Я слышал, будто он потратил все деньги на благотворительность.

– И кто же вам это сказал?

– Его сестра.

– Понимаю, – пробормотал Эглофф, первый раз за время беседы утратив душевное равновесие.

– Возможно, ваша организация… Ведь вы сказали о ее благотворительной деятельности.

Эглофф неожиданно всплеснул руками, вскочил и с улыбкой сожаления проговорил:

– Все это интересно, но боюсь, меня ждет работа. – Взяв гостя под локоть, он провел его к двери, где они обменялись прощальным рукопожатием. – Может быть, вы оставите мне свою визитную карточку? – предложил он. – Если я что-нибудь припомню…

– Хорошо, – ответил Ласситер, доставая карточку из внутреннего кармана пиджака.

– А где вас искать здесь, в Швейцарии, мистер Ласситер? – спросил Эглофф, бросив взгляд на визитку.

– Я остановлюсь в «Бо Риваж» в Женеве.

– Прекрасно. А затем?

– А затем назад, в Вашингтон, – ответил Ласситер, осознав, что говорит неправду.

Лицо Эглоффа озарилось улыбкой. Дверь широко распахнулась, и они снова пожали друг другу руки. Ласситер вышел на холод и плотнее запахнул воротник пальто.

Эглофф прощально взмахнул рукой, после этого дверь захлопнулась, и Ласситер остался на ступенях один. Он задержался на мгновение, чтобы получше запомнить незнакомые словосочетания: «Salve Caelo. Северное отделение Католического сообщества Пия VI». Когда он поворачивался, чтобы уйти, его взгляд скользнул по двери, и в этот момент глазок на ней явно мигнул. Так затягивается пленкой глаз ястреба.

Но Ласситер знал, что это всего лишь его разыгравшееся воображение. Дверь как дверь. А если на него и смотрела птица, так это был всего-навсего Эглофф.

Вообще-то Ласситер действительно собирался, как и сказал Эглоффу, в тот же вечер отправиться в Женеву. Он даже купил у консьержа билет на поезд, идущий из Кура. Однако, стоя на холодной платформе и внимательно изучая расписание поездов, он бросил взгляд на аккуратную, чистенькую карту Швейцарии, предназначенную для пассажиров, и принял другое решение. Никакой необходимости спешить в Женеву не было, а здесь, в Куре, у него появилось неотложное дело. И Ласситер снял номер на одну ночь в небольшой гостинице напротив вокзала.

Беседа с Эглоффом посеяла в нем некоторые сомнения. Этот человек не только выступил с заявлением об «исламском империализме», но и не задал ни одного вопроса об убийстве Кэти. Последнее было чрезвычайно странно. Ласситер по опыту знал, что людей всегда волнуют убийства. При этом Эглофф весьма живо интересовался его дальнейшими планами и тем, где он собирается остановиться в Женеве.

«Но и это еще не все, – думал Ласситер, глядя в окно на здание вокзала. – Встреча с Эглоффом была пронизана целой серией совпадений».