— Скотт Ридли, — уточнил отец, наклонился и потрепал меня по спине. — Тебе спать пора.

— Еще минутку, — попросил я, и он не стал настаивать.

Земля становилась все холоднее, но меня уже так клонило в сон, что даже имя Ридли не могло меня воодушевить. «Нужно сказать Джиму», — напомнил я себе.

Когда я проснулся, вокруг стояла тишина. Свет в столовой и кухне был выключен. Стул мистера Фарли пустовал, остальные участники дозора спали. Конрад сжимал свой бумажный стаканчик. Мистер Мейсон сидел прямо и немного похрапывал. Я лежал, прислушиваясь к ночи, и, кажется, у меня возникло чувство вроде того, о каком говорила миссис Гримм, — что оно, мол, есть у людей по отношению к церкви. Меня пробрала дрожь. Я поднялся на ноги и побрел к дому с мыслью о теплой кровати. Пройдя мимо вишни, я услышал звук — бряканье за несколько дворов от нас. Может быть, у Мейсонов.

Кто это был — Рэй или мистер Уайт? Я стоял, пытаясь решить: звать или не звать отца. Не успел я сообразить, что мне делать, как большие уши мистера Конрада уловили звук. Он вскочил на ноги, обошел сидящих за столом и толкнул каждого, прикладывая палец к губам. Я вернулся назад и присоединился к тесному кружку мужчин.

— Это на твоем дворе, — прошептал Конрад, показывая на Мейсона. Тот обеспокоенно посмотрел в сторону своего дома и поправил очки на носу.

Курдмейер скомандовал:

— Двое остаются здесь, двое идут по улице, заходят ему с тыла и гонят сюда.

— Я пойду, — вызвался отец, затем повернулся ко мне, и я уже думал, что сейчас меня отправят в дом, но отец сказал: — Садись на переднем крыльце, и если увидишь кого-то, кроме нас, кричи во все горло. Если он бросится на тебя, беги в дом и запри дверь на замок.

Было решено, что с отцом отправится Джейк Конрад. Я шел за ними до конца двора, а потом возвратился и занял свою позицию на крыльце. Я знал, что, если это Рэй, надо будет как-то предупредить его или помочь скрыться. Мне хотелось, чтобы Джим был рядом. Внутри меня, где-то между желудком и горлом, собрался комок энергии. Не в силах просто так сидеть на ступеньках, я вылез на улицу и встал там, вертя головой по сторонам.

На нашей стороне улицы я видел отца и мистера Конрада — они стояли на границе светового пятна от фонаря перед домом Хайесов. Потом они сошли с асфальта и направились по газону перед домом Мейсонов и потерялись в темноте. Я ждал, стараясь дышать не так бурно, чтоб лучше слышать. Сердце мое колотилось, поделать я ничего не мог. Я прошел через подъездную дорожку, мимо машин, и остановился перед участком Конрадов. Мне показалось, что я слышу звон мелочи в кармане отца, но не был в этом уверен.

Пять секунд спустя раздался крик Конрада.

— О-па!

Я услышал его прежде, чем увидел. Рэй появился из тьмы — он бежал по газону Конрадов. Потом я услышал голос моего отца:

— Вон он!

— Руку протяни, — прошептал из темноты Рэй.

Я так и сделал, и Рэй пронесся мимо, одним прыжком перемахнув через капот машины Деда. Секунду спустя я понял, что у меня между пальцев зажат сложенный клочок бумаги. Я сунул его в карман, глядя, как мой отец и Конрад пробегают мимо меня на улицу. Я повернулся и посмотрел вдоль улицы. Курдмейер и Мейсон как-то вдруг оказались за домом Данденов. Рэй ловко свернул на задний двор Данденов, а Мейсон, который видел, что происходит, и стартовал заранее, наступал ему на пятки. Я бросился бежать, чтобы ничего не упустить, а отец и Конрад уже двигались по газону Данденов к заднему двору дома.

Мы с Курдмейером оказались там одновременно. Мейсон, Конрад и отец стояли перед сараем Данденов. Мы подошли поближе. Мейсон приложил палец к губам и указал на сарай. Отец наклонился к Курдмейеру и прошептал:

— Он там.

Мужчины тихонько встали полукругом вокруг двери. Конрад поднял фонарик, но не стал включать. Мейсон знаком велел мне открыть дверь. Я посмотрел на отца — тот кивнул. Рука у меня дрожала. Я ухватился за ручку и потянул на себя. Конрад включил фонарик, а я метнулся в сторону, не желая видеть того, что сейчас произойдет.

Когда я повернулся обратно, Мейсон обшаривал лучом фонарика углы сарая.

Конрад закурил сигарету.

— Гудини,[63] — сказал он.

— Могу поклясться, что он сюда забежал, — сказал Мейсон. — Я слышал, как открылась и закрылась дверь.

— Ну ладно, мы его потеряли, но давайте-ка посмотрим немного на улице, — предложил отец.

— Кто-нибудь успел его разглядеть? — спросил Курдмейер.

— Да, — ответил отец. — Совсем мальчишка.

— А лицо разглядел?

— Нет.

— Я видел лицо, — сказал Мейсон. — Но раньше он мне не попадался.

— Знаете, на кого он похож? — вспомнил Курдмейер. — На того парнишку, что жил в нашем квартале.

И он показал рукой вдаль.

— Ты имеешь в виду тех, кто съехал перед нашим приездом? — спросил Мейсон.

— Халловеи, — сказал отец. — Они уже довольно давно съехали.

— Нет, это не может быть он, — покачал головой Конрад.

Отец бросил на меня встревоженный взгляд.

— Ах да, я и забыл, — сказал Курдмейер.

Мы вышли на улицу. Мужчины решили разделиться и попатрулировать окрестности. Я пошел с отцом, и мы свернули за угол в сторону школы. Я понятия не имел, который теперь час. Испытание перед сараем Данденов лишило меня сил. Отец молчал. Мы добрались до школы, вошли через калитку и зашагали через поле к Канализационной горке.

Вдруг отец остановился посреди поля и закинул голову.

— Посмотри на звезды.

Я поднял голову. Столько звезд я никогда еще не видел.

Отец показал на север.

— Видишь вон там яркую звездочку? — спросил он.

Я кивнул, хотя и не знал, о какой именно звезде он говорит.

— Свет от этой звезды идет до нас, может, тысячу лет. Если бы мы могли рассечь ее луч и изучить его, то заглянули бы на тысячу лет назад. Путешествие во времени, — объяснил отец.

Я представил себе, как кто-то на планете, вращающейся вокруг этой звезды, отправляет мне послание.

— И точно так же в тех местах видно, что происходило здесь тысячу лет назад.

— Десять веков, — сказал я.

— Верно. Осваиваешь умножение. Хорошо. — И отец хлопнул в ладоши со словами: — Ну, пошли домой.

На конрадовском газоне мы увидели Конрада и Мейсона. Отец сообщил, что мы никого не нашли, а те — что Курдмейер уже отправился спать.

— А вы, ребята, кого видели? — спросил отец.

Конрад покачал головой, а Мейсон сказал:

— Только одного старика — брел по Фимз-роуд.

— Как он выглядел?

— Старый такой. И потом, на нем были плащ и шляпа. Вряд ли он мог бегать.

— Поздновато что-то для прогулок, — сказал отец.

— Пожалуй, — согласился Конрад. — Ну, я пошел.

— Мне тоже хватит на сегодня, — присоединился к нему Мейсон.

Мы с отцом направились к дому.

Прежде чем выключить свет в своей комнате, я вытащил из кармана бумажку, развернул ее и прочел:

Нужно было сообщить Джиму, но я слишком устал и заснул, глядя на звезды.