Да, догадались. Тем более, что некоторые официальные лица договаривали, что необходимо очистить вузы от «разлагающего влияния оппозиционеров». Но тогда непонятно, почему же исключили тех товарищей, которым осталось только получить свидетельство об окончании. Где смысл исключения таких товарищей с точки зрения изоляции вузов от «контрреволюционеров». Совершенно ясно, что исключение носит характер материального ущемления оппозиционеров. Не дать кончить, чтобы не дать возможности работать, выдать волчий билет — таково истинное содержание исключения. Студенты Инхоза обратились затем к председателю ЦКК Затонскому с просьбой сообщить, является ли исключение оппозиционеров из вузов директивой центральных органов партии или результатом творчества мест. Ответ сводится к категорическому протесту против подобных мероприятий с обещаниями немедленно отменить постановление, откуда бы оно не исходило. Результаты этих обещаний уже известны — исключенные студенты до сих пор шатаются из одного учреждения в другое и остаются по-прежнему выброшенными из вузов.

Вскоре после посещения ЦКК исключенным предложено было подавать, каждому отдельно, заявление в ОКК для пересмотра вопроса. Из прошедших комиссию 13-ти человек 9 восстановили. Казалось бы, что результаты достигнуты, на следуещий день уже висел приказ по институту о восстановлении этих девяти человек. Но вслед за тем приказ снимается, ректор извиняется за досадную ошибку. «Контрольная] к[омиссия] не имела права восстанавливать вас, беспартийных. Вопрос о вас должен быть пересмотрен по советской линии». Совершенно ясно, что обращение в Наркомпрос по советской линии не постигла лучшая участь. «Мы вас не исключали, мы вас не будем восстанавливать»,— таков первый ответ этой инстанции, а потом: «Приходите в понедельник, вторник, среду и т. д.». А воз и ныне там.

Ценою подачи заявления об отказе от взглядов оппозиции (на что неоднократно делались намеки) никто восстановиться не желал.

Вопрос сводится к требованию восстановить, так как большинство исключенных рабочие, которые принимали активное участие в созидании и строительстве СССР.

Исключили из вузов оппозиционеров, в то время как там свили себе подчас крепкие гнезда выходцы из мелкобуржуазной среды, дети спецов и прочая безыдейная публика, из которых выйдут герои шахтинских и других дел.

Обсуждение проекта реформы зарплаты и нового колдоговора вызвало общее недовольство им у рабочих железнодорожников. Основная причина этого недовольства кроется в том, что как реформа зарплаты, так и колдоговор вносят значительное ухудшение в положение рабочих: 1) реформа зарплаты в общем дает 10% снижения заработка, для некоторых же категорий рабочих зарплата снижается сразу на три-четыре разряда; 2) новый колдоговор отнимает двухнедельный добавочный отдых у стариков, уменьшает норму выдачи угля, повышая в то же время его отпускную цену, уменьшает количество проездных билетов и т. д. Обсуждение этих проектов проводилось на общих собраниях. На общем узловом собрании, на которое прибыла из Харькова вся высшая железнодорожная и профсоюзная бюрократия, выступавшие рабочие категорически высказывались против этих проектов. Настроение рабочих достаточно характеризует тот факт, что они не дали высказаться некоторым аппаратчикам (председателю ОСПС[314] и другим). На общем собрании рабочих паровозных мастерских одному из выступивших «защитников» аппарата грозила участь быть избитым, и только бегство с собрания спасло его от этого. В вагонном отделе выступавший на собрании рабочий заявил: «Я желаю тому, кто составил эту реформу, на деньги, полученные в результате этой экономии, купить веревку и повеситься». Выступавших здесь оппозиционеров слушали очень внимательно. В результате проект реформы был рабочими провален. Та же участь постигла проект на общем собрании партийцев узла, на собрании рабочих вагонного отдела, на цеховых и общих собраниях паровозных мастерских.

Перевыборы профсоюзных органов «на основе демократии и самокритики» фактически прошли под знаком зажима, в результате чего рабочие отнеслись к этим выборам черезвычайно пассивно. Перевыборному собранию паровозных мастерских предшествовало объединенное общее собрание коллективов КП(б)У и ЛКСМУ, на котором секретарь коллектива КП(б)У в порядке партийной дисциплины рекомендовал при голосовании ориентироваться на его руку.

Во время выборов отводы во внимание не принимались и не производилось голосование «против». В результате из 1300 присутство-ваших (всего в мастерских около 2000 человек) в голосовании участвовали человек 550 — 600. Если принять во внимание, что партийцев и комсомольцев в мастерских насчитывается до 500 человек, то станет совершенно ясно, что на основе «самокритики и профсоюзной демократии» голосовали всего несколько десятков беспартийных рабочих.

Интересно отметить, что выделенные члены рабочей части КРК315 (беспартийные) в заседаниях КРК не хотят участвовать, считая, что это напрасная трата времени, поскольку с их мнением все равно не считаются.

(с ознакомлением членов Политбюро и президиума ЦКК)

За время с XV съезда огромное количество большевиков-оппозиционеров направлено в сибирскую, среднеазиатскую и североуральскую ссылки. При этом значительное количество ссылаемых, сплошь серьезно больных, направляется органами ОГПУ в такие «гиблые места» Сибири, Урала и Средней Азии, как Туруханск, Березов, Нарым и т. п. В частности, с открытием навигации в Туруханск направляюется из города Енисейска тт. Б. В. Емельянов (Калин) и Л. И. Левин. Большевистский стаж всех этих товарищей исчисляется в общей сложности многими сотнями лет. Упомянутые края резко отличаются к худшему от всех других районов ссылки оппозиционеров. В системе мер политической изоляции ссылка в эти места представляет собой ни что иное, как обречение большевиков-оппозиционеров на медленную смерть, климатические условия этих районов, обусловливающие вырождение даже туземного населения, невозможность там иметь нормальное питание и жилище, отсутствие квалифицированной медпомощи и элементарных условий культурного существования, дороговизна жизни и невозможность иметь какую-либо работу, составляют в совокупности угрозу жизни для ссылаемых в эти края оппозиционеров. Здоровье почти всех из них надорвано многолетней и тяжкой борьбой с царизмом за диктатуру пролетариата, на фронтах гражданской войны, в романовских тюрьмах-казематах и в белогвардейских застенках, теперь же снова по тюрьмам и по тем же «гиблым местам» в борьбе за рабочее дело. Даже деятели антисоветских партий назначаются ОГПУ в ссылку в эти районы только в порядке исключения из правила и в совершенно исключительных случаях. Выделение ряда товарищей из общей массы ссылаемых оппозиционеров в особую группу не может быть ничем обосновано. Неизбежно возникает вопрос — не являются ли эти меры борьбы с оппозицией курсом ЦК на физическое уничтожение деятелей оппозиционного движения или на моральную пытку для них? Подчеркивая, что ссылка большевиков-оппозиционеров является бесспорно антипролетарским актом, и понимая, что только давление пролетарского ядра партии и рабочего класса в целом на оппортунистическое руководство ВКП(б) может вернуть партию на ленинские позиции и тем самым прекратить исключение из партии и ссылку подлинных большевиков-ленинцев, мы категорически настаиваем на немедленной даче директивы ОГПУ об отмене всех назначений оппозиционерам-большевикам (в частности т. Емельянову и Левину) отбывать ссылку в упомянутых «гиблых местах», а также о немедленном возвращении уже находящихся там в более здоровые районы. Ответственность за последствия в результате неудовлетворения нашего требования, разумеется, падает на возглавляемое Вами руководство ВКП. Настоящее наше протестующее требование именно к Вам обусловливается тем, что, как известно, вопрос о ссылке оппозиционеров-большевиков решается руководящим ЦК, а не так называемыми «надлежащими ведомственными органами».